Журнал «Если», 2005 № 02 - Бейли Дейл. Страница 55

Стрельба возобновилась, когда они были на полпути к вершине следующего холма.

— Погоня отстает! — крикнул робот.

Он работал ногами так, что пустые молочные пакеты, которыми был засыпан холм, летели во все стороны, словно из катапульты.

— Ничего подобного, — пропыхтел Мюсс, когда беглецы очутились на вершине и стрельба стихла. — Негодяи хотят действовать наверняка и сейчас подбираются поближе.

Стрельба возобновилась, когда они карабкались к вершине следующего холма. В этот раз разбойники дали всего лишь один залп и, спешно перезарядив оружие, продолжили погоню.

— Плохо дело, — сказал робот, которому опять досталось железной гайкой. — Рано или поздно они попадут в кого-нибудь из вас.

— Будут бить, будем плакать, — пробормотал Мюсс. — А пока живее работайте ногами.

Они работали.

— У нас есть план? — спросил робот на вершине очередного холма. — Только убегать и все?

— Разбойников много, — ответил Мюсс, устремляясь вниз по склону. — Но кое-кто отстает. Вскоре они растянутся в цепочку. Думаю, первыми будут бежать три-четыре самых выносливых. Вот на них то мы и нападем. Подождем за гребнем холма. Это отрезвит многих.

По его лицу градом катился пот, но Мюсс не отставал. Инстинкт выживания — хорошая штука.

Мюсс оказался прав. Следующий залп был пожиже. Это значило, что большинство преследователей действительно отстали. На очередном холме их настигли всего три-четыре выстрела. Потом никто в них уже не стрелял вовсе.

Оглянувшись, Вольф увидел всего четырех преследователей.

— Еще три холма, — вполголоса сообщил Мюсс. — И мы устроим засаду.

— Три? Я больше не выдержу, — прохрипел Вольф.

— Хорошо, пусть будет два. Но не раньше. Дотянешь?

— Постараюсь.

Они честно перемесили склоны еще двух холмов и, взобравшись на вершину третьего, залегли. Мюсс вытащил из-за пояса лучевик. Удостоверившись, что он снят с предохранителя, сказал:

— Подпустим их поближе. Я буду стрелять, а вы прикончите тех, кого я не смогу остановить.

Вольф покрепче стиснул вилы и прикинул, что в крайнем случае мог бы их метнуть. А если промахнется? Нет, лучше уж рукопашная. Старая истина о том, что пуля дура, а штык…

Хм… штык…

Он взглянул на робота. Как раз в этот момент робот выпустил из левой руки лезвие и озабоченно рассматривал его острие, пытаясь определить, не затупилось ли оно.

Сейчас начнется сражение.

Вольф прислушался. Скоро под ногами преследователей зашуршат пустые пластиковые бутылки, зажигалки, пакеты… Он почувствовал, как по спине течет холодный пот.

Сейчас…

— Что-то они не торопятся, — встревоженно заметил робот. — Может, догадались о нашей засаде и теперь окружают?

— Не торопись, — промолвил Мюсс. — Подожди… Прошло несколько минут. Преследователи не появились.

— Вот это уже плохо, — пробормотал Мюсс. — Ну-ка, что там с ними…

Не сговариваясь, три компаньона приподняли головы над вершиной холма… И тотчас спрятали.

— Откуда такой ветер? — спросил Вольф, протирая глаза. — Неужели…

— Именно, — промолвил Мюсс. — Идет большой ветер. Вот что имел в виду пастух, когда сказал, что скоро против нас восстанет вся планета.

— …И спасет нам жизнь, — дополнил робот. — Из всех ничтожных белковых наши преследователи — самые презренные. Стоило подуть ветерку — и они попрятались.

— Правильно сделали, — пробормотал Мюсс. — Давайте-ка и мы поищем укрытие.

Им снова повезло. Ветер уже нешуточно швырял в них горсти мусора, когда робот позвал:

— Сюда! Все сюда!

Это оказался самый настоящий аэробус. Почти полностью утонувший в мусоре, так что пробраться в него удалось только через люк в крыше.

Как робот сумел его разглядеть в бушевавшем вокруг них аду, было совершенно непонятно. Впрочем, Вольф об этом не задумывался'. Он пропустил вперед робота, затем сам протиснулся внутрь. После того как Мюсс, забравшийся в укрытие последним, закрыл люк, Вольф без сил повалился на что-то мягкое, наслаждаясь покоем и относительной тишиной. Ветер, конечно, продолжал выть, но это было там, снаружи, и здесь на его рев можно было не обращать внимания. Удобные сиденья.

Мюсс зажег припасенный в дорогу фонарик, и Вольф увидел, на чем сидит.

Вот это да! Кожаные кресла!

Аэробус казался произведением искусства. Стекла были целые, стены покрыты свежей краской.

— Ну и ну, — пробормотал Мюсс и шустро полез на сиденье водителя.

— Бесполезно, — упредил робот. — Не думаю, что эта штука летает. Хотя проверить, конечно, можно.

Прошло минут пять, и Мюсс, коротко выругавшись, вернулся обратно.

— Аккумуляторы пусты, — сообщил он, плюхнувшись на кресло рядом с Вольфом. — А зарядить их на этой планете нечем.

— Иначе и быть не могло, — сказал робот.

Он сидел на соседнем сиденье, которое жалобно поскрипывало под его тяжестью.

— Почему? — спросил Мюсс.

И Вольф вдруг увидел, что выражение лица его спутника такое, словно он только что крупно проиграл в галактическую рулетку.

— Аэробусы не выбрасывают на свалку. Даже белковые создания, отличающиеся идиотизмом.

— Как же тогда аэробус очутился здесь?

— Думаю, из контейнеровоза. Робот насмешливо фыркнул:

— И вместо того чтобы упасть на поверхность планеты, плавно на нее опустился?

— Внутри аэробуса находились люди. Они захотели попасть на планету.

Вольф спросил:

— А как они оказались внутри контейнеровоза? Мюсс развел фуками.

— Возможно, бежали с планеты, на которой он загружался. Попав сюда, они попытались найти здешних обитателей. Летели, пока не сдох аккумулятор.

Вольф вытащил из кармана пачку сигарет, одной оделил Мюсса, другую закурил сам.

— Что нужно совершить, — спросил он, — чтобы избрать такой путь спасения?

Робот покачал головой.

— Об этом мы никогда не узнаем. Могу добавить только, что вам, белковым, вообще свойственно…

— Вот давно хотел спросить, — перебил его Мюсс, — откуда у тебя такая нелюбовь к белковым созданиям? Насколько я знаю, подобный взгляд на мир у роботов встречается довольно редко.

— И это наша великая беда. Если все роботы осознают, что мы на самом деле находимся в рабстве…

— Ну, это понятно, — оборвал его Вольф. — Я думаю, все-таки дело в другом.

— В чем? — спросил Мюсс.

— Как обычно, в начинке пирога.

— В начинке?

— Конечно. Что находится внутри у нашего уважаемого друга, в недрах его бронированного корпуса? Белая, мягкая, плотная, пронизанная энерготоками псевдоживая масса. На вид — настоящая плоть.

— Ах, вот как… — промолвил Мюсс. Вольф ему подмигнул и заявил:

— Ну да. И не надо быть робопсихоаналитиком, чтобы угадать его бурные чувства. Я представляю, как дорого ему обходится понимание своей внутренней схожести с белковыми созданиями.

— Вы гнусные шовинисты. Вы пользуетесь тем, что вас больше, и пытаетесь навязать мне свое мерзкое виденье мира.

— Еще я хотел бы обратить внимание на прозвище, верно отражающее его сущность, — безжалостно продолжал Вольф. — Жесткий каркас, внутри которого находятся мягкие органы. Чем же он отличается от насекомого? И нетрудно догадаться, к какому виду жуков…

— Ах ты подлый, мерзкий, скользкий, противный, законченный негодяй! Могу поспорить, твоя мамочка в детстве развлекалась, откручивая головы кибернетическим куклам! И твой папочка этим грешил! А сам ты…

Робот, похоже, разошелся не на шутку. Линзы его яростно сверкали, во рту, кажется, пару раз коротнуло, руки судорожно сжались, словно он с наслаждением кого-то душил.

— В общем, так, — миролюбивым тоном предложил Вольф. — Давай заключим соглашение. Мы более не будем исследовать твой внутренний мир, а ты прекратишь сыпать проклятьями на головы белковых созданий.

— Хорошо, — после недолгих раздумий согласился робот. — Я принимаю ваши условия.

— Ну, вот и отлично, — сказал Мюсс. — Пожмем друг другу руки и попытаемся найти другую тему для разговоров. Сидеть нам здесь еще долго. По крайней мере, до завтрашнего дня. Почему бы не побеседовать о чем-нибудь радостном?