Мобильник - Кинг Стивен. Страница 16

Он не договорил, но, по мнению Клая, нужды в этом не было. Когда над головой грохнуло в последний раз, в Зале ирокезов перевернули тележку, доверху заставленную посудой, тогда как раньше безумец, который метался по залу, переворачивал пустые тележки, столы и стулья. Жужжал на втором этаже, как муха, попавшая в ловушку между закрытым окном и сетчатым экраном. Чтобы найти выход, мозгов не хватало, он мог только бегать и громить, бегать и громить.

Внезапно заговорила Алиса, впервые за последние чуть ли не полчаса. И впервые с момента их встречи заговорила сама, не в ответ на обращение к ней:

— Вы что-то сказали насчет какой-то Дорис.

— Дорис Гутиэррес, — закивал мистер Рикарди. — Старшая горничная. Прекрасная работница. Возможно, лучшая из всех. Когда я в последний раз говорил с ней, она была на третьем этаже.

— У нее был?.. — Последнего слова Алиса не произнесла. Заменила его жестом, который стал таким же знакомым, как указательный палец, подносимый к губам: просьбы помолчать. Алиса подняла правую руку к лицу, так, что большой палец коснулся мочки уха, а мизинец оказался повыше уголка рта.

— Нет, — строго ответил мистер Рикарди. — Сотрудники должны оставлять их в своих шкафчиках в раздевалке, когда приходят на работу. При первом нарушении их предупреждают. Второе может привести к увольнению. Я говорю им об этом при приеме на работу. — Одно тощее плечо приподнялось и опустилось, пожатие плеч получилось половинчатым. — Это политика администрации, не моя.

— Она бы пошла на второй этаж, чтобы разобраться с причиной шума? — спросила Алиса.

— Вероятно, — ответил мистер Рикарди. — Не могу этого знать. Мне известно лишь одно: последний раз я говорил с ней, когда она позвонила с третьего этажа, чтобы сказать, что потушила огонь в корзинке для мусора. По пейджеру она не отвечает. Я дважды посылал ей сообщения.

Клай не хотел говорить вслух: «Видите, здесь тоже небезопасно», — поэтому посмотрел мимо Алисы на Тома, пытаясь взглядом донести до него эту мысль.

— Сколько, по-вашему, людей на верхних этажах? — спросил Том.

— Не могу знать.

— А если прикинуть?

— Немного. Если говорить о горничных, то скорее всего одна Дорис. Дневная смена уходит в три часа, вечерняя приходит в шесть. — Мистер Рикарди поджал губы. — Пародия на экономию. Экономической мерой это назвать нельзя, потому что результата нет. Что же касается гостей… Он задумался. — После полудня у нас затишье, просто штиль. Гости, которые приехали вчера вечером, уже, разумеется, выписались, расчетный час в «Атлантик-авеню инн» — двенадцать ноль-ноль… Те, кто заезжает сегодня, начали бы регистрироваться в четыре часа, в обычный день. А нынче у нас день очень даже необычный. Гости, которые остаются на несколько дней, обычно приезжают в Бостон по делам. Как, полагаю, приехали вы, мистер Риддл.

Клай кивнул, не стал поправлять мистера Рикарди, который никак не мог правильно произнести его фамилию.

— К середине дня люди, приехавшие в Бостон по делам, обычно уходят, чтобы ими и заняться. Поэтому, как вы понимаете, днем в отеле практически никого нет.

Словно опровергая его слова, над головами опять что-то грохнуло, послышался звон разбиваемой посуды и едва различимое звериное рычание. Они посмотрели вверх.

— Клай, послушай, — Том повернулся к нему, — если этот парень найдет лестницу… Не знаю, способны ли эти люди думать, но…

— Судя по тому, что мы видели на улице, — ответил Клай, — неправильно даже называть их людьми. Я вот представляю этого парня наверху мухой, попавшей в ловушку между окном и сетчатым экраном. Муха, попавшая в такую ловушку, может выбраться, если найдет дырку… и этот парень может найти лестницу, но, если и найдет, думаю, лишь благодаря случаю.

— А когда спустится вниз и обнаружит, что дверь в вестибюль заблокирована, воспользуется дверью запасного выхода, которая ведет в проулок, — с удивительной для него живостью внес свою лепту мистер Рикарди. — Мы услышим сигнал тревоги, он раздастся, если кто-то отодвинет засов, и узнаем, что этот тип ушел. Одним психом у нас станет меньше.

Где-то на юге от отеля взорвалось что-то большое, и они вздрогнули. Клай решил, что теперь знает, какой была жизнь в Бейруте 1980-х годах.

— Я пытаюсь донести до вас один важный момент, — сказал он.

— Я так не думаю, — покачал головой Том. — Ты все равно уйдешь, потому что тревожишься о жене и сыне. И пытаешься убедить нас, потому что тебе нужна компания.

От раздражения Клай шумно выдохнул.

— Конечно, мне нужна компания, но уговорить вас пойти со мной я стараюсь не по этой причине. Запах дыма все сильнее, а когда в последний раз вы слышали пожарную сирену?

Никто не ответил.

— Я тоже не слышал. И не думаю, что ситуация в Бостоне будет улучшаться, во всяком случае, в ближайшее время. Все будет только хуже. Если причиной стали сотовые телефоны…

— Она хотела оставить отцу сообщение на автоответчике, — прервала его Алиса. Говорила быстро, словно торопилась все выложить до того, как откажет память. — Хотела напомнить ему, что нужно зайти в химчистку. Ей требовалось желтое шерстяное платье для завтрашнего заседания комитета, а мне — второй комплект формы для субботней игры на выезде. Это было в такси. А потом мы врезались! Она душила этого человека и кусала его, тюрбан слетел, по лицу текла кровь, и мы врезались!

Алиса оглядела три уставившихся на нее лица, потом закрыла свое руками и разрыдалась. Том уже хотел утешить ее, но мистер Рикарди удивил Клая. Он опередил Тома, обойдя стол и обняв девушку сухонькой рукой.

— Не надо так волноваться, юная леди. Я уверен, это было какое-то недоразумение, ничего больше.

Она посмотрела на него широко раскрытыми, дикими глазами.

— Недоразумение? — указала на пятно высохшей крови на платье. — Для вас это выглядит как недоразумение?

Я воспользовалась приемами карате, которым меня обучили в школе на уроках самообороны: Я отбивалась приемами карате от родной матери. Думаю, сломала ей нос… я в этом уверена… — Алиса затрясла головой, волосы летали из стороны в сторону. — И все равно если бы не смогла нащупать ручку за спиной и открыть дверцу…