Кей Дач (сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 95

– Полковник…

– Бегите.

Она встала перед ним – маленькая, нелепая в маскировочном комбинезоне, вновь спокойная.

– Дач, мы идиоты. Это не мир Грея, но кто-то ведь его создал. Он есть, мы лишь не знаем, кто. Найди его, Дач.

– Полковник…

– У нас минуты, Кей. Пошли. Возьмете флаер. Томми, соберись! Я не ждала от тебя соплей!

– Полковник, я убил вас, – прошептал Кей.

– Да. Но это уже не важно.

8

Ванда не сразу вернулась в дом. Вначале она постояла на аллее, где яблони с каждым десятилетием удавались все лучше и лучше. Даже буря не смогла здесь сбить все плоды. Она прошлась, останавливаясь у мест, приметных лишь ей.

Инфаркт. Старость. Рак. Старость. Старость. Рак. Суицид. «Тайфун», взорвавшийся в руках. Снова старость…

Двадцать могил, двадцать плевков в костлявое лицо смерти. Неизмеримо далеко от Терры, которая для Каховски всегда оставалась Землей, от древнего-предревнего города Кракова, где она родилась.

– Сегодня я вернусь домой, – сказала Ванда. Ей захотелось, чтобы Дач сейчас был рядом – он бы понял. Но Дач и Томми сейчас бежали к компенсатору, к своей древней шлюпке, которую могли не заметить орбитальные патрули.

Прихрамывая – старая травма колена, которую приходилось подолгу залечивать после каждого аТана, – Ванда Каховски вернулась к дому. Было тихо – пока еще тихо.

Она постояла в гостиной – мягкие кресла, опущенные шторы, полумрак… Позвала:

– Агат! Агат!

Черный кот неторопливо спрыгнул с подоконника, подошел к ней. Каховски нагнулась, провела ладонью по мягкой шерстке:

– Агат, пора. Понимаешь?

Черный кот издал протяжное мяуканье, которое заставило бы насторожиться Дача или иного лингвиста-супера.

– Нет. Все очень серьезно. И времени нет. Беги к Марии. Немедленно.

Снова жалобный крик, уже почти не звериный.

– Агат!

Кот отступил на шаг.

– Да, это твой дом. Но скоро его не станет. Иди к Марии. Там Снежок и Рыжка. Иди.

Когда, вспрыгнув на подоконник, Агат еще раз посмотрел на Ванду, жалобно и недоуменно, она закричала:

– Да иди же, тупой! Иди!

Занавеска колыхнулась. Ванда, прихрамывая чуть сильнее обычного, прошла в столовую. Включила плиту – рацион номер десять, штурмовой-прим. Залпом выпила «боевой коктейль», как всегда невыносимо противный и чуть пьянящий. Поколебалась, отпила полчашки горячего шоколада и, оставив все остальное на сервировочном лотке, поднялась в свою спальню.

Здесь шторы были раздернуты, и она почти сразу заметила серебристую точку, зависшую в небе. Секунду Ванда стояла, любуясь истребителем Империи. Потом прошла вдоль стены, ласково касаясь то «Шанса», то «Ультиматума», то «Кондора-СТ». Много оружия, очень много. Хватило бы на всех, кто сейчас готовится штурмовать маленький домик в бесконечном саду.

Каховски выбрала скорострельный фазер, любимое оружие киллеров-одиночек, самоделку с ограниченной логикой. Ей слишком не хотелось ошибиться, чтобы пренебрегать псевдоинтеллектом оружия. Несколько минут она потратила на ввод ограничений, поглядывая на застывшую в небе «Синюю птицу». Потом, положив фазер на колени, села у окна.

Три минуты тишины перед вечностью – не слишком много?

Конверт, принесенный вчера нарочным, по-прежнему лежал на журнальном столике. Каховски повертела «аТановский» бланк – мерцающая золотом эмблема, ровные рукописные строчки – жест особого уважения.

«Госпожа Фискалоччи! На протяжении почти двухсот лет Вы являлись нашим неизменным и уважаемым клиентом. Если Ваше решение о непродлении аТана вызвано временными материальными трудностями, то я, как полномочный представитель компании, имею честь предложить Вам беспроцентный и бессрочный кредит на сумму, равную стоимости льготного (категория Г-К-б) аТана. Единственным условием является использование кредита на возобновление Вами бессмертия.

Для получения кредита и продления аТана Вы можете воспользоваться упрощенной процедурой, отвечающей пунктам 3.2 и 3.3 стандартного договора. Если же решение прервать контракт вызвано личными мотивами, смею предложить Вам консультацию танатолога и курс психологической реабилитации, которые согласно пунктам 6.4 и 7.1 предоставляются Вам абсолютно…»

Каховски встала, окинула взглядом оружие на стенах и неторопливо поднялась на чердак. Пыль, хлам, полутьма. Зато здесь имелось очень много маленьких окон, сквозь которые было прекрасно видно бегущих к дому десантников. Ванда подняла фазер, отлавливая среди людей громоздкую, хоть и стремительную фигуру булрати. Нажала на спуск. Стекло брызнуло наружу мелкими огненными каплями, а булрати разорвало напополам.

– Первый, – сказала Ванда, семеня к соседнему окошку. Но в нее еще не стреляли. Откуда-то с неба загремел тысячекратно усиленный голос:

– Именем Империи! Прекратите огонь и выходите…

– Второй, – выцеливая иссиня-черную чешую меклонца, сказала Ванда. Меклонец, свернувшись в эмбриональный шар, замер среди деревьев.

Чердак озарило голубой вспышкой. Каховски почувствовала, как подломились ноги, а пол стремительно ринулся навстречу. Стационарный станнер… давно пора.

Все-таки кое-что она успела. Немного…

Подстегнутые «боевым коктейлем» нервы все еще служили ей. Ванда подтянула ствол фазера к голове, выдохнула и надавила на спуск. Ничего. Только замерцал огонек ограничительных цепей. Ах да, она ведь тоже человек, хотя бы с точки зрения оружия. Непослушными пальцами Ванда принялась отключать блок псевдоинтеллекта.

Ей удалось справиться в тот самый момент, когда лестница затряслась от тяжести закованных в броню людей, а черепичную крышу пробила суставчатая лапа меклонца. Секунду Ванда задумчиво смотрела на нее, потом с сожалением перевела взгляд на фазер.

– Найди его, Кей, – прошептала она. – Кто бы он ни был… На этот раз фазер согласился стрелять.

9

Снег бил в лицо, шлюпка покрылась толстой ледяной коркой. Небо, затянутое круговоротом туч, едва пропускало тусклый солнечный свет. В фиолетовом мерцании климатизирующего поля Дач рукояткой пистолета скалывал лед, освобождая люк.

– Мы не взлетим, – сказал Томми. – Мы никогда не взлетим.

Кей рывком открыл люк. Проскользнул в пилотское кресло. Томми продолжал стоять по колено в снегу, зябко обняв себя за плечи.

– Быстрее, – сказал Кей, активируя пульт. Снежинки падали на оживающие экраны, таяли. Томми неуклюже сел рядом, стал возиться с замком люка.

В корме шлюпки неохотно загудел двигатель. К фиолетовому свету добавилось оранжевое плазменное пламя.

– Герметизация? – спросил Кей.

– Норма.

– Пристегнись.

– У тебя снова плохое настроение?

– Не только у меня.

Шлюпка качнулась, с хрустом выдираясь из ледяной корки. На пульте замерцал красный огонек.

– Правую опору потеряли, – вяло заметил Томми.

Двигатель набрал мощность, и шлюпка пошла вверх. Они вонзились в свинцовый водоворот туч. Высота три километра. Если Ванда была права, их еще не видят.

– Включи приемник, – велел Кей. Томми послушно протянул руку к панели.

Рев толпы. Голос Грея:

– …не в первый раз пособники чужих и ненавистники жизни пытаются обезглавить Империю…

– Дальше, – сказал Дач. Тучи расступались, открывая фиолетовый купол.

– …наш корреспондент, неподражаемый Олег Синицын, со своим прямым включением…

Взвизг помех.

– Только что пресс-офицер сделал заявление для граждан Империи. Да, ребятки, такого мы давно не слыхали. Теперь странное поведение Императора на приеме в президентском театре становится объяснимым…

– Дальше. Мы знаем все, что он скажет.

Снова треск электричества. Переливчатые трели кодированного канала связи – полицейского или военного. Помехи…