Звездная Тень - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 44
— Куалькуа, убери шрам, — попросил я.
«Не хочу».
— Что?
«Ты был восстановлен именно до такого состояния. Не стоит вмешиваться без особой необходимости».
— Трусишь, дружок, — прошептал я.
«Раса, не знающая страха, умирает».
Я пошел к реке. Машинально, повинуясь обрывкам знаний из прочитанных когда-то книг. Река — море — жизнь. Все живое тянется к воде. А я должен, обязан выбраться. Я ведь даже не знаю пока, что такое Тень. Мне надо разыскать деда, Данилова, Машу. Надо вернуться на Землю — и найти для нее защиту.
Неплохой набор занятий для человека, который едва не умер от самоотравления.
— Как ты думаешь, с остальными происходит то же самое? — спросил я. — Или они не прошли во Врата? А, куалькуа?
Симбионт не отвечал. Но я и не нуждался в ответе.
— Одного не пойму — зачем гонять меня по разным планетам? Если чужой разум способен мгновенно меня постичь… все равно, что я стал бы забавляться с детским конструктором. Собирать по-всякому, складывать фигурки… словно и так непонятно, что можно собрать, а что нет… Я смысла их действий не понимаю! Зачем?
А может быть, смысла и нет? Не знаю. И куалькуа не знает, вот и молчит.
— Геометры… тоже не понимаю. Ну, наткнулись на сверхцивилизацию. Метаморфы… Врата… «Дельты»… я понимаю, они посильнее кораблей Геометров… Пусть у Тени — триста, пятьсот планет… Все равно, не должны они были убегать! Для них ведь трудности — повод для энтузиазма. А Тень не особенно-то и защищена! Если не пользоваться Вратами, так вообще можно работать без проблем. Внедряться, вести свое регрессорство… Чего они могли испугаться? Даже я не боюсь…
Куалькуа не отвечал.
И я выдохся. Вопросов было много, ответов не прибавлялось. Оставалось только идти.
— Главное — понять. Знаешь, куалькуа, люди всегда от этого страдали. Нам главное понять, мы считаем, что тогда со всем можем справиться. А когда не удается — так сразу начинаются неприятности. Вот как джамп… соорудили, начали пользоваться, а понимания как не было, так и нет. Вот и влипли… извозчики. Одна радость, что чужие джамп не переносят.
«Ты ошибаешься».
Я сбился с шага.
— Что?
«Джамп способны перенести как минимум две расы. Счетчики и мы».
— А ты… черт.
Все правильно. Когда меня парализовали, и мы джампировали к Земле, куалькуа был во мне!
Слишком уж я свыкся с присутствием куалькуа в своем теле. Даже тени удивления не возникло, что чужой остался при мне, живой и разумный!
— Ты переносил джамп, потому что был частью меня?
«Нет. Вспомни устройство моего разума. Перед джампом я убрал сознание из той части, что была в твоем теле. Потом вернул обратно. Я пережидал прыжки».
— А мог их выдержать?
«Не знаю. И не хочу проверять. Для меня отрицательный результат будет не гибелью отдельной особи, а смертью всей расы».
— Серьезно… — я чуть успокоился. — Но вы со Счетчиками — исключения из правил. Тебя, полагаю, все равно не заставить гонять корабли по Вселенной. Счетчикам тоже чужая функция ни к чему.
«Дело не только в этом. Петр, неужели ты считаешь, что невозможно создать механические устройства, переносящие джамп? Чисто механические приспособления для перезагрузки информации в компьютеры? Неразумные биологические среды, способные ориентироваться по звездам и подавать энергию на джампер?»
— Ты не должен сообщать это Сильным расам, — выпалил я.
Куалькуа засмеялся.
«Успокойся. Неужели ты считаешь Сильные расы неспособными прийти к этому выводу самостоятельно?»
— Тогда почему? — крикнул я. — Почему мы гоняем корабли по галактике? Нам что, не нашли иной роли?
«Раса, у которой нет функции, отторгается Конклавом. Это судьба многих рас, Петр. Я помню их. Янтарные жуки… это был коллективный разум, аналогичный моему. Но они не выдерживали космических полетов, а их планета не производила ничего ценного. Млекопитающие, подобные вам, но не способные смириться со своей ролью… А была целая планета, имевшая разум. Океан разумной протоплазмы, с которым никто не смог установить контакт… и Алари получили приказ… Конклав расчетлив, Петр. Он не держит в своих рядах тунеядцев. Рано или поздно это обернется против него, но я полагаю, что скорее — поздно».
— Так в чем же наша особенность, куалькуа?
«Ты не задумывался о цене прыжка? О той точности, что требуется при джампировании на двенадцать с лишних световых лет?»
— Но мы же добились…
«Посчитай, Петр. Погрешность ваших примитивных систем ориентации. Соотношение скоростей. Движение звезд в Галактике. Никакая навигационная система не способна вывести корабль к цели, если цена прыжка — двенадцать световых лет».
Я был повержен и раздавлен.
Легче согласиться, что святая инквизиция не ошибалась и Солнце вращается вокруг Земли.
— Но мы ведь прыгаем, куалькуа. Долетаем — и возвращаемся.
«Наперекор логике. Наперекор статистике. Наперекор всему. Сильные расы создавали автоматические корабли с джамперами. Они затерялись в космосе. Уходили в прыжок к Денебу — и выныривали у Альтаира. Отправлялись в полет от Спики — и к ней же прилетали».
— Почему?
«А вот этого я не знаю. Могу лишь предположить. Джамп — не просто движение в пространстве. Это еще и взаимодействие со Вселенной. Человеческий разум — такая же неотъемлемая часть джампера, как магнитная катушка из сверхпроводника и антенна из свернутой спиралью серебряной нити. Без пилота джампер уносит корабль в произвольном направлении. В этом ваш секрет, человек. Ваше счастье».
— И все же… почему…
«Для Земли будет лучше, если никто не узнает ответа».
Я кивнул. Наверное, куалькуа прав. И удачу надо принимать как данность, не задавать вопросов, не искать решений…
— Ты знаешь, куалькуа, мы не умеем обходиться без ответов. Так уж получилось.
Я невольно улыбнулся, вслушиваясь в напряженную тишину внутри себя.
— И знаешь, друг мой, это, наверное, еще большая загадка, чем джамп…
Мне казалось, что он не ответит. Но куалькуа шепнул — тихо-тихо, будто нас возможно было подслушать:
«Да, это загадка. Более того. Возможно, это и есть ответ…»
Река оказалась самой обычной рекой. Тем, что мне сейчас и было нужно. Я дошел до нее уже в темноте — если, конечно, в Ядре уместно это слово. Небо пылало от звезд, вода искрилась, перекатываясь на отмелях.
Опустившись на колени, я напился. Вода пахла песком, но была чистой и живой. К черту осторожность, я не в том положении, когда можно бояться инопланетной дизентерии…
Завтра я пойду вниз по течению. Хочется есть, но куалькуа поможет — уж какую-нибудь рыбешку я поймаю. Если она здесь вообще есть.
Раскинувшись на теплом песке, я смотрел в небо. Где-то там затеряны звезды, по которым я сверял прыжки. Сверял, не подозревая, что это совсем не нужно. Что дело не в ориентации антенны, соотношении скоростей и начальном импульсе. Все дело во мне.
Не просто извозчики! Еще и лошади!
Что для русского в радость, то немцу — смерть. Что для человека в кайф, то чужому в безумие.
Как смешно — мы нуждались в обосновании принципа джампирования. И ученые высказали теорию, которую безрассудно рискнули проверить астронавты. И теория заработала — потому что этого очень хотелось пятерым камикадзе, сидящим в жестянке шаттла.
А чужим этого не дано. Находить подтверждение досужим домыслам. Восполнять верой пробелы в знаниях. Убеждать себя, что все должно быть именно так!
Может, потому у чужих так туго с религией? Не находят они оснований верить в Бога, вот и не верят.
Но где-то же должен быть ответ… не могу я обойтись без ответа.
Почему мы так похожи — да что там похожи, одинаковы! Тень, Геометры, Люди — словно отражения друг друга, и пусть одно зеркало огромно, другое поменьше, а третье совсем маленькое — но сходство бесспорно…
Дед, наверное, рад. Как же — третья гуманоидная раса…
Я засыпал. Наверное, стоило отойти подальше от реки — скоро песок совсем остынет. Но не хотелось вставать, разрывать паутину сна…