Стивен Кинг идёт в кино (сборник) - Кинг Стивен. Страница 15

Он показал Хантону список, в котором значились: кровь девственницы, земля с могилы, «рука славы», кровь летучей мыши, мох, собранный ночью, лошадиное копыто, глаз жабы.

Были и другие элементы, но они считались не главными.

— Лошадиное копыто… — задумчиво протянул Хантон. — Странно.

— Очень часто встречается. Вообще-то…

— А возможна ли… э-э… не слишком жесткая трактовка этих формул? — перебил его Хантон.

— К примеру, может ли лишайник, собранный ночью, заменить мох, да?

— Да.

— Что ж, вполне возможно, — ответил Джексон. — Магическая формула зачастую звучит весьма двусмысленно и допускает целый ряд отклонений. Черная магия всегда предоставляла простор для полета творческой мысли.

— Что, если заменить лошадиное копыто клеем марки «Джель-О»? — предположил Хантон. — Очень популярная на производстве штука. Сам видел банку такого клея в тот день, когда погибла эта несчастная миссис Фраули. Стояла под платформой, на которой закреплена гладилка. Ведь желатин делают из лошадиных копыт.

Джексон кивнул.

— Что еще?

— Кровь летучей мыши… Так, помещение там просторное. Множество всяких неосвещенных закоулков и подсобок. А потому вероятность обитания летучих мышей в «Блю риббон» довольно высока, хотя администрация вряд ли признается в этом. Одна из таких тварей могла свободно залететь в «мясорубку».

Джексон откинул голову на спинку кресла и протер покрасневшие от усталости глаза.

— Да, вроде бы сходится… все сходится.

— Правда?

— Да. Ну, «руку славы», как мне кажется, можно благополучно исключить. Никто не подкидывал руку мертвеца в гладилку вплоть до гибели миссис Фраули, а то, что в наших краях не растет белладонна, так это определенно.

— Земля с могилы?

— А ты как думаешь?

— Вообще-то здесь просматривается некая связь, — пробормотал Хантон. — Ближайшее кладбище «Плезант хилл» находится в пяти милях от «Блю риббон».

— О’кей, — кивнул Джексон. — Я попросил девушку, работавшую на компьютере — бедняжка, она была уверена, что я готовлюсь к Хэллоуину, — поделить все эти элементы из списка на первичные и вторичные. Во всех возможных комбинациях. Затем выбросил дюжины две, которые выглядели совершенно абсурдными. А все остальные распределились на вполне четкие категории. И элементы, о которых мы только что толковали, вписываются в одну из комбинаций. Я имею в виду один из способов изгнания.

— И каков же он?

— О, очень прост. В Южной Америке существуют центры, исповедующие различные мистические верования. Имеют подразделения на Карибах. Обряды по виду сходные. В книгах, которые я просмотрел, их божества рассматриваются как некие злые духи, обитающие в лесу, ну, типа тех, которых африканцы называют Саддат, или Оно-Которое-Не-Имеет-Имени. И вот это самое «оно» вылетит у нас из машины пулей, и глазом моргнуть не успеешь.

— Да, но как мы это сделаем?

— Нужна лишь капелька святой воды да крошка облатки, которую используют при причастии. Ну и заодно прочитаем им вслух из книги Левита [11]. Самая настоящая христианская белая магия.

— Может, от этого только хуже станет?

— С чего бы это? Не вижу причин, — задумчиво заметил Джексон. — К тому же, должен сознаться, меня несколько беспокоит отсутствие в нашем списке «руки славы». Это очень мощный элемент черной магии.

— Святой водой не побороть, да?

— Да. Демон, вызванный «рукой славы», способен сожрать на завтрак целую кипу Библий! С ним мы можем нарваться на большие неприятности. Вообще лучше всего разобрать эту дьявольскую машину на части, и все дела.

— А ты совершенно уверен, что…

— Нет. Не совсем. И, однако же, доля уверенности существует. Все вроде бы сходится.

— Когда?

— Чем раньше, тем лучше, — ответил Джексон. — Как мы туда попадем? Выбьем стекло?

Хантон улыбнулся, полез в карман, вытащил оттуда ключик и помахал им перед носом Джексона.

— Где раздобыл? У Гартли?

— Нет, — ответил Хантон. — У инспектора службы технадзора Мартина.

— Он знает, что мы затеяли?

— Кажется, подозревает. Пару недель назад рассказал мне одну любопытную историю.

— О «мясорубке»?

— Нет, — ответил Хантон. — О холодильнике. Ладно, идем.

Адель Фраули была мертва; лежала в гробу, сшитая из кусочков терпеливыми и старательными служащими морга. Но часть ее души могла остаться в машине, и если б это было действительно так, то сейчас эта душа должна была бы исходить криком. Она должна была знать, должна предупредить их. Миссис Фраули страдала несварением желудка и для того, чтобы избавиться от этого заурядного недуга, принимала весьма заурядное лекарство — таблетки под названием «Гель Е-Z», коробочку с которыми можно было приобрести в любой аптеке за семьдесят девять центов. Правда, сбоку на коробочке значилось противопоказание: людям, страдающим глаукомой, принимать «Гель Е-Z» нельзя, поскольку содержащиеся в нем активные ингредиенты могли привести к ухудшению состояния. Но, к несчастью, Адель Фраули не обратила внимания на эту надпись. И ей следовало бы помнить, что незадолго до того, как Шерри Квелетт порезала палец, она, Адель, случайно уронила в машину полный коробок этих таблеток. Теперь же она была мертва и ведать не ведала о том, что активным ингредиентом, снимавшим боли в желудке, являлось химическое производное белладонны, растения, известного во многих европейских странах под названием «рука славы».

Внезапно в полной тишине фабрики-прачечной «Блю риббон» раздался зловещий булькающий звук. Летучая мышь, словно безумная, метнулась к своему убежищу — щели между проводами над сушилкой, куда тут же забилась и прикрыла мордочку широкими крыльями.

Звук походил на короткий смешок.

И тут вдруг «мясорубка» со скрежетом заработала — лента конвейера побежала в темноту, выступы и зубчики, сцепляясь друг с другом, завертелись, тяжелые цилиндры с форсунками для пара начали вращаться.

Она их ждала.

Хантон въехал на автостоянку в самом начале первого — луна скрылась за чередой медленно ползущих по небу темных туч. Он одновременно выключил фары и ударил по тормозам — так резко, что Джексон едва не стукнулся лбом о ветровое стекло.

Затем выключил зажигание, и тут оба они услышали мерное постукивание.

— Это «мясорубка», — тихо произнес Хантон. — Да, она. Завелась сама по себе и работает посреди ночи.

Какое-то время они сидели молча, чувствуя, как в души их медленно и неумолимо закрадывается страх.

Наконец Хантон сказал:

— Ладно, идем. За дело.

Они выбрались из машины и подошли к зданию — стук «мясорубки» стал громче. Вставляя ключ в замочную скважину, Хантон вдруг подумал, что машина издает звуки, свойственные живому существу. Словно дышит, жадными горячими глотками хватая воздух, словно разговаривает сама с собой свистящим насмешливым полушепотом.

— А знаешь, мне почему-то вдруг стало приятно, что рядом со мной полицейский, — сказал Джексон. И перевесил коричневую сумку с одного плеча на другое. В сумке находилась небольшая баночка из-под джема, наполненная святой водой, и гидеоновская Библия [12].

Они вошли внутрь, и Хантон, нажав на выключатель у двери, включил свет. Под потолком замигала и загорелась холодным голубоватым огнем флюоресцентная лампа. В ту же секунду «мясорубка» затихла.

Над цилиндрами висела пелена пара. Она поджидала их, затаившись в зловещем молчании.

— Господи, до чего ж уродливая штуковина, — прошептал Джексон.

— Идем, — сказал Хантон. — Пока она окончательно не распсиховалась.

Они приблизились к «мясорубке». Рычаг безопасности был опущен.

Хантон вытянул руку.

— Ближе не стоит, Марк. Давай сюда банку и говори, что делать.

— Но…

— Не спорь!

Джексон протянул ему сумку. Хантон поставил ее на стол для белья перед машиной, затем дал Джексону Библию.