Светящийся - Кинг Стивен. Страница 39

— Что же ты видел? — спросил Джек.

— Кровь и какое-то другое серое вещество. В президентских апартаментах, возле двери в спальню. Мне кажется — это серое… это пятно…

— О, милостивый Боже, — проговорил Джек. Венди побледнела. Губы у нее стали пепельно-серыми.

— Этим отелем некоторое время владели довольно подозрительные типы. Мафия из Лас-Вегаса, — сказал Джек, обращаясь к Венди.

— Жулики? — спросил Денни.

— Да, что-то вроде. В 1966 году здесь был убит известный гангстер Вито Дженели вместе со своими двумя охранниками. В газете был снимок.

— Мистер Хэллоранн сказал, что он видел еще и другое — что-то очень плохое в комнате 217. Одна горничная видела это тоже и потеряла работу, когда рассказала об этом другим. Мистер Хэллоранн поднялся в номер и увидел это тоже. Но не стал говорить никому, чтобы его не уволили. А мне он запретил туда ходить. Но я пошел. Я поверил его словам, что вещи, которые я увижу, не могут повредить мне, — сказал Денни хриплым голосом и коснулся распухших синяков на шее.

— Денни, рассказывай дальше о той женщине.

Денни принялся рассказывать какими-то обрывками, временами это было похоже на непонятное бормотание, словно он торопился вытолкнуть из себя слова и освободиться от них. Рассказывая, он все крепче прижимался к груди матери.

— Я вошел в комнату, стащил ключи внизу и вошел. Никак не мог удержаться… Мне нужно было знать… А она… женщина… лежала в ванной. Она была мертвая, вся распухшая и… без одежды. — Денни стыдливо глянул на мать. — Она стала приподниматься, чтобы схватить меня. Я это почувствовал. Она ни о чем не думала, как думаешь ты или папа. У нее в голове было черно… черная злоба… как у ос той ночью, когда они меня искусали. Одно только желание сделать зло, как у ос!

Денни сглотнул и помолчал немного, давая им время воскресить в памяти случай с осами.

— И я побежал… а дверь была закрыта. Когда я входил, то оставил дверь открытой. А она оказалась запертой. Я испугался… прислонился к двери, закрыл глаза и вспомнил, как мистер Хэллоранн говорил, что страшные вещи в отеле похожи на картинки в книге… и я стал повторять про себя: Тебя тут нет, уходи… Тебя тут нет, ты мне кажешься… Но она не исчезла. Мои слова не подействовали.

У него истерически зазвенел голос.

— Она схватила меня, повернула к себе. Я видел ее глаза — как мраморные шарики. И она стала душить меня… и у нее был запах — запах мертвеца.

— Перестань, ш-ш-ш, — сказала встревоженная Венди. — Брось рассказывать. Теперь все хорошо, успокойся… — Она собралась опять завести свое успокоительное мурлыканье. Такая вот Венди Торранс — всемирная утешительница.

— Пусть кончает рассказ, — бросил Джек резко.

— Больше ничего не было, — сказал Денни, — я куда-то вроде упал, не знаю… из-за того, что она душила меня, или от страха. А потом мне приснилось, что вы с мамой ссоритесь из-за меня, а тебе страшно хотелось совершить Дурной Поступок. Потом я понял, что это не сон, что я проснулся и почувствовал, что у меня мокрые штанишки. Я намочил штаны… как маленький…

Он уронил голову на грудь Венди и залился беспомощным плачем, опустив вялые руки между колен.

Джек поднялся:

— Постереги его.

— Что ты собираешься делать? — Лицо Венди исказилось ужасом.

— Собираюсь подняться в ту комнату. Что еще мне остается делать? Пить кофе?

— Нет, Джек, не нужно! Пожалуйста, не делай этого.

— Венди, если в отеле кто-то есть, мы должны выяснить.

— Не смей оставлять нас одних! — крикнула она, брызгая слюной от волнения.

Джек сказал:

— Венди, ты замечательная копия своей мамочки… — Она разразилась плачем, и ей нечем было прикрыть лицо, потому что руки у нее были заняты Денни.

— Прости, — сказал Джек, — но я должен. Я чертов смотритель и делаю то, за что мне платят.

Она заплакала еще сильнее, а Джек вышел из кухни, и как только дверь за ним захлопнулась, вытер платком губы.

— Не волнуйся, мамочка, ничего с ним не случится. Он не светится, — Денни с трудом поднял голову.

Сквозь слезы она проговорила.

— А я в это не верю.

25. Снова комната 217

Он поднялся в лифте, что было странно и непривычно — никто из них не пользовался лифтом с тех пор, как они поселились здесь. Венди испытывала клаустрофобный страх перед лифтом. Она все время опасалась, что тот застрянет между этажами и они погибнут от голода, потому что снаружи ревет буран и никто не придет к ним на помощь.

Джек передвинул медную рукоятку рубильника, лифт со скрежетом и дрожью рванулся на третий этаж. Он прошел через холл, бросая в рот одну за другой таблетки экседрина, свернул за угол. Дверь в номер 217 была приоткрыта.

Он нахмурился, чувствуя приступ раздражения и даже злобы. Что бы там ни было, а мальчишка нарушил запрет. Его строго-настрого предупредили, что в отеле находятся под запретом хозяйственный сарай, подвал и все гостевые комнаты. Он еще раз поговорит с Денни, как только мальчишка оправится, — поговорит рассудительно, но строго. Многие отцы не ограничились бы одной беседой, а задали бы хорошую трепку, возможно, Денни тоже заслуживает ее. Ребенок чем-то сильно напуган, но вероятно, поделом.

Он подошел к двери, вытащил из скважины ключ и вошел в комнату, сунув его в карман. Верхний свет горел. Он взглянул на постель — она была не смята. Потом он сразу же направился к двери в ванную. Хотя Уотсон не называл номера комнаты, Джеком овладела уверенность, что именно здесь жила жена адвоката со своим любовником, и именно в этой ванне ее нашли мертвой — она наглоталась снотворных таблеток после основательной попойки в Колорадской гостиной.

Он толкнул зеркальную дверь ванной и вошел внутрь. Свет здесь был погашен. Джек включил свет и оглядел длинную, как пульмановский вагон, комнату, похожую на все другие ванные в отеле, за исключением ванных комнат четвертого этажа, которые были отделаны в византийском стиле, как и подобает в апартаментах для августейших особ, президентов, политиков, кинозвезд или отцов мафии, что жили здесь годами. Душевая занавеска светлого пастельного тона была аккуратно задернута, и впервые с той минуты, когда Денни воскликнул: Это она, это она! — Джек ощутил, как понемногу покидает его уверенность. Холодные пальцы страха прикоснулись где-то к основанию спинного мозга и медленно поползли по позвоночнику к мозжечку, охлаждая его безрассудную храбрость. Преисполнившись сочувствия к сыну и страха за себя, он шагнул вперед и отдернул занавеску.

Ванна была сухой и пустой.

Чувство облегчения и раздражения нашло выход в восклицании: Фу ты! — которое вырвалось у него, как маленький взрыв. Ванна была вычищена добела в конце сезона. Она блестела чистотой, если не считать небольшого ржавого пятнышка у сливного отверстия.

Джек наклонился и провел пальцами по дну ванны. Суха. Ни намека на влагу. Мальчишка либо впал в галлюцинацию, либо нагло врет. Он снова разозлился. И тут его внимание привлек ванный коврик. Это не дело, что он валяется здесь, — его должны были убрать, как и остальные ванные принадлежности, в шкаф. Возможно, Денни притащил его сюда. Но зачем? Джек провел пальцем по коврику. Сухой, и уже давно.

Он вернулся к двери и постоял на пороге. Все в порядке. Мальчугану пригрезилось. Каждая вещь на месте, кроме коврика, но единственно верное логическое объяснение лежит на поверхности: какая-то горничная в спешке последнего дня сезона забыла убрать его.

Его ноздри вдруг уловили запах…

Мыло?

Да, из тех, которыми пользуются дамы в отелях, запах легкий и душистый. Сорт «Камея» или «Ловилла» — тот самый, каким пользовалась Венди в Ставингтоне.

Брось, не растравляй свое воображение.

Он прошел через комнату к двери в коридор, чувствуя, как головная боль медленно пульсирует в висках. Слишком многое случилось за один день. Он может строго поговорить с мальчиком, потрясти его за шиворот или даже отшлепать, но, черт побери, он не собирается взваливать на себя проблему комнаты 217. Не хватало еще из-за сухого ванного коврика или слабого запаха мыла «Ловилла»…