Диптаун. Трилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 76

Семь. Нормально, успею.

Во всём теле была разбитость, и в голове тяжесть, как всегда после серии долгих и частых погружений. Человек не очень-то приспособлен к виртуальному миру. Может быть пройдёт год-другой, и для всех граждан Диптауна придёт час расплаты. Какие-нибудь параличи, слепота, инфаркты. Тогда имя Дибенко смешают с грязью, компании, сделавшие ставку на виртуальность, разорятся, а серьёзные учёные сообщат, что давным-давно все это предвидели и неустанно предупреждали…

Поживём – увидим. В любом случае у меня будет шанс почувствовать беду одним из первых.

А может быть, наоборот, он случится – тот прорыв, о котором мечтал я, и которого ждал Дибенко. То, что я смог совершить вчера, станет доступным для всех. Два мира, слитые воедино. Виртуальность и настоящее, сделай лишь шаг – и войди в глубину. Без всяких костылей…

Я встал и заправил постель. Вымыл пол, вытер пыль, затем выгреб из шкафа всю одежду и минут пять рылся, выбирая хоть что-нибудь поприличнее. Трудно следить за своим гардеробом, когда привык рисовать всю одежду, от плавок до смокинга.

Джинсы и свитер. Пойдёт.

Одевшись, я ещё раз прошёл по квартире, косясь на компьютер, проработавший всю ночь. По экрану медленно ползла надпись: «Лёнечка, глубина ждёт!»

Пускай ждёт.

Нет, мои попытки привести квартиру в порядок результата не дали. Застарелый холостяцкий бардак только подчёркивался чистым полом и убранным с глаз долой хламом. Что ж… предстанем во всей красе. Если Вика хоть немного общалась с хакерами, то не испугается.

Я выключил компьютер. Уже в дверях запоздало вспомнил, что даже не попытался прибрать на кухне… нет, хватит, этот подвиг не для меня.

Торопливо закрыв дверь, я вызвал лифт. Пластиковая кнопка, прожжённая сигаретой, едва тлела под пальцем. В лифте почему-то было накурено.

Не так красиво, как в глубине, конечно не так.

Лифт медленно потащил меня вниз, мимо десяти этажей, мимо соседей по бетонной коробке, которых я не знал, да и не пытался узнать. Можно придумывать чужие судьбы, можно грустить и насмешничать над несуществующими людьми… Как трудно узнать их – живых и настоящих. Сделать хоть шаг навстречу.

Может быть, Вика не прилетит? Передумает, в последний миг ощутив то же, что и я – нельзя смешивать два мира воедино?

Я представил, как стою в аэропорту. Нелепая фигура, беглец из виртуального мира, выползший в мир живых. Бледная незагорелая морда, одежда, не требующая утюга, красные, как у наркомана, глаза. И появляется Вика, красивая и стройная, модно одетая… или нет, может быть и хуже. Появляется сутулая очкастая девушка в мешковатом платье и плащике позапрошлогодней моды…

Что хуже – бог знает…

Я тихонечко застонал, заранее переживая наш общий позор и взаимное разочарование. Двери лифта как раз разошлись, и маленькая девочка с эрделем на поводке испуганно отступила на шаг.

Ну вот, даже дети шарахаются…

Я протиснулся мимо жизнерадостного пса и побрёл вниз.

– Доброе утро! – тихо сказала девочка вслед.

Отвык я здороваться…

– Доброе утро, – сказал я, запоздало улыбнувшись, и выскочил из подъезда.

Почему-то я уверен, Неудачник не забыл бы поздороваться. Он бы ещё потрепал эрделя по загривку, и пёс шлёпнулся бы на пол от удовольствия.

У меня хватало сейчас денег, можно было даже гордо поехать в аэропорт на такси, но спешить не хотелось. Боялся я этого ожидания, ох как боялся… Я позавтракал у какого-то ларька гамбургерами, разогретыми, но явно несвежими. Хотелось пива, но под снисходительным взглядом продавца я решился лишь на лимонад.

Автобус, идущий в аэропорт, был почти пустым. Какая-то сонная компания с огромными баулами, очень ярко, под очередные требования моды, раскрашенные девчонки. Я стоял сзади, глядя на уползающую ленту дороги.

Может не ехать…

Без четверти десять автобус остановился у аэропорта. Я выполз из него с оптимизмом приговорённого к казни, постоял под моросящим дождичком, прежде чем пройти в здание.

Может, погода нелётная…

В аэропорту было тепло и шумно. Носились вокруг родителей возбуждённые предстоящим полётом дети, угрюмо пёрли свои тюки челноки, очередь легко одетых граждан тянулась к регистрации на какой-то южный рейс. Я изучил номера рейсов на табло – отложенных не было.

Может, Вика не полетела…

За последние полчаса сели четыре самолёта. Вика могла прилететь из Ташкента, из Риги, из Хабаровска, из Москвы… А если она назначила время встречи с запасом, то в её распоряжении – вся Россия и почти все зарубежье.

Я побрёл к справочному бюро. Там стояло несколько человек, но ни одна женщина на Вику не походила. Это я почувствовал с первого взгляда.

Все лица – такие разные. Столько некрасивых, столько усталых и озабоченных. Этого нет в глубине, и может быть – зря…

Прислонившись к стене, я ждал. Полчаса – моя неизменная поблажка женской необязательности… Но для Вики сделаю исключение, буду ждать час. Или два. Прирасту к этой стене, пока милиция не отлепит.

Сейчас бы хороший ноутбук, с радиомодемом. Прогнать дип-программу, нырнуть, прочесать все файлы авиакомпаний…

Я закрыл глаза.

Глубина лежала передо мной.

Чёрный бархат, бездонная пропасть, пронизанная разноцветными нитями. Маленький шарик Земли, примерившей новый наряд. Глубина ждала. Я видел искры самолётов, взлетающих и заходящих на посадку, водовороты информации, перерабатываемой компьютерами, видел далёкие здания Диптауна. Потянуться – и оказаться там. Мне больше не нужны машины.

Где-то рядом, прямо в аэропорту, кто-то использовал компьютер не по назначению. Входил в глубину. Я на миг встал за его спиной, посмотрел его глазами.

Это мой мир.

Щедрый и безграничный, шумный и безалаберный. Человеческий. Он станет лучше, изменится вместе с нами, только надо верить в это. Не блуждать в лабиринтах, когда выход рядом. Не влюбляться в отражения, если рядом живые люди.

И, может быть, следующий гость глубины не станет единственным Неудачником, не умеющим стрелять в людей.

Я вышел из сети. На электронных часах сменились цифры – ровно десять.

– А где красная роза?

Это было страшнее всего – повернуться и посмотреть на Вику. Труднее, чем все подвиги в виртуальном мире…

Она была именно той девушкой, которую я рисовал. Той, что улыбалась мне с экрана по утрам. Той, что жила в моих снах.

Только волосы чуть светлее, а стрижка чуть короче, и глаза не смеются – они испуганные… как и у меня сейчас. Но это моя Вика. Перепуганная насмерть девушка, в джинсах и лёгкой курточке, с сумкой через плечо.

Мы оба жили в своих настоящих телах, погружаясь в глубину. Лучшая в мире маска – собственное лицо.

– Эту розу ещё растят, – говорю я.

Вика чуть-чуть расслабляется.

– Я боялась… вдруг ты пообещаешь её нарисовать.

– Нет уж, – шепчу я. – Хватит нарисованных цветов…

Я беру её за руку. Мы постоим так секунду, глядя друг другу в глаза.

Прежде чем пойти домой.

Фальшивые зеркала

Часть первая

ДИПТАУН

00

Мне все чаще и чаще снится этот сон.

Вначале в нем нет ничего страшного, вообще ничего нет. Серая клубящаяся мгла. Только впереди – далекий, почти неразличимый огонек, белая искорка в тумане. Я иду – иду на свет, но мгла вдруг начинает редеть.

Как странно – когда исчезает темнота, перестаешь видеть свет!

Я застываю, пытаясь запомнить направление, удержать его в памяти. Но в этом уже нет нужды. Передо мной – мост. Тонкий, словно струна, натянутая над пропастью. Я ходил по таким мостам. Не раз. Но сейчас все гораздо труднее. Мне надо пройти между двумя стенами, вырастающими из тумана. Левая стена – синий лед, правая – алый огонь. Нить между ними.