Тигр! Тигр! - Бестер Альфред. Страница 21

— Принудительное лечение? — недоумевал Фойл. — Почему? Что она сделала?

Организация Рожественского Бардака в Пятимильном Цирке заняла тридцать, минут. В нем приняли участие музыканты, певцы, актеры и толпа — все, кто знал координаты Железной Горы. Ведомые своим главным фигляром, они джантировали с шумом, фейерверками, горячительными и дарами. Прошествовали через город с безудержным весельем и плясками. Ворвались в госпиталь милосердия вслед за Санта Клаусом, ревущим и скачущим с отрешенным спокойствием печального слона. Санта Клаус перецеловал сестер, напоил сиделок, щедро одарил пациентов, забросал пол деньгами из большого мешка, висящего за спиной, и внезапно исчез, когда дикий разгул достиг таких высот, что прибыла полиция. Впоследствии обнаружилось: исчезла также одна пациентка, несмотря на то, что была оглушена наркотиками и не могла джантировать. Собственно говоря, она покинула госпиталь в мешке Санта Клауса.

Фойл джантировал вместе с ней на госпитальный двор и там, в укрытии сосновых крон под морозным небом, помог ей выбраться из мешка. В белом грубом больничном белье она была прекрасна. Фойл, сбросивший свой шутовской наряд, смотрел на нее, не отрывая глаз.

Девушка была озадачена и встревожена, ее мысли метались как языки раздуваемого ветром костра. «Боже мой! Что произошло? Снова шакалы? Музыка. Буйство. Почему в мешке? Что ему от меня надо? Кто он?»

— Я Формайл с Цереса, — сказал Фойл.

— «Что? Кто? Формайл с… Да, конечно, понимаю. Шут. Паяц. Вульгарность. Непристойность. Слабоумие. Пятимильный Цирк.» О, Господи! Я опять не сдерживаюсь. Вы слышите меня?

— Я слышу вас, мисс Уэднесбери, — тихо проговорил Фойл.

— Зачем вы это сделали? Что вам от меня нужно? Как…

— Я хочу, чтобы вы на меня посмотрели.

— «Бонжур, мадам. В мешок, мадам. Оп! Посмотрите на меня». Я смотрю, — сказала Робин, пытаясь справиться с круговертью мыслей. Она вглядывалась в него и не узнавала. «Это лицо. Я видела такое множество ему подобных. Лица мужчин. О, Господи! Черты мужественности. На уме одна случка».

— Мой брачный период уже позади, мисс Уэднесбери.

— Простите. Я просто напугана… Вы знаете меня?

— Я знаю вас.

— Мы встречались? — Она внимательно его изучала и не могла узнать. Глубоко внутри Фойл возликовал. Уж если эта женщина не вспомнила его, он в полной безопасности — при условии, что будет держать себя в руках.

— Мы никогда не встречались, — сказал он. — Но я слышал о вас. Мне кое-что нужно. Мы здесь — для разговора. Если мое предложение вам не понравится, можете вернуться в госпиталь.

— Вам что-то надо? Но у меня ничего нет… ничего, ничего. Ничего не осталось, кроме позора и… О, Господи, почему я выжила? Почему не сумела…

— Вы пытались покончить с собой? — мягко перебил ее Фойл. — Так вот откуда взрыв газа… И принудительное лечение. Вы не пострадали во время взрыва?

— Там много погибло. Но не я. Должно быть, я невезучая. Мне не везло всю жизнь.

— Почему вы решились на самоубийство?

— Я устала. Я конченный человек. Я все потеряла. Мое имя в черных списках… за мной следят. Мне не доверяют. Нет работы. Нет семьи. Нет… Почему решилась на самоубийство? О, Господи, что же еще?!

— Вы можете работать у меня.

— Я могу… что вы сказали?

— Я хочу взять вас на работу, мисс Уэднесбери.

Она истерически засмеялась.

— Еще одна Шлюха Вавилонская. Работать у вас, Формайл?

— У вас на уме порочные мысли, — упрекнул Фойл. — Я не ищу шлюх. Как правило, они ищут меня.

— Простите. Я помешалась на чудовище, которое меня уничтожило… Вы украли меня из госпиталя, чтобы предложить работу. Вы слышали обо мне. Значит, вам нужно что-то особенное.

— Обаяние.

— Что?

— Я хочу купить ваше обаяние, мисс Уэднесбери.

— Не понимаю.

— Ну как же, — терпеливо сказал Фойл. — Вам должно быть ясно. Я — паяц. Сама вульгарность, непристойность, слабоумие. С этим надо покончить. Я хочу нанять вас в качестве светского секретаря.

— Думаете, я вам поверю? Вы в состоянии нанять сотню секретарей, тысячу… C вашими деньгами. Хотите мне внушить, что вам подхожу только я? Что вам специально пришлось похитить меня?

Фойл кивнул.

— Верно, секретарей тысячи, но не все могут передавать мысли.

— При чем тут это?

— Вы будете вентрологом. Я стану вашей куклой. Я не знаю жизни высшего общества — вы знаете. У них своя речь, свои шутки, свои манеры. Тот, кто хочет быть принятым этим обществом, обязан говорить на их языке. Я не могу, вы — можете. Вы будете говорить за меня, моим ртом…

— Вы могли бы сами научиться…

— Нет. Слишком долго. И потом обаянию не научишься. Я собираюсь купить ваше очарование, мисс Уэднесбери. Теперь о плате. Я предлагаю вам тысячу в месяц.

Ее глаза расширились.

— Вы очень щедры, Формайл.

— Я удалю из вашего личного дела всякое упоминание о попытке самоубийства. Гарантирую, что вас вычеркнут из черного списка. У вас будут деньги и чистое прошлое.

Губы Робин задрожали. Она плакала, всхлипывала и дрожала. Фойл обнял ее за плечи и успокоил. — Ну? — спросил он. — Вы согласны?

Она кивнула. — Вы так добры. Это… Я отвыкла от доброты.

Донесся звук отдаленного взрыва. Фойл оцепенел.

— Боже! — воскликнул он в панике. — Чертов-джант. Я…

— Нет, — возразила Робин. — Не знаю, что такое чертов-джант, но это просто испытания на полигоне. Там… — Она взглянула на лицо. Фойла и закричала. Потрясение от неожиданного взрыва и яркая цепочка ассоциаций лишили его самообладания. Под кожей выступили багровые рубцы татуировки. Робин кричала, не в силах отвести глаз.

Он прыгнул на нее и зажал рот.

— Что, проявилось? — проскрежетал он, страшно оскалясь. — Потерял контроль. Показалось, что я опять в Жофре Мартель. Да, я Фойл — чудовище, которое тебя уничтожило. Ты все равно бы узнала рано или поздно. Я, Фойл, снова вернулся. Ты будешь слушать меня?

Она отчаянно замотала головой, пытаясь вырваться. Фойл хладнокровно ударил ее в подбородок. Робин обмякла. Фойл подхватил ее, завернул в пальто и стал ждать возвращения сознания. Вскоре ее ресницы вздрогнули.

— Чудовище… зверь…

— Я мог сделать не так, — заговорил Фойл. Мог шантажировать тебя. Мне известно, что твоя мать и сестры на Каллисто. Это автоматически заносит тебя в черный список, ipso facto.

Верно? Ipso facto. Самим фактом. Латынь. Нельзя доверять гипнообучению. Мне стоило лишь донести, и ты была бы не просто на подозрении… — Он почувствовал ее дрожь. — Но я так не поступлю. Скажу тебе правду, потому что хочу, чтобы ты стала моим другом. Твоя мать на Внутренних Планетах. На Внутренних Планетах, — повторил он. — Она может прибыть на Землю.

— Невредима? — прошептала Робин.

— Не знаю.

— Отпусти меня.

— Ты замерзнешь.

— Отпусти меня.

Он опустил ее на землю.

— Однажды ты меня уничтожил, — сдавленно произнесла она. — Теперь пытаешься снова?

— Нет. Ты будешь слушать?

Она кивнула.

— Я был брошен в космосе. Гнил шесть месяцев. Пролетал корабль, который мог бы спасти меня. Он прошел мимо. «Ворга». «Ворга-Т. 1339». Его название тебе что-нибудь говорит?

— Нет.

— Джиз Мак Куин, мой друг, она мертва, как-то посоветовала мне выяснить, почему меня оставили подыхать. Тогда я узнал, кто отдал этот приказ. И начал покупать информацию о «Ворге». Любую информацию.

— При чем тут моя мать?

— Слушай. Эту информацию оказалось довольно трудно раздобыть. Все документы «Ворги» исчезли из архивов. Я сумел установить три имени… Трое членов команды. Из шестнадцати. Никто ничего не знал или не хотел говорить. И я нашел это. — Фойл протянул Робин серебряный медальон. — Он был заложен одним членом экипажа. Вот все, что мне удалось обнаружить.

Робин охнула и дрожащими пальцами взяла медальон. Внутри находилась ее фотография и фотография еще двух девушек. Когда медальон открылся, объемные фотографии прошептали: