Четвертак, приносящий удачу - Кинг Стивен. Страница 3

Отсутствовал он почти пять минут. Все это время колесо простаивало. Никто не разговаривал с Дарлин, но к ее рукам то и дело прикасались или разглаживали их, словно она плюхнулась в обморок. Вернулся питбосс с высоким лысым мужчиной в смокинге и очках с золотой оправой. Смотрел он не на Дарлин, а сквозь нее.

— Восемьсот долларов, — вынес он вердикт, — но я бы на вашем месте этого не делал, — его взгляд упал на ее грудь, обтянутую униформой, вернулся к глазам. — Я советую вам обналичить ваш выигрыш, мадам.

— Я не думаю, что от ваших советов может быть какая-то польза. Со знанием жизни у вас не очень. Наверное, не сможете отличить собачье дерьмо от шакальего, — рот высокого и лысого закаменел, а она повернулась к мистеру Рулетке. — Приступай.

Мистер Рулетка написал на табличке $800 и накрыл ею поле с числом 25. Затем крутанул колесо и бросил шарик. Теперь замерло уже все казино, не трещали даже игральные автоматы. Дарлин подняла голову и не удивилась, увидев на экранах телевизоров, ранее показывавших скачки и бокс, вращающееся колесо рулетки и… себя.

«Теперь я еще и телезвезда. Я счастливая. Счастливая. Я такая счастливая».

Шарик подпрыгивал. Шарик скакал. Залетел в гнездо, выбрался оттуда, маленький белый дервиш, танцующий на полированном дереве рулеточного колеса.

— Соотношение! — воскликнула она. — Какое соотношение?

— Тридцать к одному, — ответил высокий и лысый. — Ваш выигрыш может составить двадцать четыре тысячи долларов, мадам.

Дарлин закрыла глаза…

…и открыла их в номере 322. Она все сидела на стуле, с конвертом в одной руке, а четвертак вывалился из пальцев второй на пол. На щеках еще не просохли слезы смеха.

— Я счастливая, — повторила она себе и заглянула в конверт.

Никакой записки. Очередная фантазия, от которых только расстраиваешься.

Вздохнув, Дарлин сунула четвертак в карман униформы и принялась за уборку 322-го.

Вместо того, чтобы, как обычно, отвести Пола после школы домой, Пэтси пришла с ним в отель.

— Он забросал всю школу соплями, — объяснила она матери, голос переполняло отвращение к младшему брату. — Из носа просто течет. Я подумала, может, ты захочешь показать его врачу.

Пол молча смотрел на нее слезящимися глазами. Кончик носа у него раздулся и покраснел. Они стояли в вестибюле отеля. Номер в этот момент никто снять не желал, так что мистер Эвери (все горничные ненавидели этого самодовольного коротышку) покинул регистрационную стойку. Должно быть, сидел у себя в кабинете, лакомился курицей.

Дарлин пощупала Полу лоб, горячий, вздохнула.

— Пожалуй, ты права. Как ты себя чувствуешь, Пол?

— Нормально, — пробубнил Пол.

Даже Пэтси опечалилась.

— Наверное, он умрет до того, как доживет до шестнадцати. Единственный случай, скажем, мгновенной смерти от СПИДа, в истории человечества.

— Заткни свой маленький грязный рот, — прикрикнула на нее Дарлин, куда как резче, чем собиралась, но больше обиделся Пол, сжался, отвел от нее глаза.

— Он прямо-таки младенец, не унималась Пэтси. Любая зараза к нему так и липнет.

— Нет, не младенец. Чувствительный, да. И сопротивляемость организма у него ослабленная, — она порылась в кармане униформы. — Пол? Дать тебе?

Он посмотрел на мать, увидел четвертак, улыбнулся.

— И что ты собираешься с ним делать? — спросила Пэтси, когда мальчик взял четвертак. — Пригласишь на свидание Дейдру Маккаусленд? — Пэтси фыркнула.

— Я что-нибудь придумаю, — ответил Пол.

— Оставь его в покое, — бросила Дарлин. -Хоть какое-то время не доставай на него, тебе это по силам?

— Да, но что я за это получу, — спросила ее Пэтси. — Я привела его сюда в целости и сохранности, я всегда привожу его в целости и сохранности, так что я за это получу?

«Ортодонтические скобы, — подумала Дарлин, — если я сумею заплатить за них». И на нее вдруг навалилась тоска, ощущение, что жизнь темна и беспросветна, что над головой постоянно висит мусорный контейнер, который в любой момент может свалиться на тебя и превратить в лепешку. А счастья, так его просто нет. Об удаче лучше и не мечтать.

— Мама? Мамик? — обеспокоилась Пэтси. — Мне ничего не надо. Я шучу, ты же знаешь.

— У меня есть для тебя «Сасси», если хочешь, — попыталась улыбнуться Дарлин. — Нашла в одном и номеров, где прибираюсь, и положила в свой шкафчик.

— Этого месяца? — спросила Пэтси.

— Между прочим, этого. Пойдем.

Они уже пересекли половину вестибюля, когда услышали характерный звук падения монеты в щель игрального автомата, скрип ручки и шебуршание трех барабанов: Пол нашел применение четвертаку.

— Ах ты тупоголовый козел, теперь уж тебе достанется! — закричала Пэтси. Но особой злости в ее голосе не слышалось. — Сколько раз мамик говорила тебе не транжирить деньги. Игральные автоматы для туристов!

Но Дарлин даже не повернулась. Она стояла и смотрела на дверь, которая вела в страну горничных, где рядком висели дешевые платья из «Амеса» и «Уол-Марта», похожие на несбывшиеся и забытые мечты, где тикали часы, где воздух всегда пах духами Мелиссы и туалетной водой Джейн. Она стояла, прислушиваясь к шебуршанию вращающихся барабанов, стояла в ожидании звона монет, падающих на поддон, и к тому времени, когда они начали падать, уже думала о том, что попросит Мелиссу приглядеть за детьми, пока она сходит в казино. Много времени на это не уйдет.

«Я счастливая, — подумала она и закрыла глаза. В темноте под веками, падающие монеты звенели особенно громко. Словно шлак сыпался на крышку гроба.

И все будет так, как она себе это представляла, Дарлин в этом нисколько не сомневалась, но тем не менее, продолжала видеть жизнь в образе огромной кучи шлака. И видение это никуда не уходило, как пятно, которое не удается свести с любимой блузки.

Однако, Пэтси нужны ортодонтические скобы, Полу — хороший врач, чтобы избавить его он вечных соплей и постоянно слезящихся глаз, ему нужна игровая приставка «Сега», а Пэтси — цветное нижнее белье, в котором она будет казаться себе красивой и сексуальной, и ей нужно… что? Что ей нужно? Чтобы вернулся Дек?

«Конечно, только возвращения Дека мне и не хватает, — подумала она, чуть не рассмеявшись. — Он нужен мне, как пубертатный период, или боль в спине. Мне нужно… ну… (ничего)».

Да, именно так. Совсем ничего, нуль. Черные дни, пустые ночи, и смех круглые сутки.

«Мне ничего не нужно, потому что я счастливая», — думала она, стоя с закрытыми глазами. Слезы сочились из-под опущенных век, пока за ее спиной Пэтси кричала, что есть мочи: «О, дерьмо! О, это же чудо, у тебя джекпот, Поли! У тебя чертов джекпот!»

«Счастливая, — думала Дарлин. — Такая счастливая, о, какая же я счастливая!»