Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима) - Кинг Стивен. Страница 32

Бен приготовился почти ко всему, но лицо Мэтта все же потрясло его. Мертвенно бледное, с дрожащими губами. Глаза расширились и, кажется, перестали мигать.

- Пойдемте на кухню, - проговорил Мэтт.

Когда Бен шагнул на порог, свет лампы упал на распятие.

- Вы принесли его!

- Оно принадлежит Еве Миллер. Что случилось?

Мэтт повторил:

- На кухню.

Проходя мимо лестницы на второй этаж, Бен мельком бросил на нее взгляд и вздрогнул.

Кухонный стол, за которым они ели спагетти, был теперь пустым, за исключением трех предметов, которые наводили на размышления: чашка кофе, старинная Библия и револьвер 38-го калибра.

- Да в чем дело, Мэтт? Вы выглядите ужасно.

- И, может быть, мне просто приснился кошмар, но, слава Богу, что вы здесь. - Он взял со стола револьвер и принялся рассеянно вертеть его в руках.

- Рассказывайте. И прекратите играть этой штукой. Она заряжена?

Мэтт положил пистолет в провел рукой по волосам.

- Да, заряжена. Хоть я и не думаю, чтобы от этого был толк... разве что для меня самого. - Он рассмеялся дребезжащим нездоровым смехом, похожим на скрип битого стекла.

- Прекратите!

Резкость голоса Бена смела с глаз Мэтта странное остановившееся выражение. Он потряс головой, как вылезшее из холодной воды животное.

- Наверху мертвец, - сказал он.

- Кто?

- Майк Райсон. Городской рабочий.

- Вы уверены, что он мертв?

- Абсолютно, хотя я туда не заглядывал. Не посмел. Может быть, в другом смысле он вовсе и не мертв.

- Мэтт, вы говорите как человек не в здравом рассудке.

- Думаете, я этого не знаю? То, что я говорю, - бессмыслица, а то, что я думаю, - безумие. Но мне некого было позвать, кроме вас. Во всем Салеме Лоте вы один, может быть... может быть... - Он помотал головой и начал заново: - Мы говорили о Дэнни Глике.

- Да.

- Майк хоронил его. И Майк нашел собаку Вина Пурингтона на воротах кладбища "Гармони Хилл". Вечером я встретил Майка Райсона у Делла и...

- ...и я не смог войти, - закончил он. - Не смог. Я сидел на кровати почти четыре часа. Потом я, как вор, прокрался вниз и позвонил вам. Что вы об этом думаете?

Бен снял распятие и задумчиво водил по нему пальцем. Время приближалось к пяти, восточный край неба розовел.

- Я думаю, нам надо подняться в вашу гостевую комнату и посмотреть. Это все, что я думаю сейчас.

- Теперь, под утро, все кажется мне кошмаром. Надеюсь, так и есть. Надеюсь, Майк спит как ребенок.

- Ладно, пошли посмотрим.

- О'кей, - с трудом произнес Мэтт и вопросительно взглянул на стол, потом на Бена.

- Конечно, - сказал Бен и надел распятие Мэтту на шею.

- Действительно, с этим легче, - Мэтт виновато засмеялся. - Как вы думаете, позволят мне взять его с собой в сумасшедший дом?

- Хотите пистолет? - спросил Бен.

- Наверное, нет.

Они отправились вверх по лестнице. Бен шел впереди. На верхней площадке из маленького холла вели две двери. Одна - открытая - в спальню Мэтта...

- Другая, - сказал Мэтт.

Бен прошел через холл к двери гостевой комнаты. Не то чтобы он полностью поверил в Мэттову фантасмагорию, но все-таки его поглотила волна чернейшего ужаса, когда-либо им изведанного.

Открываешь дверь - и он висит на потолочной балке, весь распухший и черный, а потом глаза открываются, они провалились в глазницах, но они видят тебя, и они рады, что ты пришел...

Воспоминание всплыло в нем, ужасающе реальное, и на мгновение совершенно парализовало. Он даже ощутил запах сырой штукатурки и мышей. Казалось, простая деревянная дверь гостевой комнаты Мэттью Берка стоит между Беном и тайнами ада.

Потом он нажал на ручку и толкнул дверь от себя. Мэтт стоял у него за плечами, держа распятие.

Окна комнаты выходили прямо на восток. Краешек солнца уже всплыл над горизонтом; первые ясные лучи били прямо в окно, выделяя несколько золотых пылинок над белой простыней, натянутой до подбородка Майка Райсона.

Бен взглянул на Мэтта и шепнул:

- Он в порядке. Спит.

Мэтт произнес без всякого выражения:

- Окно открыто. Оно было закрыто и заперто. Я позаботился об этом.

Взгляд Бена остановился на верхнем краю простыни. Там виднелась одна маленькая капелька крови, уже высохшая до бурого цвета.

- По-моему, он не дышит, - сказал Мэтт.

Бен шагнул вперед:

- Майк! Майк Райсон! Проснись, Майк!

Никакого ответа. Ресницы Майка четко виднелись на фоне щек, растрепанные волосы лежали на лбу, и Бен подумал, что в таком утреннем свете парень выглядел очень красивым. Легкий румянец пробивался на щеках ни следа упомянутой Мэттом мертвенной бледности.

- Конечно, он дышит, - произнес Бен с некоторым нетерпением. - Он просто крепко спит. Майк!.. - он протянул руку и слегка потряс Райсона. Левая рука Майка, свободно лежавшая на груди, соскользнула, костяшки пальцев постучали об пол, словно прося разрешения войти.

Мэтт шагнул вперед, поднял упавшую руку и прижал палец к запястью.

- Пульса нет.

Бен не мог поверить. Он спит, наверняка спит. Здоровый цвет лица, видимая крепость мускулов, губы приоткрыты для дыхания... Его окатило ощущение нереальности. Он крепче взялся за плечо Райсона - и почувствовал, как холодна кожа.

Он смочил палец слюной и подержал его перед полуоткрытыми губами. Ничего. Ни намека на дыхание.

Они с Мэттом посмотрели друг на друга.

- Следы на шее, - напомнил Мэтт.

Бен осторожно повернул голову Райсона. Движение освободило левую руку, и пальцы снова простучали об пол.

На шее Майка Райсона не было никаких следов.

Они снова сидели за кухонным столом. Часы показывали 5:35 утра. Можно было слышать мычание Гриффиновых коров, идущих на пастбище.

- Если верить фольклору, следы исчезают, - сказал вдруг Мэтт. - Когда жертва умирает, следы исчезают.

- Знаю. - Бен знал это из "Дракулы".

- Мы должны забить осиновый кол ему в сердце.

- Не так скоро, - Бен отхлебнул кофе. - Чертовски трудно будет объяснить такой поступок коронеру на дознании. Угодите в кутузку за осквернение трупа. А что более вероятно - в психушку.

- Вы думаете, я сумасшедший? - спокойно спросил Мэтт.

- Нет, - ответил Бен без видимых колебаний.

- Вы верите мне насчет следов укуса?

- Не знаю. Наверное, надо верить. Зачем бы вам врать мне? Не вижу никакой причины. Разве что вы убили его.

- Так, может быть, убил? - Мэтт внимательно посмотрел на Бена.

- Есть три аргумента против. Во-первых, какой у вас мотив? Простите меня, Мэтт, но вы слишком стары, чтобы убивать из ревности или из выгоды по классическим канонам. Во-вторых, каким образом вы это сделали? Если отравили - яд должен быть на редкость безболезненным, очень уж мирно он выглядит. А это исключает большинство известных и доступных ядов.

- А третий аргумент?

- Ни один убийца в здравом уме не станет изобретать подобную историю, чтобы покрыть убийство. Это было бы безумием.

- Мы все время возвращаемся к вопросу о моем душевном здоровье, вздохнул Мэтт. - Я знал, что так будет.

- Я не думаю, что вы сумасшедший. - Бен мягко подчеркнул первое слово.

- Но вы ведь не врач, правда? - возразил Мэтт. - Душевнобольные иногда способны поразительно удачно изображать здоровых.

- Положим, но это все ни к чему нас не ведет. Наверху лежит мертвец, и очень скоро это обстоятельство станет нуждаться в объяснении. Констебль, врач, шериф - все захотят знать, что случилось. Мэтт, а не может быть, что Майк Райсон просто болел всю неделю какой-то вирусной инфекцией и умер как раз в вашем доме?

В первый раз с тех пор, как они спустились из гостевой комнаты, Мэтт проявил признаки волнения:

- Бен, я ведь говорил вам, что он мне рассказывал! Я видел следы у него на шее! Я слышал, как он пригласил кого-то в дом! А потом... Боже, я слышал этот смех! - взгляд его снова остановился.