Исход. Том 1 - Кинг Стивен. Страница 5

— А теперь, предположим, ты получишь закладную за эту станцию, — продолжал Вик, — допустим, это будет пятьдесят долларов в месяц.

— Ну нет, это стоит намного больше.

— Ну, чтобы не спорить, скажем, пятьдесят. И предположим, что федеральные власти пойдут еще дальше и напечатают по твоему желанию полный багажник денег. Тогда люди из банка развернутся и потребуют с тебя сто пятьдесят. И ты снова будешь так же беден.

— Правильно, — кивнул Генри Кармайкл.

Хэп раздраженно взглянул на него. Он знал, что у Генри вошло в привычку пить колу из автомата, ничего не платя, но, что более важно, Генри знал, что он знает, и если уж Генри хочет стать на чью-то сторону, то обязан принять его сторону.

— Не обязательно, что именно так и будет, — веско произнес Хэп с высоты своего девятилетнего образования. Он стал объяснять почему.

Стью, понимавший только то, что все они оказались в крайне затруднительном положении, пресек разглагольствования Хэпа, голос которого перешел в невнятное бормотание, и стал наблюдать за трюками, выделываемыми «шевроле» на дороге. Судя по тому, как ехала машина, Стью не думал, что она проедет далеко. Автомобиль пересек белую линию, откатился назад, некоторое время придерживаясь своей стороны дороги, и вдруг чуть не съехал в кювет… Затем, как если бы водитель избрал огромный светящийся знак «Тексако» своим путеводным маяком, он пронесся мимо по гудронированному шоссе словно снаряд, утраивающий свою скорость. Теперь Стью слышал едва различимый глухой шум мотора, затихающий стук клапанов. Машина миновала нижний вход станции и врезалась в тумбу. Трудно было разобрать, что же происходит внутри, однако Стью разглядел смутные очертания фигуры водителя, подавшегося вперед от удара. Машина не выражала ни малейшего желания снижать скорость со своих неизменных пятнадцати.

— Итак, я говорю, что при большом количестве денег в обороте ты…

— Отключи-ка лучше свои насосы, Хэп, — тихо произнес Стью.

— Насосы? Что?

Норм Брюетт обернулся, чтобы выглянуть в окно.

— Боже праведный, — только и успел произнести он.

Стью встал со стула, перегнулся через Томми Уоннамейкера и Хэнка Кармайкла и одновременно нажал на все восемь выключателей, по четыре каждой рукой. Поэтому он был единственным, кто не видел, как «шевроле» ударился о бензоколонки и сбил их. Машина снесла их с медлительностью, казавшейся неумолимой и величественной одновременно. На следующий день Томми Уоннамейкер божился в «Голове индейца», что задние фары далее не мигнули ни разу. «Шевроле» продолжал ехать с постоянной скоростью, пятнадцать или около того. Днище скрежетало по бетонному полу, и, когда колеса ударились о цементный постамент, все, кроме Стью, увидели, как голова водителя мягко качнулась и врезалась в лобовое стекло.

«Шевроле» подпрыгнул, как старая собака, которую отшвырнули ногой. Потом подскочил и откатился назад, пролив несколько капель бензина. Сноп искр вырвался из-под машины, когда выхлопная труба проскрежетала по бетону, и Хэп, который навсегда запомнил взрыв на заправке в Мексике, инстинктивно зажмурил глаза в ожидании огненного шара. Но вместо этого задние колеса «шевроле» вздрогнули и съехали с основания бензоколонки. Передок врезался в нижний насос, с ужасным скрежетом разрывая его.

Осторожно, почти грациозно, «шевроле» закончил поворот на триста шестьдесят градусов, снова ударившись об островок, теперь уже боком. Попятившись, машина забралась на островок и задела насос бензоколонки. И тут «шевроле» замер, волоча за собой проржавевшую выхлопную трубу. Он разрушил все три бензоколонки на этом ближайшем к шоссе островке. Еще несколько мгновений мотор продолжал нервно урчать, а потом затих. Тишина была настолько оглушительной, что казалась угрожающей.

— Боже праведный, — задыхаясь, выдавил из себя Томми Уоннамейкер, — Она взорвется, Хэп?

— Если бы она взорвалась, то это бы уже произошло, — вставая, произнес Хэп. Плечом он задел карту дорог Техаса, Нью-Мексико и Аризоны. Хэп почувствовал, как его охватывает какое-то настороженное ликование. Его бензонасосы были застрахованы, страховой взнос уплачен. Мэри постоянно настаивала, чтобы все было застраховано.

— Парень, должно быть, чертовски пьян, — сказал Норм.

— Я видел задние фары, — произнес Томми голосом, зазвеневшим от возбуждения, — Они ни разу не мигнули. Боже праведный! Если бы он ехал со скоростью шестьдесят, мы все уже были бы мертвы.

Мужчины поспешно двинулись к выходу — первым Хэп, за ним остальные, Стью замыкал шествие. Хэп, Томми и Норм добежали до машины одновременно. В нос им ударил резкий запах бензина, и они услышали медленный, напоминающий тиканье часов стук охлаждающегося мотора. Хэп открыл дверцу со стороны водителя, и мужчина, сидевший за рулем, вывалился из машины словно тюк с бельем.

— Черт побери! — выкрикнул, почти провизжал Норм Брюетт. Он отвернулся, схватившись руками за свой огромный живот, его стошнило. Причиной тому стал не вид вывалившегося мужчины (Хэп успел подхватить его, прежде чем тот упал на тротуар), а запах, вырвавшийся из машины, — тошнотворное зловоние, смешанный запах крови, испражнений, рвоты и разлагающихся тел. Ужасный запах смерти.

Секундой позже отвернулся и Хэп, волочивший водителя под мышки. Томми поспешно ухватил бороздящие землю нош незнакомца и вместе с Хэпом понес его в здание. Остальные заглянули в машину, и Хэнк сразу отвернулся, прижав ладонь ко рту и оттопырив мизинец так, словно только что поднял бокал вина, чтобы произнести тост. Он рысью промчался в северный конец станции техобслуживания и там выпустил свой ужин на свободу.

Вик и Стью, некоторое время оглядывавшие машину внутри, выпрямились, переглянулись, а затем снова нагнулись. На пассажирском сиденье находилась молодая женщина. К ней прижался мальчик или девочка лет трех. Они были мертвы. Шеи их раздулись, как тюбики с пастой, кожа здесь была лилово-черной и напоминала сплошной синяк. Под глазами тоже были темно-лиловые отеки. Женщина и ребенок выглядели, говорил позже Вик, как игроки в бейсбол, решившие понаставить друг другу фонарей, чтобы хоть как-то смягчить свирепый блеск глаз противника. Глаза этих двоих, широко открытые, ничего не видели больше. Женщина держала ребенка за руку. Густая слизь, вытекавшая из их ноздрей, засыхала на лице страшными выростами. Вокруг жужжали мухи, копошась в гное, вползая и выползая из их открытых ртов. Стью побывал на войне, но никогда не видел ничего более ужасного и печального. Его взгляд постоянно возвращался к их сплетенным рукам.

Стью и Вик одновременно отпрянули и отстраненно взглянули друг на друга. Затем направились к зданию. Они увидели Хэпа, что-то оживленно говорившего в телефонную трубку. Норм плелся к станции позади них, то и дело оглядываясь. Дверь со стороны водителя старенького «шевроле» была печально открыта. В зеркале заднего обзора виднелись детские башмачки.

Хэнк стоял возле двери, вытирая губы грязным носовым платком.

— Господи, Стью, — с отчаянием произнес он, и Стью согласно кивнул.

Хэп повесил трубку телефона. Водитель «шевроле» лежал на полу.

— «Скорая» приедет через десять минут. Вы выяснили, они?… — Он ткнул пальцем в сторону «шевроле».

— Они мертвы, — кивнул Вик. Его морщинистое лицо стало изжелта-бледным, и он рассыпал табачную крошку, когда пытался скрутить свою вонючую козью ножку. — Эти двое самые мертвые из мертвых, каких я когда-либо видел, — Он взглянул на Стью, и тот кивнул, засовывая руки в карманы. У него помутилось в голове.

Мужчина, лежавший на полу, глухо застонал, и все повернули головы в его сторону. Через мгновение, когда стало ясно, что тот говорит что-то или, по крайней мере, пытается сделать это, Хэп опустился перед ним на колени. Ведь все-таки это была его станция.

Что бы там ни случилось с женщиной и ребенком, то же самое происходило и с мужчиной. У него был сильный насморк, при дыхании вырывался характерный хриплый звук, зарождающийся где-то в глубине груди. Мешки у него под глазами набрякли, но еще не почернели, хотя уже и приобрели лиловатый оттенок. Шея его тоже выглядела отекшей, а под подбородком вздулись железы, образовав как бы двойной подбородок. У мужчины явно была очень высокая температура; находиться рядом с ним было все равно что стоять над жаровней для барбекю, в которой еще пылают угли.