Мобильник - Кинг Стивен. Страница 50

— Хорошо, сэр.

Старик улыбнулся, продемонстрировав полный рот больших, лошадиных зубов.

— Спасибо, Джордан.

Мальчик направился к ним, неохотно, шаркая запыленными ботинками, с выглядывающим из-под свитера подолом рубашки. Лампу он держал в руке. Света она давала немного. Под глазами мальчика темнели мешки — следствие бессонной ночи, волосы давно следовало помыть.

— Том? — спросил Клай.

— Мы узнаем, что ему нужно, потому что я вижу, ты этого хочешь, но…

— Сэры? Прошу извинить меня, сэры.

— Одну секунду, — бросил Том мальчику, потом повернулся к Клаю. Лицо было серьезным. — Но через час начнет рассветать. Может, раньше. Поэтому будем надеяться, что старик нас не обманывает, говоря, что найдет место, где мы сможем остановиться.

— О нет, сэр. — По голосу Джордана чувствовалось, что он не хочет надеяться на успех своей миссии, но ничего не может с собой поделать. — Остановиться есть где. Сотни комнат в общежитии, не говоря уже о Читэм-Лодж. Тобиас Вульф приезжал к нам в прошлом году и останавливался там. Он прочитал лекцию о своей книге «Старая школа».

— Я ее читала. — В голосе Алисы слышалось удивление.

— Мальчики, у которых не было сотовых телефонов, убежали. Те, у кого были…

— Мы все о них знаем, — заверила его Алиса.

— Я получил стипендию на обучение в этой школе. Жил в Холлоуэе. Сотового телефона у меня не было. Мне приходилось пользоваться телефоном комендантши общежития, когда я хотел позвонить домой, и другие мальчишки смеялись надо мной.

— Похоже, что последним посмеялся все-таки ты, Джордан, — заметил Том.

— Да, сэр, — согласно ответил он, но в тусклом свете лампы Клай видел не смех, а тоску и усталость. — Вас не затруднит подойти и познакомиться с директором?

И хотя Том вымотался до предела, он отреагировал с подчеркнутой вежливостью, словно они стояли на залитой солнечным светом веранде во время Чаепития с родителями, а не на замусоренной Академической авеню в четверть пятого утра:

— С превеликим удовольствием, Джордан.

— Интеркомы дьявола, вот как я раньше их называл, — сказал Чарльз Ардай, который двадцать пять лет возглавлял кафедру английского языка и литературы в Гейтенской академии, а в момент Импульса занимал пост ее директора. И теперь старик на удивление быстро взбирался на холм, опираясь на трость, держась тротуара, избегая заваленной мусором проезжей части дороги, которая вела к корпусам Академии. Джордан держался рядом с ним, остальные трое шли сзади. Джордан опасался, как бы старик не потерял равновесия. Клая тревожило, что у старика может прихватить сердце, поскольку он пытался одновременно говорить и подниматься по склону, пусть и достаточно пологому. — Я, разумеется, не вкладывал в это никакого смысла, это была шутка, преувеличение, но, по правде говоря, я никогда не любил эти штуковины, особенно на территории Академии. Я бы, конечно, мог попытаться запретить их использование, но такое мое распоряжение обязательно бы отменили. Все равно что пытаться законодательно запретить прилив, понимаете, да? — Он несколько раз шумно вдохнул. — Мой брат подарил мне один, когда мне исполнилось шестьдесят пять. Я пользовался им, пока аккумулятор не разрядился… — Вдох-выдох. — А потом просто не стал его заряжать. И от них идет излучение, знаете? Минимальное, это правда, но все-таки… Источник излучения так близко от головы… от мозга…

— Сэр, вам бы подождать, пока мы дойдем до Тонни. — Джордан поддержал Ардая, когда трость директора соскользнула с какого-то гниющего фрукта, а сам директор пусть на мгновение, но накренился влево.

— Возможно, дельная мысль, — вставил Клай.

— Да, — согласился директор, — Только… я никогда им не доверял, вот что я хочу сказать. К моему компьютеру ничего такого не испытывал. Сразу сроднился с ним, как утка с водой.

На вершине холма главная дорога кампуса разделилась на две, буквой «Y». Левая уходила к зданиям, которые могли быть только общежитиями. Правая вела к учебным корпусам, административному блоку и арке, которая смутно белела в темноте. Река мусора и объедков вливалась в арку. Директор Ардай повел их в том направлении, стараясь не наступать на мусор. Джордан поддерживал его под локоть. Музыка, на этот раз Бетт Мидлер [87] , поющая «Ветер под моими крыльями», доносилась из-за арки, и Клай видел десятки компакт-дисков, валяющихся среди обглоданных костей и разорванных пакетов из-под картофельных чипсов, У него возникло нехорошее предчувствие.

— Э-э… сэр? Директор? Может, нам лучше…

— Ничего с нами не случится, — ответил директор. — Ребенком вы когда-нибудь играли в «музыкальные стулья»? Разумеется, играли. Что ж, пока звучит музыка, волноваться нам не о чем. Мы только быстренько глянем, а потом сразу пойдем в Читэм-Лодж. Это резиденция директора. От Тонни-Филд до нее меньше двухсот ярдов. Я вам обещаю. Клай посмотрел на Тома, который пожал плечами. Алиса кивнула.

Джордан как раз оглянулся (на лице читалась озабоченность) и засек этот молчаливый обмен мнениями.

— Вы должны это увидеть, — сказал он. — Тут директор прав. Пока не увидите, не поймете.

— Увидеть что, Джордан? — спросила Алиса.

Но Джордан только смотрел на нее большими юными глазами, поблескивающими в темноте.

— Подождите.

— Гребаная срань господня, — вырвалось у Клая. В голове эти слога прозвучали громовым воплем удивления и ужаса (может даже и ярости), но с губ сорвались жалким скулежом, отчасти потому, что на этот раз они действительно находилась очень уж близко от источника музыки, и она звучала почти так же громко, как и на том давнишнем концерте « AC / D С» (хотя Дебби Бун [88] со своим сладеньким голоскам школьницы, которым она выводила «Свет моей жизни», и на пределе громкости не могла дотянуть до «Адских колоколов»), но главным образом от шока. Он думал, что после Импульса и отступления из Бостона готов ко всему, но ошибся.

Он не думал, что подготовительные школы культивируют такие плебейские (и зубодробительные) виды спорта, как футбол, но соккер в Гейтенской академии уважали. Трибуны, возведенные со всех четырех сторон поля, могли вместить как минимум тысячу человек. Их украшали флаги, которые из-за дождливой погоды последних дней больше напоминали грязные тряпки. За дальним концом поля высилось красивое табло с большими буквами поверху. В темноте Клай не мог разглядеть, что написано на табло, но, возможно, не стал бы читать, даже если бы стоял ясный день. Потому что света хватало для того, чтобы увидеть само футбольное поле, а все, что находилось за его пределами, уже не имело ровно никакого значения.