Дверь во тьму (сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 43

Из тучи сражающихся вырвался Летящий. Скользнул над самой землей, раскинув черные крылья, опустился метрах в трех от нас. Кровь на клинке тьмы светилась розовой изморозью.

Младший Шоки сделал шаг, заслоняя меня.

— Не ты. — Летящий качнул мечом. — Уйди, мне нужен он.

Мой охранник ждал. Он оценивал силы реально и тянул время, не лез в безнадежную атаку.

— Сам выбрал… — Летящий сделал быстрый выпад, Младший Шоки уклонился, попробовал ударить. Летящий небрежно отбил его меч и пошел в атаку. Клинок казался продолжением его руки, движения были точны и стремительны. Настоящее зрение помогало мне угадывать следующий выпад — но мой телохранитель не имел такого подспорья.

А у меня не было меча. Настоящий меч должен дождаться своего врага… даже если угрюмого парня, которому я так не нравился, изрубят на кусочки. Я знал это той холодной, взрослой частью себя, что помогла мне пройти Лабиринт Меча. Я знал, что Младший Шоки обречен… и что смерть его даст те драгоценные секунды, за которые успеет прийти помощь.

Летящий прижал Младшего Шоки к валунам, в изобилии разбросанным вокруг. Крылатому нужно было две-три секунды, чтобы взлететь или просто запрыгнуть на камни…

Я бросился на Летящего со спины, прекрасно понимая, что шансов нет. Враг не мог не заметить мое движение… и клинок тьмы встретит меня в прыжке. Я погибну сам — и даже не спасу своего «защитника»…

Я видел Настоящим взглядом в секунды, которые растянулись, стали бесконечно долгими, как напряглась спина Летящего, как замер в его руке меч. Он почувствовал мой рывок… и ждал удара в спину.

Выбросив вперед руки, я изо всех сил толкнул Летящего. Черная фигура качнулась, Но устояла, словно я врезался в камень. Ноги подвернулись на склоне, и я упал.

Развернувшись, Летящий нагнулся, одним движением сгреб меня за воротник Крыла и поднял. Лицо его было совсем рядом — взрослое, холодное… и удивленное. Я чувствовал запах — едкий, неприятный запах того, кто уже не был человеком.

— Почему ты поступил так? — Губы Летящего почти не двигались. — Ты должен был остаться в стороне. Или ударить мечом.

— И проиграть? — прохрипел я. Воротник сдавил горло, я задыхался.

— Да. Что тобой движет…

Лицо Летящего вдруг исказилось гримасой боли, посерело, руки ослабли и разжались. Я снова упал, едва успев подставить руки, и, сидя на земле, увидел — из груди Летящего торчит острие меча. Младший Шоки воспользовался нашей «беседой» не для бегства.

— Что вами движет… — повторил Летящий, ощупывая кончик меча пальцами. Мой глупый поступок удивил его больше, чем собственная смерть. — Что?

— Тебе уже не понять, — глядя в мутнеющие глаза, ответил я.

Летящий грудой щебня обрушился на землю. Каменная кисть откатилась ко мне, и я шарахнулся в сторону.

— Что случилось? — Шоки тяжело приземлился рядом. Бросил на меня быстрый взгляд, подошел к своему Младшему, вытирающему меч.

— Все в порядке, я справился, — хмуро ответил тот. Тоже мне, герой. «Я справился»…

Шоки похлопал его по плечу, посмотрел вверх. Бой у башни уже кончился, Крылатые облепили площадку наверху, рубили закрытый люк — зло посверкивали мечи.

— Разнесем по камешкам. — Шоки минуту смотрел на башню, а потом неожиданно сказал: — Сюда пришел мой брат, когда решил стать Летящим.

Я принял эти слова без всякого удивления. Сказал:

— Только не сразу, Шоки. Вначале посмотрим, на чем стоит эта башня.

Мы спускались по винтовой лестнице — я, Шоки и его Младший. В некоторых комнатах еще были Крылатые — рылись в шкафах, рассматривали чужое оружие, книги, написанные странными замысловатыми значками. Понятно, Крылатым не так часто удавалось захватить башню… И все-таки мне было не по себе от этого сбора трофеев.

Лестница привела нас в подвал — там было пусто и темно. Очки в полной тьме не помогали, и Шоки, ругнувшись, сходил за факелом Летящих — его багрово-черный свет был лучше чем ничего.

— Что ты здесь ищешь? — неожиданно спросил Младший Шоки. Он первый раз заговорил со мной, и я торопливо ответил:

— Здесь должен быть Солнечный камень.

— У Летящих? — Тон Младшего был достаточно красноречив.

Я еще раз осмотрел подвал — круглое просторное помещение с каменным полом.

— Если здесь есть Солнечный камень, Летящие его замуровали, — скептически сказал Шоки. Я не спорил. Ходил и искал люк, пока руку не обдало холодом, идущим из неприметной щели полу.

Там была еще одна комната, с низким потолком и чуть поменьше. Вдоль стены стояли кресла — на вид удобные, но из тяжелого как камень дерева. В центре комнаты, укутанная плотной тканью, лежала широкая плоская глыба. Я подошел и осторожно потянул край полотнища.

Зеркало… Ткань оказалась мягкой, гибкой, но абсолютно зеркальной с изнанки. Я стащил ее до половины, когда почувствовал волну леденящего холода, скользнувшую по ногам.

Шоки вскрикнул и заслонился рукой, его Младший отступил на шаг. Сжимая зеркальную ткань, я отошел к ним.

На полу лежал черный валун, испускающий холодный черный свет.

— Это… это не Солнечный камень, — сообщил Шоки. — Что это, Данька?

Откуда мне знать… Я словно в первый раз окинул комнату взглядом. Кресла по кругу, камень в центре. Что они здесь делали, Летящие? Молились и поклонялись черной глыбе? Грелись в ледяных лучах? «Питались» — как Солнечный котенок? Просто отдыхали?

И что же это такое — Камень Тьмы?

Стараясь не замечать пробирающего до костей холода, я вернулся к камню. Сел рядом с ним на корточки, тихо произнес:

— Может, ты умеешь видеть и думать? Если это волшебство, то всякое бывает, точно?

У меня немели руки и лицо, но я старался не замечать этого. Я должен, должен понять…

— Крылатые испугались… а мне не страшно. Честно. Я бояться разучился. Ты просто светишь наоборот, вот и все…

Светишь наоборот…

Я протянул руку и коснулся черной поверхности. Пальцы обожгла мгновенная боль — словно в тело вонзились тонкие иглы и принялись высасывать кровь.

Больно… Темно… Пусто…

В какой-то миг я понял — понял все: и что такое Солнечный камень, и почему воюют Свет и Тьма, и кто мой главный враг. Лишь на миг — потом знание ушло. А камень под моей рукой дрогнул, словно каждый кусочек его выворачивался наизнанку.

Свет — Настоящий свет — Теплый, Радостный, Добрый — залил подвал. Я даже не сразу понял, что руку обжигает не холод, а жар. Это оказалось так похоже… Те же тонкие иглы, которые под завязку накачивают теплом.

— Свет… — Голос Шоки дрожал. — Это было заклятие Летящих, ты снял его, Данька?

Шоки по-прежнему прикрывался рукой, только теперь от ослепительного сияния, и я невольно улыбнулся.

— Да, Шоки, — ласково и снисходительно, словно Лэну иногда, сказал я. А потом нагнулся к Солнечному камню, чтобы Крылатые не услышали, и тихонько прошептал:

— Тебе все равно, КАК светить, верно? Тебе хорошо. Легко.

Солнечный камень не ответил — если он и мог слышать, то уж не говорил-то то точно. Я погрел немного руки над ним, потом встал. Шоки со своим Младшим как завороженные смотрели на Свет. И даже не замечали, как стены подвала трескаются, как целые камни в них хрустят, рассыпаясь в песок.

— Пойдемте, Крылатые, — сказал я. — Башня Летящих не привыкла к такому свету. Она развалится минут через пять. Пойдемте.

Главная башня Летящих была видна издалека. Черная игла, впившаяся в небо, маячила за скалами, то приседая, то вытягиваясь в такт подъемам и спускам тропы. Хотелось верить, что нас еще не заметили.

Мы с Лэном и Котенком шли в хвосте колонны. Когда Крылатые остановились на очередной привал, мы успели перекусить, прежде чем идущий впереди Шоки добрался к нам.

— Мне кажется, нас заметили, — без предисловий начал он.

Котенок иронично посмотрел на Шоки и спросил:

— Как ты дошел до этой мысли?

— Чувствую. — Шоки не собирался обижаться.

— Нас заметили давным-давно, — сообщил Котенок. — Не зря в той башне, где Данька нашел Солнечный камень, оказалось так много Летящих. Это было последнее предупреждение.