Журнал «Если», 2000 № 11 - Булычев Кир. Страница 25

— А что такое «прежняя безопасная схема»?

Джейн покачала головой и отвернулась. Карр решил не настаивать.

В бар начали заходить новые посетители. Карр и Джейн допили свои бокалы. Людей становилось все больше. Вскоре все кабинки были заняты, да и за стойкой почти не осталось свободных мест. Джейн заволновалась.

— Давайте пойдем куда-нибудь еще, — неожиданно предложила она, вставая.

Карр собрался возразить, но девушка уже обошла пару, которая направлялась к их кабинке, и решительно зашагала- к выходу. Ему стало страшно, что она исчезнет из его жизни и он больше никогда ее не увидит. Карр оставил на столе доллар и встал. С удивительным нахальством вновь пришедшие протиснулись мимо Карра в кабинку, но он промолчал — Джейн уже поднималась по ступенькам, и он поспешил за ней.

— Люди действуют вам на нервы? — спросил он, беря Джейн под руку.

Она ничего не ответила. В темноте он не видел выражения ее лица. Тротуар оказался неожиданно скользким, и Карр обнял девушку за талию.

Переулок закончился, и они вышли на улицу. Воздух наполнял призрачный свет многочисленных витрин. И возникало ощущение, будто фонари извергают люминесцирующую пыль, которая поднимается вверх, на три или четыре этажа.

Вскоре они оказались около музыкального магазина. Джейн пошла медленнее. Сквозь распахнутую дверь Карр заметил ряды полок красного и черного дерева, инкрустированных слоновой костью. На них размещались инструменты. Джейн переступила порог магазина. Мягкий ковер заглушал шаги.

Видимо, остальные покупатели были в другом отделе, где продавались пластинки. Джейн села за один из роялей. Ее спина напряглась, пальцы осторожно пробежали по клавишам, и магазин заполнили звуки «Лунной сонаты» Бетховена.

Джейн играла не слишком хорошо. Изредка попадала не на ту клавишу, да и звучала музыка как-то уж слишком резко. Создавалось впечатление, будто начинающий пианист взялся за слишком сложное произведение.

Однако через некоторое время Карр ощутил на себе диковинное воздействие необычного исполнения. Он даже перестал удивляться, почему из глубин магазина не выскочил продавец, чтобы выяснить, что здесь происходит.

Не вызывало сомнений одно: если композитор и имел в виду лунный свет, то речь шла об озаренном призрачным сиянием океанском шторме.

Губы Джейн были крепко сжаты. Глаза мучительно искали новые ноты на невидимом листе.

Неожиданно все закончилось.

— Значит, вы именно так воспринимаете ритм жизни? — небрежно спросил Карр в наступившей тишине.

— Ну, это слишком благозвучно, но намек вы уловили правильно.

— Джейн встала и сделала гримасу.

Они направились к выходу, и Карр оглянулся.

— Вы заметили, что сегодня вечером мы ни с кем не обменялись ни единым словом? — спросил он.

Джейн криво улыбнулась:

— Боюсь, у меня возникают скучные идеи, верно?

А когда он начал протестовать, добавила:

— Пожалуй, с Марсией вы бы провели время гораздо лучше… или с подружкой Мидж.

— Однако у вас и память! — удивился Карр. — Я бы никогда не поверил, что вы…

Он замолчал. Джейн опустила голову. Карр никак не мог понять, плачет она или смеется.

— …подружка Мидж… — повторила она.

— А вы случайно не знакомы с Томом Элвестедом?

Джейн пропустила его вопрос мимо ушей, подняла голову и сказала:

— Но раз уж у вас свидание со мной, придется смириться с моим нежеланием общаться с другими людьми. Я могу отвести вас…

— Я на все согласен, — неожиданно для самого себя сказал Карр.

— Или… — Они шли по самому краю тротуара, мимо ярко освещенного кинотеатра, где на афише красовались золотистые блондинки, мужественные герои, мешки с деньгами и тянущиеся к ним жадные руки. Джейн остановилась. — Или пригласить сюда.

Он послушно повернул к кассе, но Джейн его удержала, и они зашагали к двери.

— Я докажу вам, — с каким-то веселым отчаянием заявила Джейн.

— В баре и в музыкальном магазине я пыталась, но…

Карр пожал плечами и приготовился к неизбежным неприятностям.

Они прошли мимо контролера прямо в зал кинотеатра. Карр покачал головой и усмехнулся. Возможно, у нее здесь все знакомые. Или — кто знает? — может быть, человеку действительно многое сходит с рук, если ты в себе уверен и выбираешь подходящий момент.

Зал оказался наполовину пустым, и сзади оставалось несколько свободных рядов. В темноте они уселись на самом последнем, и вскоре бесцветные тени на экране начали приобретать смысл.

Мужчина и женщина собирались пожениться, то ли после развода, то ли после каких-то других неприятностей. Потом она его бросила из-за того, что он слишком много времени уделял бизнесу. Затем вернулась, но тогда ушел он. Потом он вернулся, но, в конце концов, они разошлись окончательно.

Зрители сопели и жевали жвачку.

— Вы любите шахматы? — неожиданно спросила Джейн.

Карр кивнул.

— Тогда пошли, — предложила она. — Я знаю одно место.

Они выбрались из кинотеатра и направились в район молчаливых серых зданий деловой части города.

— Наверное, актеры играют так фальшиво из-за того, что у них нет настоящих зрителей, — задумчиво проговорил Карр.

— Да, когда аудитория ждет от тебя малейшего неверного движения, — Джейн говорила быстро и взволнованно, а ее ладонь сжала руку Карра. — Надеюсь, вам никогда не придется это испытать… — Она замолчала.

— Вы имеете в виду ситуацию, — предположил Карр, — когда человека без всяких на то оснований заключают в сумасшедший дом, а ему удается сбежать?

— Нет, — коротко ответила Джейн.

Она свернула в подворотню, похожую на темный вход в пещеру, они миновали какие-то вывески и еще раз свернули. Джейн толкнула незапертую дверь, они оказались в вестибюле перед старинным лифтом. Однако Джейн потянула Карра к лестнице.

— Надеюсь, вы не против, — сказала она. — Я не переношу лифтов.

Карр лишь пожал плечами.

Они поднялись на тринадцатый этаж и остановились перед дверью с надписью: ШАХМАТНЫЙ КЛУБ КАИССА.

За дверью оказалась длинная комната. Дюжина маленьких столиков и стульев, грязный пол, усеянный окурками — очевидно, клуб не пользовался особой популярностью.

Несколько пожилых людей были настолько поглощены игрой, что даже не взглянули в сторону Джейн и Карра. Один из зрителей с грязной белой бородой все время подсказывал, показывая пальцем, куда следует поставить фигуру.

Карр и Джейн молча направились к дальнему столику возле окна, нашли коробку с потертыми фигурами и потрескавшуюся доску и начали играть.

Вскоре Карра захватило давно забытое возбуждение. Он вновь оказался в неумолимой маленькой вселенной, где каждая ошибка может обернуться поражением.

Они сыграли три жестоких партии. В первых двух Карр потерпел поражение. Он был слишком увлечен, чтобы испытывать досаду. Ему еще не приходилось видеть женщину, которая играла бы так сосредоточенно. Лицо одновременно напряженное и безмятежное (Карр вспомнил изображение Нефертити); казалось, Джейн погрузилась в себя.

Ему с трудом удалось свести последнюю партию к ничьей — его король сумел догнать последнюю убегающую пешку Джейн. Было уже очень поздно, когда они закончили. Она откинулась на спинку стула и провела рукой по лицу.

— Ничто не сравнится с шахматами, — пробормотала она, — если хочешь от всего отвлечься.

Они спустились по лестнице. Пожилая женщина, стоя на коленях и опустив голову, устало терла пол в вестибюле. Создавалось впечатление, что она занята этим целую вечность.

На улице они остановились в нерешительности. Стало довольно холодно.

— Я провожу вас домой, — предложил Карр.

На губах Джейн уже возникло слово «нет», но она посмотрела по сторонам и, поколебавшись, сказала:

— Ладно. Но нам предстоит долгий путь.

На улицах было пусто, компанию им составили лишь холодная ночь и голодный ветер. Они шли быстро и почти не разговаривали. Карр крепко держал Джейн за руку.

Особенно ветер усердствовал, когда они переходили мост Мичиган. Неподалеку от него Карр заметил темную массу, напомнившую ему баржу, которую он видел сегодня вечером. Теперь она больше напоминала погребальную лодку — символ неизбежного конца.