Мёртвая зона (другой перевод) - Кинг Стивен. Страница 55

— Речь идет о Душителе, верно?

Помолчав, Баннерман спросил:

— Мы можем встретиться, мистер Смит?

— Нет! И еще раз нет! — Глухая злость сменилась яростью, к которой примешивалось что-то еще. Джонни охватил страх.

— Мистер Смит, это очень важно. Сегодня…

— Нет! Оставьте меня в покое! И почитайте «Инсайд вью»! Вы разве не знаете, что я — шарлатан?

— Доктор Вейзак сказал…

— Он не имел права ничего говорить! — закричал Джонни. Его била дрожь. — Прощайте!

Бросив трубку на рычаг, он быстро отошел в сторону, будто это могло оградить его от дальнейших звонков. В висках глухо застучала боль. Джонни подумал, что, может, стоит позвонить матери Сэма в Калифорнию, рассказать, где находится ее сынок и как с ним связаться. Око за око.

Но вместо этого он достал из ящика телефонный справочник, разыскал служебный номер Сэма в Бангоре и набрал его. Услышав в трубке гудки, Джонни опять испугался и повесил ее. Почему Сэм так поступил с ним? Почему, будь он проклят?

Его взгляд остановился на рождественской елке.

Те же старые игрушки. Всего два дня назад они достали их с мансарды, распаковали и повесили на елку. Елочные украшения имеют удивительную особенность. Не так много вещей переходит из детства человека в его взрослую жизнь. Все преходяще, и очень немногое одинаково служит людям и в детстве, и во взрослой жизни. Детские вещи раздают знакомым или отсылают в Армию спасения, часы с Дональдом Даком на циферблате ломаются, подошвы на ковбойских сапогах, как у Красного Всадника из комиксов, стаптываются. Вместо самодельного первого бумажника появляется настоящий кожаный, а на смену детской коляске и велосипеду приходят игрушки для взрослых: машина, теннисная ракетка или модная игровая приставка для телевизора. Человек забирает из детства очень немногое: возможно, пару книг, счастливую монетку или коллекцию марок, которая с годами только пополняется.

И конечно, елочные украшения в родительском доме.

Те же ангелочки с облупившейся краской, та же блестящая звезда для макушки, та же крестовина и стеклянные шары, похожие на уцелевший в битвах взвод батальона. Причем мы всегда помним о павших: один шар случайно раздавил в руке ребенком, другой выскользнул из руки отца и разбился, когда наряжали елку, а красный шар с Вифлеемской звездой по неведомой причине раскололся сам, когда игрушки доставали с мансарды. Джонни помнил, как горько тогда плакал. Но иногда, размышлял он, рассеянно потирая виски, было бы лучше, милосерднее оставить все это в прошлом, чтобы не будить никаких воспоминаний. И тогда не разочарует при новом прочтении любимая в детстве книга и то, что счастливая монетка уже не способна уберечь от невзгод и превратностей судьбы. А при взгляде на игрушки не будешь вспоминать, что когда-то елку наряжали под неусыпным руководством матери, которая требовала повесить игрушку «чуть выше» или «чуть ниже» или говорила, что «слева слишком много мишуры». А эта рождественская елка напоминала о том, что они с отцом наряжали ее вдвоем, поскольку мать тронулась умом и умерла, а хрупкие игрушки выжили и теперь украшали новую елку, срубленную в соседнем лесу. И стоит ли удивляться тому, что на Рождество приходится больше самоубийств, чем на любое другое время года? Это вполне понятно!

Какой силой наградил тебя Господь, Джонни!

Вот уж поистине! Господь выбросил меня через ветровое стекло машины, сломал мне обе ноги и отправил в кому на пять лет, а три человека погибли в аварии. Девушка, которую я любил, вышла замуж за другого и родила сына от какого-то адвоката, мечтающего попасть в Вашингтон и играть с другими в большие политические игры. А ведь ее сын мог бы быть моим! Стоит мне провести на ногах больше двух часов, как они начинают болеть так, будто в них вогнали стальной стержень до самого паха. Да, Бог — настоящий затейник! И ради забавы создал мир, где елочные украшения живут дольше людей. Изумительный мир с первоклассным Богом в качестве управляющего. Наверное, во Вьетнаме Господь был на нашей стороне — уж слишком это похоже на то, как Он правит миром со дня его сотворения.

Он уготовил тебе великую миссию, Джонни.

Вытащить из дерьма шерифа захудалого городка, чтобы его переизбрали на будущий год.

Не прячься от Него, Джонни. Не скрывайся в пещере.

Он потер виски. Ветер за окном усиливался, и Джонни надеялся, что отец по дороге с работы будет ехать осторожно.

Джонни поднялся и, натянув толстый свитер, направился в сарай, выпуская изо рта клубы пара. Слева стояла большая, аккуратно уложенная поленница дров, наколотых совсем недавно. Рядом находился ящик со щепой для разжигания, и лежала куча старых газет. Джонни опустился на корточки и стал копаться в них. Пальцы быстро закоченели, но он не сдавался и вскоре нашел то, что искал. Воскресный выпуск трехнедельной давности.

Он взял газету в дом, разложил на кухонном столе и начал просматривать. Найдя нужную статью, перечитал ее.

Статья сопровождалась несколькими фотографиями. На одной — пожилая женщина, запирающая дверь, на другой — полицейская машина на безлюдной улице, а на двух оставшихся — почти пустые магазины. Заголовок гласил: «Охота на Душителя из Касл-Рока продолжается».

В статье рассказывалось, что пять лет назад изнасиловали и убили молодую официантку из местного ресторанчика Альму Фречетт, когда она возвращалась домой. Совместное расследование прокуратуры штата и полицейского управления округа Касл ни к чему не привело. Через год в Касл-Роке, в маленькой квартирке на третьем этаже дома на Карбайн-стрит, нашли изнасилованную и задушенную пожилую женщину. А месяц спустя убийца нанес новый удар — на этот раз его жертвой стала старшеклассница.

К новому, более тщательному расследованию подключилось ФБР, но и оно закончилось безрезультатно. В ноябре отправили в отставку местного шерифа Карла Келсо, возглавлявшего полицию округа чуть ли не со времен Гражданской войны, и избрали Джорджа Баннермана, клятвенно обещавшего поймать «Касл-рокского душителя».

С тех пор минуло два года. Душителя так и не поймали, но убийства прекратились. А потом, в конце января, два маленьких мальчика нашли тело семнадцатилетней Кэрол Данбарджер. После заявления родителей о ее исчезновении она считалась пропавшей без вести. В школе Кэрол не отличалась примерным поведением, постоянно опаздывала и прогуливала, дважды ее задерживали за мелкие кражи в магазинах, а один раз она даже сбежала из дома и добралась до Бостона. И Баннерман, и полиция штата решили, что Кэрол ловила попутку и села в машину к убийце. Во время неожиданной оттепели посреди зимы снег растаял, и мальчишки наткнулись на тело возле ручья Стриммера. Патологоанатом штата определил, что смерть наступила за два месяца до этого.

Второго ноября произошло еще одно убийство. На этот раз жертвой стала учительница начальной школы мисс Ринггоулд. В округе ее любили — она имела ученую степень, обожала поэзию Роберта Браунинга, активно занималась благотворительностью и прилежно посещала местную методистскую церковь. Ее тело нашли в водопропускной трубе, проложенной под проселочной дорогой. Весь север Новой Англии захлестнуло возмущение этим убийством. Невольно напрашивались аналогии с «Бостонским душителем» Альбертом Десальво, что еще больше накалило страсти. Подлила масла в огонь и манчестерская газета «Юнион лидер» Уильяма Лоуба, напечатавшая передовицу под заголовком «Бездействие полицейских в соседнем штате».

В газете, пропахшей дровами, приводились интервью с двумя местными психиатрами, согласившимися прокомментировать ситуацию на условиях анонимности. Один из них указал на специфическое сексуальное извращение — желание совершить насилие в момент оргазма. Джонни брезгливо поморщился: душить в такой момент! Головная боль усиливалась.

Другой эксперт указывал, что все пять убийств были совершены в конце осени или начале зимы. И хотя данная маниакально-депрессивная личность не подпадала ни под одну из известных психиатрии категорий, она, судя по всему, отличалась характерными перепадами настроения при смене времен года. Агрессивность, спадая с конца апреля до конца августа, затем нарастает и достигает пика к моменту совершения убийств.