Гарри Поттер и Орден феникса (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин. Страница 49

— И все-таки что с тобой, Гарри? — повторила вопрос Гермиона. — Ты страшно зол на кого-то.

Они начали спускаться по лестнице. Старые волшебники и волшебницы на висевших вдоль нее портретах были поглощены разговорами между собой и не обращали на школьников внимания.

— Симус считает, что Гарри врет про Сама-Знаешь-Кого, — коротко объяснил Рон, когда стало ясно, что Гарри отвечать не желает.

Гарри надеялся, что Гермиона вспыхнет, возмутится, но она всего лишь вздохнула.

— Лаванда тоже так думает, — мрачно сказала она.

— Мило поболтали с ней о том, какой я гнусный врунишка и охотник до дешевой славы? — громко спросил Гарри.

— Нет, — спокойно ответила Гермиона. — Я посоветовала ей не разевать по твоему поводу свой большой трепливый рот. И было бы очень мило, если бы ты перестал кидаться на нас с Роном. Не знаю, заметил ты или нет, но мы всегда на твоей стороне.

— Извини, — тихо сказал Гарри после небольшой паузы.

— Все в порядке, — отозвалась Гермиона с достоинством. Потом покачала головой. — Помните, что сказал Дамблдор на пиру перед летними каникулами?

Гарри и Рон озадаченно на нее посмотрели. Гермиона вздохнула еще раз.

— Про Сами-Знаете-Кого. Дамблдор сказал, что он «славится способностью сеять раздор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии...»

— Как ты ухитряешься запоминать? — спросил Рон, глядя на нее с восхищением.

— Слушаю, Рон, только и всего, — холодновато ответила Гермиона.

— Я тоже, но я бы не мог слово в слово...

— А суть в том, — громко, с нажимом продолжала Гермиона, — что Дамблдор говорил как раз о таких вещах. Вы-Знаете-Кто возродился всего два месяца назад, а мы уже начали враждовать между собой. И Волшебная шляпа — помните? — предостерегает: держитесь вместе, будьте едины...

— Но и Гарри вчера вечером в точку попал, — заметил Рон. — Если это означает, что нам надо побрататься со Слизерином, — держи карман шире.

— А по-моему, очень жаль, что мы не пытаемся создавать связи между факультетами, — сердито возразила Гермиона.

Тем временем они добрались до подножия мраморной лестницы. Через вестибюль шло несколько четверокурсников из Когтеврана; увидев Гарри, они поспешно образовали плотную группу, как будто боялись, что на одиночку он может напасть.

— Ну-ну, давай, создавай вот с такими связи, — саркастически сказал Гарри.

Войдя вслед за когтевранцами в Большой зал, они инстинктивно посмотрели на преподавательский стол. Профессор Граббли-Дерг была тут как тут, беседовала о чем-то с профессором Синистрой, учительницей астрономии. Хагрид, как и вчера, выделялся только своим отсутствием. Волшебный потолок в точности отражал настроение Гарри: унылая дождевая серость.

— Дамблдор не сказал даже, на сколько времени к нам пожаловала эта Граббли-Дерг, — заметил он по пути к столу Гриффиндора.

— Может быть... — задумчиво проговорила Гермиона.

— Что? — одновременно спросили Гарри и Рон.

— Может быть... ну... он не хотел привлекать внимания к тому, что нет Хагрида.

— Как это — не привлекать внимания? — засмеялся Рон. — Разве мы могли не заметить?

Прежде чем Гермиона успела ответить, к Гарри подошла высокая чернокожая девушка с длинными косичками.

— Привет, Анджелина.

— Привет, — бодро бросила она. — Как лето? — И, не дожидаясь ответа: — Слушай, я теперь капитан команды Гриффиндора по квиддичу.

— Отличная новость, — улыбнулся ей Гарри. Можно было надеяться, что отныне не придется выслушивать длинных наставлений, какими мучил игроков Оливер Вуд.

— Нам нужен другой вратарь вместо Оливера. Отборочные испытания в пятницу в пять часов, и я хочу, чтобы собралась вся команда, — надо посмотреть, как впишется новичок.

— Хорошо, — сказал Гарри. Анджелина улыбнулась ему и отошла.

— Я и забыла, что Вуд уже окончил школу, — рассеянно проговорила Гермиона, сев за стол рядом с Роном и потянув к себе тарелку с тостами. — Для команды, наверно, большая потеря.

— Это точно, — сказал Гарри, садясь напротив. — Он был хорошим вратарем...

— И тем не менее свежая кровь не помешает. Как по-вашему? — заметил Рон.

В верхние окна со свистом и стуком сотнями влетели совы с письмами и посылками. Каждая опустилась к своему владельцу, по пути окропив завтракающих дождевыми каплями, — снаружи явно лило вовсю. Букли не было, чему Гарри совершенно не удивился. Единственным, кто мог бы ему написать, был Сириус, но у того вряд ли за сутки появились какие-либо новости. Гермионе, однако, пришлось быстро отодвинуть стакан с апельсиновым соком, чтобы дать на столе место большой мокрой сове-сипухе с отсыревшим «Ежедневным пророком» в клюве.

— Зачем тебе это, скажи на милость? — раздраженно спросил Гарри, думая о Симусе и глядя, как Гермиона кладет медный кнат в кожаный мешочек на ноге у совы и та улетает восвояси. — Мне такая макулатура даром не нужна.

— Надо знать, что пишет противник, — сумрачно сказала Гермиона и, развернув газету, исчезла за ней. Появилась она, лишь когда Гарри и Рон покончили с едой.

— Ничего нет, — сообщила она и, скатав газету в трубочку, положила около своей тарелки. — Ни про тебя, ни про Дамблдора, ни про что.

Профессор Макгонагалл, идя вдоль стола, раздавала расписания.

— Ну и денек сегодня! — простонал Рон. — История магии, сдвоенное зельеварение, прорицания и сдвоенная защита от Темных искусств... Бинс, Снегг, Трелони и эта Амбридж — все в один день! Хорошо бы Фред и Джордж поторопились со своими Забастовочными завтраками...

— Что я слышу? Не обманывают ли меня уши? — спросил Фред, который вместе с Джорджем только что пришел в Большой зал. — Староста Хогвартса хочет прогуливать уроки?

Он втиснулся на скамейку рядом с Гарри.

— Вот, полюбуйся, что у нас сегодня, — хмуро сказал ему Рон, подвигая к Фреду свое расписание. — Худший понедельник в моей жизни.

— Я тебя понимаю, братишка, — кивнул Фред, просмотрев листок. — Ну что ж, могу по дешевке уступить тебе Кровопролитную конфету.

— С какой стати вдруг по дешевке? — с подозрением спросил Рон.

— С такой, что у тебя от нее как пойдет носом кровь, так и не остановится. Противоядия у нас еще нет, — объяснил Джордж, беря себе копченой рыбы.

— С чем вас и поздравляю, — угрюмо сказал Рон, засовывая расписание в карман. — Нет уж, лучше на уроках посижу.

— Кстати, о ваших Забастовочных завтраках, — сказала Гермиона, поочередно сверля глазами Фреда и Джорджа. — Вы не должны были помещать на доске Гриффиндора объявление о наборе испытуемых.

— Кто это берется нам указывать? — с изумлением спросил Джордж.

— Я, — ответила Гермиона. — И Рон.

— Меня, пожалуйста, не припутывай, — поспешно сказал Рон.

Гермиона сверкнула на него глазами. Фред и Джордж хихикнули.

— Скоро ты, Гермиона, другие песни запоешь, — проговорил Фред, густо намазывая маслом сдобную лепешку. — У тебя пятый курс пошел, скоро сама будешь выпрашивать у нас Забастовочные завтраки.

— Почему это на пятом курсе я вдруг начну их выпрашивать? — спросила Гермиона.

— На пятом курсе сдают СОВ, — объяснил Джордж.

— И что же?

— А то, что у вас впереди экзамены. Вас так нагрузят, что спины затрещат, — с удовлетворением сказал Фред.

— У половины нашего курса перед СОВ пошли неполадки с нервами, — радостно подхватил Джордж. — Ну, слезы там, истерики... Патриция Стимпсон все время в обморок падала...

— А Кеннет Таулер весь покрылся пузырями, было такое? — пустился вспоминать Фред.

— Это потому, что ты подсыпал ему в пижаму Волдырный порошок, — сказал Джордж

— Да, точно, — ухмыльнулся Фред. — Я и позабыл... Трудно, знаете, держать все в голове.

— Так или иначе, пятый курс — это кошмар, — сказал Джордж. — По крайней мере для тех, кого волнуют результаты экзаменов. Мы-то с Фредом не унывали.