Журнал «Если», 2001 № 06 - Дяченко Марина и Сергей. Страница 2

Первыми же периодическими изданиями на английском языке, ориентированными на фантастическую литературу, стали журналы «Thrill Book» (начал выходить в 1919 году) и «Weird Tales» (в 1923-м). Правда, оба печатали фантастику никак не «научную» — достаточно перечислить некоторых из постоянных авторов «Weird Tales», нашедших там приемлемую для себя среду обитания чуть позже: тот же Говард, а также Лавкрафт, Роберт Блох, Рэй Брэдбери, Кэтрин Мур (еще до союза с Генри Каттнером)…

Сам Гернсбек тоже не сразу пришел к идее своего «Amazing»; как всякий уважающий себя инженер он предварил успешный старт множеством «ходовых испытаний» промежуточных моделей.

В начале 20-х годов Гернсбек выпускал журнал более привычный — научно-популярный, «Science and Invention». Непривычным для читателей стал августовский спецномер 1923 года, посвященный фантастике, и год спустя Гернсбек объявил своим подписчикам о выходе нового журнала — «Scientifiction». Этот проект так и не реализовался, зато в апреле 1926 года вышел первый номер «Amazing Stories», где в редакционной статье основатель и редактор журнала объяснил читателям смысл термина: «Под scientifiction я понимаю произведения, подобные тем, что писали Жюль Верн, Герберт Уэллс и Эдгар Аллан По, то есть приятные для чтения романы, содержащие научное или пророческое видение… На обложке первого номера, вышедшего в типичном тогда формате pulp edition, красовалась ракета, нарисованная художником Фрэнком Полом. Месяцем раньше, кстати, первая в мире ракета на жидком топливе стартовала и в реальности, но сообщению о начале Космической эры никто не поверил — ни газетчики, ни ученые.

Не просто поверили, а были изначально уверены в «ракетном» будущем человечества только читатели нового издания Гернсбека.

Еще одно совпадение: старт с интервалом в месяц первой ракеты и первого журнала научной фантастики…

С тех пор значение совершенного Гернсбеком в Америке было раздуто до неприличия, а в Европе, наоборот, оценено весьма скептически. Но даже не склонный к типично американскому неофитству или «фэновской» экзальтации английский критик Джон Клют и тот не удержался, резюмировав: «С выходом журнала «Amazing» родилась та литература, которую мы воспринимаем по сей день как научную фантастику!» Точнее было бы сказать: как жанр science fiction — со всеми его плюсами и минусами. С точки зрения культурологической, Хьюго Гернсбек точно угадал время, место, среду (по-английски — media) и культурное окружение: «Amazing Stories» появился там и тогда, где и когда требовался.

В первых номерах шли, в основном, перепечатки классиков, включая Уэллса и Верна, но затем начали мелькать новые фамилии: Лейнстера, Уильямсона, «Дока» Смита… В одном из номеров 1928 года редактор с гордостью сообщил читателям, что тираж журнала достиг 150 тысяч экземпляров (реально продавались три четверти этого количества). Тогда же примерно определилась и читательская аудитория нового издания: из 22 напечатанных в том же номере писем половина принадлежала ученикам старших классов.

Между прочим, с читательской колонки — Forum’a — и пошел нынешний фэндом. Скорее всего, именно этЪ стало главной находкой Гернсбека (которую многие считают его главной ошибкой): не столько создание жанра, сколько создание удачной среды для его успешного развития. Читательская колонка «Amazing», которая затем была повторена во многих журналах научной фантастики, стала тем питательным бульоном, на котором произросла американская science fiction с ее неразрывной и взаимопроникающей связью «писатель-читатель». Тогдашние писатели вырастали из читателей, а оставшиеся читателями во многом направляли тех, кто стал писателем.

Плюсы и минусы подобного симбиоза — тема отдельной статьи. Но трудно отрицать, что, с одной стороны, без подобных дешевых журнальчиков и их экзальтированных читателей не было бы всех тех ведущих авторов англоязычной science fiction, перечисление которых займет несколько страниц. А с другой — не было бы и того стихийно сложившегося научно-фантастического «гетто», от неизбежных пут и комплексов которого авторы мучительно освобождались в 60-е—70-е годы (чтобы позже с радостью накинуть на себя другие: коммерческого успеха). Журналы дали миру Брэдбери, Хайнлайна, Азимова и иже с ними; но трудно представить себе на страницах журналов и на конвенциях с премией «Хьюго» в руках, скажем, Чапека, Хаксли, Уэллса…

Однако вернемся к хронике событий.

В 1929 году Гернсбек обанкротился (проблемы были не с фантастической литературой, а с экономикой вообще — читатель обратит внимание на дату: начало Великого Кризиса в США) и утратил контроль над своим журналом. Но рук не опустил и тут же затеял два новых — «Air Wonder Stories» и «Science Wonder Stories». Таким образом, приняв во внимание, что предприимчивый экс-люксембуржец успел запустить еще и два «ежеквартальника» — «Amazing Stories Quarterly» и «Science Wonder Quarterly», Гернсбека по праву можно называть создателем не одного «первого журнала НФ», а сразу пяти!

Вызов журнальной империи Гернсбека бросил ежемесячник «Astounding Stories of Super-Science», начавший выходить в 1930 году под руководством писателя-фантаста Гарри Бейтса. Именно это издание со временем трансформировалось в легендарный «Astounding/Analog». Пока же Бейтс в своей редакционной политике поставил на прямо противоположное тому, что считал для себя главным Гернсбек: на приключение, захватывающее действие — вместо «науки», которая занимала в произведениях авторов журнала место даже не второе и не третье…

К началу 30-х годов американский журнальный рынок фантастики был, в основном, поделен между тремя изданиями: «Amazing», «Astounding» и «Wonder Stories» (в этом журнале слились два других гернсбековских детища — «Air Wonder» и «Science Wonder»). [1] И уже к началу следующей декады майку лидера прочно удерживал «Astounding», который в ту пору редактировал Орлин Тримейн.

Среди основных причин успеха его издания можно отметить две — прагматическую и идеалистическую. Первая касалась вопросов «низменных» (впрочем, авторы так не считали): журнал платил писателям по центу за слово, а оба конкурента — по половине этой суммы, да еще после выхода тиража! Зато вторая была связана с материями более возвышенными: требование к авторам выдать action, интригу, неявно предполагало наличие некоего литературного профессионализма (интригу нужно уметь закрутить) — в отличие от «науки», предполагавшей лишь набор профессиональных знаний и развитое воображение. Тем не менее к началу 40-х годов американская журнальная science fiction на 90 % оставалась вотчиной фэнов-графоманов, считавших, что они «могут не хуже». И лишь десяти процентам удалось вырасти из фэновских «гадких утят» в прекрасных лебедей, которыми по праву гордится фантастика.

По мере того, как рос и развивался «Astounding» (в 1935 году журнал стал выходить два раза в месяц), его конкуренты, наоборот, теряли даже завоеванные позиции. «Wonder Stories» сменил название на «Thrilling Wonder Stories», а первая ласточка Гернсбека, журнал «Amazing Stories», в 1938 году снова обанкротился. Зато в Англии также появились свои журналы фантастики — «Scoops» и «Tales of Wonder»; в последнем увидели свет ранние произведения Уиндэма и состоялся дебют Артура Кларка.

Подводя итоги десятилетию 1930-х — эпохе Великого Кризиса, можно сказать: на первый взгляд, именно дешевые, уводящие от унылой и страшноватой реальности периодические издания должны были бы оказаться самыми конкурентоспособными на рынке, но в случае с фантастикой произошло обратное: журналы той поры не смогли прочно утвердиться на этом рынке, как бы сейчас сказали, позиционировать себя.

На исходе декады произошло несколько знаменательных событий, всколыхнувших мир журнальной science fiction и на несколько десятилетий определивших ее дальнейшую эволюцию.

В 1938 году появился четвертый журнал — «Marvel Stories». Спустя год «Astounding» и «Thrilling Wonder» обзавелись соответствующими «компаньонами» в своих издательских домах: «Fantastic Stories» и «Adventures Startling Stories».