Мистер Мерседес - Кинг Стивен. Страница 74

Разве можно винить его за то, что он нанес ответный удар миру, который и сделал его таким?

Брейди думает, что нет.

Он размышляет о террористах, которые обрушили башни Всемирного торгового центра (о них он размышляет часто). Эти клоуны действительно думали, что отправятся в рай, где их ждала вечная жизнь в роскошном отеле в окружении ослепительных юных дев. Обхохочешься, а что самое смешное? На посмешище выставили их… а они этого не знали. Им досталось лишь несколько мгновений лицезрения всех этих окон и завершающая вспышка света. А потом они и тысячи их жертв просто ушли. Пуф – и нету. Пока, аллигатор, увидимся, крокодил. Все ушли, убийцы и убитые, ушли во вселенское ничто, окружающее одну одинокую синюю планетку и ее безмозглых суетящихся обитателей. Все религии лгут. Все моральные постулаты – заблуждение. Даже звезды – мираж. Истина – это темнота, и единственное, что имеет значение, так это заявить о себе, прежде чем ступить в нее. Взрезать кожу мира и оставить зарубку. Если на то пошло, вся история человечества – рубцовая ткань.

3

Брейди одевается и едет в круглосуточный аптечный магазин, расположенный рядом с аэропортом. Зеркало в ванной показало ему, что электрическая бритва матери с работой не справилась: череп требуется довести до ума. Он покупает бритвенные станки и пену для бритья. Прихватывает пальчиковые батарейки, потому что их много не бывает. С вращающейся стойки берет очки с простыми стеклами. Останавливает свой выбор на роговой оправе, потому что в них выглядит студентом. Так ему, во всяком случае, кажется.

По пути к кассе Брейди останавливается перед картонным рекламным щитом с изображенными на нем в полный рост четырьмя чистенькими, аккуратненькими мальчиками, группой «Здесь и сейчас». На щите надпись: «ПРИОБРЕТИ ВСЕ НЕОБХОДИМОЕ ДЛЯ БОЛЬШОГО ШОУ 3 ИЮНЯ!» «3 ИЮНЯ» кто-то зачеркнул, написав ниже: «СЕГОДНЯ».

Хотя Брейди всегда покупает футболки размера M – под свое хрупкое телосложение, – на этот раз он берет XL (как и в случае с жилеткой смертника) и добавляет к остальным покупкам. В очереди стоять нет нужды: в такую рань он единственный покупатель.

– Идете на сегодняшнее шоу? – спрашивает девушка-кассир.

Брейди широко улыбается:

– Будьте уверены.

По пути в мотель Брейди думает о своем автомобиле. Тревожится из-за своего автомобиля. Прикрываться Ральфом Джонсом – это здорово, но «субару» зарегистрирован на Брейди Хартсфилда. Если детпен узнает его имя и фамилию и сообщит пять-ноль, возникнет проблема. В мотеле он в безопасности – там больше не записывают в регистрационную карточку номерной знак, только данные водительского удостоверения, – а его автомобиль – нет.

«Детпен не подобрался так близко, – говорит себе Брейди. – Он всего лишь хотел меня напугать».

А если нет? Этот конкретный «дет» раскрыл множество преступлений перед тем, как стал «пеном», и все навыки, похоже, остались при нем.

И вместо того чтобы ехать в «Мотель-6», Брейди направляется в аэропорт, берет квитанцию и оставляет «субару» на долгосрочной парковке. Вечером автомобиль ему понадобится, но пока пусть постоит здесь.

Брейди смотрит на часы. Без десяти девять. Одиннадцать часов до начала шоу. Может, двенадцать часов до темноты. Может, меньше, может, и больше. Если больше – то ненамного.

Он надевает новые очки и, насвистывая, возвращается в мотель с покупками. Идти недалеко – полмили.

4

Когда Ходжес открывает входную дверь, внимание Джерома в первую очередь привлекает револьвер тридцать восьмого калибра в наплечной кобуре.

– Вы никого не собираетесь пристрелить, правда?

– Надеюсь на это. Этот револьвер для меня – скорее счастливый амулет. Он принадлежал моему отцу. И у меня есть лицензия на скрытое ношение оружия, если он тебя смущает.

– Скажите, он заряжен или нет? – спрашивает Джером.

– Естественно, заряжен. Что, по-твоему, я буду делать, если придется пустить его в ход? Бросать как камень?

Джером проходится рукой по волосам.

– Дело принимает серьезный оборот.

– Хочешь выйти из игры? Если да, так и скажи. Прямо сейчас. Я всегда могу арендовать автомобиль.

– Нет, я не о себе. Меня тревожите вы. У вас уже не мешки под глазами, а целые чемоданы.

– Со мной все будет хорошо. Все равно это мой последний день. Если я не поймаю этого парня до темноты, то пойду к моему прежнему напарнику и расскажу ему все.

– И чем вам это грозит?

– Не знаю, да меня это особо и не волнует.

– А чем это грозит мне?

– Ничем. Если бы я не мог этого гарантировать, ты бы сейчас сидел на алгебре.

Джером с жалостью смотрит на него.

– Алгебра уже четыре года как закончилась. Скажите, что мне делать.

Ходжес говорит. Джером готов, но у него есть сомнения.

– В прошлом месяце – только не говорите моим родителям – мы с парнями попытались попасть в «Панч и Джуди», новый ночной клуб в центре города. Бугай у двери даже не взглянул на мое прекрасное фальшивое удостоверение личности, только взмахом руки велел выйти из очереди и посоветовал купить молочный коктейль.

– Меня это не удивляет, – отвечает Ходжес. – Выглядишь ты на семнадцать, но, к счастью, твой голос звучит на двадцать пять. – Он дает Джерому листок с номером. – Звони.

Джером говорит секретарю охранного агентства «Всегда начеку», что он Мартин Лунсбери, помощник юриста фирмы «Кэнтон, Силвер, Макпис и Джексон». Говорит, что в настоящее время работает с Джорджем Шроном, младшим партнером, и ему поручено привести в порядок некоторые неувязки по части наследства усопшей Оливии Трелони. Одна из этих неувязок касается компьютера миссис Трелони. Его нынешняя задача – найти мастера, который этот компьютер обслуживал, и у него есть надежда, что кто-то из сотрудников охранного агентства, патрулирующих Шугар-Хайтс, поможет ему с розысками этого господина.

Ходжес соединяет большой и указательный пальцы в кольцо, чтобы показать, что в восторге от Джерома, и передает ему записку.

Джером читает и говорит:

– Одна из соседок миссис Трелони, миссис Элен Уилкокс, упоминала Родни Пиплса. – Он слушает, потом кивает. – Рэдни, понимаю. Какое интересное имя. Может, он мне позвонит, если его это не затруднит? Мой босс немного склонен к тирании, так что я, можно сказать, под дулом пистолета. – Слушает. – Да? Конечно. Премного вам благодарен. – Он диктует секретарю номера своего мобильника и городского телефона Ходжеса, кладет трубку и вытирает со лба воображаемый пот. – Я рад, что все закончилось. Уф!

– У тебя отлично получилось, – заверяет его Ходжес.

– А если она позвонит в «Кэнтон, Силвер и Как-их-там», чтобы проверить? И выяснит, что они никогда не слышали о Мартине Лунсбери?

– Ее работа – передавать сообщения, а не проверять их.

– А если Пиплс проверит?

Ходжес сомневается. Он думает, что упоминание Элен Уилкокс остановит его. При разговоре с Пиплсом перед особняком Трелони в Шугар-Хайтс у него сложилось впечатление, что отношения охранника с Элен Уилкокс отличаются от платонических. Может, чуть-чуть, может, и более чем. Он думает, что Пиплс без промедления скажет Мартину Лунсбери все, что тому нужно, лишь бы он поскорее отвалил.

– Что делаем дальше? – спрашивает Джером.

Делать им предстоит то, чем Ходжес занимался как минимум половину времени, проведенного на службе.

– Ждем.

– Как долго?

– Пока не позвонит Пиплс или кто-то еще. – Потому что на данный момент охранное агентство «Всегда начеку» – его главная ниточка. Если результата не будет, придется ехать в Шугар-Хайтс и опрашивать соседей. Такая перспектива Ходжеса совершенно не радует, учитывая свалившуюся на него известность.

Мысли его вновь возвращаются к мистеру Боуфингеру и миссис Мельбурн, определенно чокнутой женщине из дома напротив. С ее разговорами о таинственных черных внедорожниках и интересом к летающим тарелкам миссис Мельбурн определенно тянет на эксцентричного второстепенного персонажа в каком-нибудь старом фильме Альфреда Хичкока.