Журнал «Если» 2010 № 3 - Резанова Наталья Владимировна. Страница 10

— Бежим!

Схватив свой меч, Маркон бросился следом. Они мчались по узким извилистым коридорам, не считая поворотов и ответвлений, и остановились, лишь когда зал с чудовищем остался далеко позади.

— Что это было? — переводя дух, спросил Доран.

— Цверб. Демон бездны. О них мне рассказывал наставник, — ответил Маркон. — Только он говорил, что все цвербы давно вымерли.

— Не все, — пожал плечами Доран. — По крайней мере один остался… Я мог бы его убить, — произнес он после короткой паузы.

— Цверба нельзя убить, — возразил Маркон. — Тело его неуничтожимо и восстанавливается очень быстро. Цверб умирает сам, когда приходит его срок.

— Сказки, — буркнул Доран, — я мог иссечь его в куски размером с мизинец, а потом просто растереть их сапогом на камне…

Пронзительный, полный боли и тоски вопль прервал его речь. Кричавший находился где-то совсем неподалеку, всего в нескольких поворотах. Доран с Марконом переглянулись.

— Не думаю, что нам стоит идти туда, — неуверенно проговорил Маркон.

Крик зазвучал снова и внезапно оборвался на ноте наивысшего напряжения.

— Вперед! — Доран первым сорвался с места. Вслед за ним немедля помчался Маркон.

Еще один зал открылся перед ними — такой же круглый, как и первый, с новыми входами в недра лабиринта, но в отличие от того ярко освещенный факелами на стенах. Было и еще одно отличие: в центре зала вместо постамента, служившего цвербу лежанкой, они увидели мертвое тело. Точнее, то, что от него осталось: нижняя его половина, почти до талии, была смята и чудовищно изуродована. Будто пасть огромного травоядного равнодушно захватила случайно подвернувшуюся плоть, пожевала могучими беззубыми челюстями и выплюнула за ненадобностью.

Маркон сделал несколько осторожных шагов к мертвецу.

— Это Клео с юга, — сказал он. — Очень хороший боец и в знании магии не из последних. Мне казалось, он продержится дольше…

Доран внимательно осматривался, приготовив клинок для немедленного удара.

— Что его убило?

— Не знаю. Может быть, то, что скоро убьет нас.

Их собственный факел уже едва тлел, догорая. Доран бросил его на пол и затоптал. Потом вытащил из толстой связки, приваленной к стене, три новых. Два заткнул за пояс, а третий поджег от ближайшего огня.

— Куда мы пойдем теперь? — спросил он.

— Сейчас…

Маркон вытащил из-за пояса костяную пластинку, похожую на наконечник стрелы, и осторожно положил на открытую ладонь. Некоторое время пластинка пребывала в неподвижности, а затем начала медленно поворачиваться. Ее острие нацелилось на крайний правый проход и остановилось.

— Нам нужно идти туда, — уверенно сказал Маркон, пряча пластинку.

Доран двинулся первым, но тут же замер: навстречу ему из прохода лениво выползла волна тумана. Она не доставала до колен Дорана, в ней не было ничего опасного — самый обычный туман, разве что слишком уж плотный и не проницаемый для взгляда. Ватной периной туман неторопливо растекался по полу, все ближе подползая к ногам Дорана. Он неуверенно взмахнул мечом. Лезвие прошло сквозь туман, не встретив ни малейшего сопротивления. Успокаиваясь, Доран сделал шаг и тут же ощутил, что ступни его и лодыжки попали в мертвый захват, словно стиснутые невидимыми мощными руками. С яростным криком он ударил мечом раз, другой и третий, уже понимая, что это совершенно бесполезно. Сталь была бессильна против неведомой, смертельно опасной магии. Оброненный в туман факел мгновенно угас. Давление на ноги усиливалось, туман клубился вокруг Дорана, сгущался, поднимаясь все выше, его объятия становились нестерпимыми, Доран услышал скрежет сминаемых стальных наколенников и понял: спасения не будет.

Вырвавшаяся откуда-то из-за его спины полоса света была настолько ослепительна, что Доран на мгновение зажмурился. А когда вновь открыл глаза, то увидел, что Маркон хлещет туман исходящим из его сомкнутых рук лучом белого света. Бесплотная серая мгла корчилась под ударами. Она отпрянула назад, освобождая Дорана, и вновь ринулась к нему, не желая отпускать добычу. Но за этот краткий миг он сумел и сам прийти в себя. Отбросил бесполезный меч, сорвал с шеи шнурок и поднял над головой восьмилучевую охранную звезду, инициировав ее коротким заклинанием. Ковер из тумана содрогнулся, словно получил смертельную рану, а затем бессильно опал. Слой его редел, истончался на глазах и наконец исчез совсем, словно просочился сквозь плотно пригнанные друг к другу каменные плиты пола в породившую его бездну.

— Ты выручил меня, Маркон, — хрипло сказал Доран. — Я этого не забуду.

— Совсем недавно точно так же ты выручил меня, — ответил Маркон. Он тяжело дышал, и даже в свете факелов Доран заметил, как побледнело его лицо. Применение магии отняло у Маркона немало сил.

— К тому же ты бы и сам справился, если бы сразу догадался, что против этой твари сталь бесполезна… А сейчас, если ты не против, я хотел бы немного перевести дух, иначе в следующей схватке помочь тебе уже не сумею.

Самому Дорану тоже требовался отдых. Они опустились на пол и сидели некоторое время совершенно неподвижно, вслушиваясь в каменное молчание лабиринта. Иногда Дорану казалось, что он почти слышит какие-то едва различимы звуки: то ли чьи-то тихие шаги, то ли невнятные вздохи, то ли шорох одежд. Он изо всех сил напрягал слух и убеждался, что это всего лишь иллюзия, рожденная его воображением. Маркон, судя по его напряженной позе, испытывал примерно те же ощущения. В какой-то момент он с коротким смешком тряхнул головой.

— Здесь достаточно своих призраков, поэтому нам не следует придумывать новых, — пробормотал он, скорее всего, самому себе и поднялся. — Пошли, Доран, иначе мы не поспеем к самому интересному.

Дальше был только лабиринт. Туннели выводили к развилкам, за которыми открывались новые ходы и ответвления. Их путь был невероятно извилист. Коридор сменялся коридором, поворот следовал за поворотом — и все вместе они, казалось, ни на шаг не приближали к главной цели. Маркон шел первым — он лучше Дорана ощущал направление, изредка сверяясь со своей путеводной стрелкой. Когда настал черед третьего факела, Доран полностью утратил ощущение времени. Он начал было считать шаги, однако сбился на второй тысяче и более не возобновлял попыток. В какой-то момент они увидели впереди слабый свет. Доран из предосторожности немедленно затушил факел. С оружием наготове, они осторожно приблизились к очередному повороту и обнаружили, что за ним начинался широкий и длинный туннель. Стены его источали слабое зеленоватое сияние, позволявшее разглядеть пространство шагов на двадцать вперед — дальше все вновь скрывал зыбкий полумрак подземелья.

Впору было испытать некоторое облегчение: опасность не грозила немедленно, этот участок пути впервые был прямым и единственным. Но причиной свечения стен была магия, древняя магия, не известная ни Дорану, ни Маркону, а значит — враждебная, опасная. Именно поэтому оба они усилили внимание, передвигаясь осторожными, короткими шагами, готовые в любой момент атаковать или дать отпор.

Их осторожность была вознаграждена. Услышав легкий шорох, шедший чуть впереди Маркон отпрыгнул назад всего за мгновение до того, как широкая плита, на которую он поставил ногу, рухнула куда-то вниз и в сторону, открыв темную пасть бездонной ямы.

Они осторожно приблизились к провалу и заглянули вниз. Зажав меч под мышкой, Доран легкими дуновениями помог родиться на кончиках своих пальцев искоркам короткого света и стряхнул их над ямой. Светлячки полетели вниз, кружась и постепенно затухая. Срок жизни их был недолог, но все же они позволили разглядеть, что пропасть глубока, но отнюдь не бездонна. А также увидеть тело, пронзенное острыми стальными копьями, вкопанными в дно ловушки.

— Это Ирвен, — сказал Маркон. — Я узнал его по алому поясу, которым он всегда так кичился. Я же говорил, что далеко пройти ему не удастся.

— И был не прав, — недовольно возразил Доран. — Если, конечно, не считаешь, что до сих пор мы топчемся где-то в самом начале пути. Он прошел достаточно далеко. Кстати, такой же пояс я видел еще у кого-то из претендентов.