Кей Дач ч.3. Тени снов - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 4

замолчал, подошел ближе, взял меня за руку. — И ты меня извини. У тебя

неприятность случилась, а тут я со своими нравоучениями. Не держи зла.

— Мир и любовь, — ответил я. Надо же, способность шутить еще не

атрофировалась!

— Да, кстати… мир и любовь… У тебя водичка есть?

Я отстегнул с пояса новую флягу, рефлекторно прихваченную из

трактира, молча подал Денису. Тот глотнул, снял фуражку и вылил остатки

воды себе на голову. Задумчиво сказал:

— Красиво… все-таки мне будет не хватать вашего неба… Держи!

В его ладони лежала жемчужина. Чуть поменьше той, что я проворонил

днем. Но все равно — большая.

— Я глянул по справочнику — должно хватить на билет в метрополию,

— сказал Денис. — Бери.

— Нет.

— Что? — Огарин удивленно посмотрел на меня. — Эй, Лешка, привет!

Это я! Я взял у тебя флягу воды, а взамен даю эту самую жемчужину. Какая

разница, человек предложил обмен, или абори?

— Большая. Абори не знают ей цены.

— Не хотят знать. И я не хочу. Все равно продавать бы не стал, увез

как сувенир. Какого черта… лучше тебе помогу. Бери!

— Откуда она у тебя?

Денис фыркнул.

— Оттуда, откуда и у всех. Я ведь дежурю на посту. Гоняю туземцев,

если те забредают на взлетное поле. А они, иногда, протягивают мне

жемчуг. Зачем обижать отказом ходячие излучатели? Вот откуда жемчужина.

И она не единственная, кстати.

— Нет.

— Почему, скажи на милость? Бьют — беги, дают — бери!

— Денис, ты прав насчет судьбы. Не умею я пользоваться ее подарками.

— Так вот он тебе, подарок! Пользуйся!

— Денис, это…

— Что — “это”? Что?

Минут десять мы переругивались. Денис пихал мне в руку жемчуг, а я не

принимал его. Я не мог сформулировать, почему не должен был брать

жемчуг. Не знал этого сам. Но — не брал.

— Лешка, — Денис наконец-то понял, что меня не переспорить. — Ну в

чем дело? Ты говоришь — я прав. Так вот она, судьба!

— Это не судьба.

— А что же тогда?

— Жалость.

Огарин сплюнул. Уже совершенно спокойно спросил:

— А когда будет судьба?

— Я ее узнаю.

— Может ты и прав, — неожиданно заметил он. — Никогда не верь в

подарки судьбы. Если не приходится вырывать их зубами — они не вкусные.

Молодец, Лешка… Чему-то я тебя научил… все-таки…

Засунув руки в карманы, нахохлившись, он стоял передо мной, разом

утратив свой бравый и всегда уверенный вид. Смотрел в искрящееся небо —

наверное, для него это зрелище и впрямь необычное, раз никогда не

упускает случая полюбоваться.

— Красиво, — осторожно заметил я.

Огарин пожал плечами.

— Да я, в общем-то, не любуюсь. Пытаюсь найти корабль.

— Какой корабль?

— Яхта класса “Рикша”. Час назад запросила разрешения на посадку.

Думаешь, чего я тебя искал на поле? Броди… мне-то что. Но попадешь под

откатный луч двигателя — мало не покажется.

— Яхта, — повторил я. В наших краях это была еще большая редкость,

чем земной транспортник или круизный лайнер. Обычная яхта, конечно, если

к ним применимо слово “обычная”, нуждается в регулярном и сложном

обслуживании. А до ближайшего по-настоящему развитого мира — почти

двадцать световых. — Что это за модель, “Рикша”?

— Не знаю. Их сейчас много развелось. Может развалюха, а может

летающий дворец.

— Скоро будет?

— Через полчаса, — Огарин достал трубку. - Или чуть раньше.

— Наверное, на дозаправку или ремонт идет, туристы загодя

предупреждают, — предположил я. — Можно мне посмотреть?

— Да смотри, мне-то что…

Мы стояли, глядя на зачирканное метеорами небо. Углядеть в нем

корабль - почти невозможно. И все-таки было что-то завораживающее в этой

безумной попытке - среди тысячи сгорающих звезд разглядеть одну, живую.

— Помнишь, как мы познакомились? - спросил вдруг Денис. - Точно так

же. Ты выбрался на поле поглазеть на какой-то корабль.

— Помню. Ты меня еще чуть не пристрелил.

— Ага. Ну что ты хочешь, я же третий день был на планете. К вашей…

безалаберности еще не привык. На Ханумаи мне дали бы отпуск за

пристреленного нарушителя.

— За пристреленного мальчишку.

— Без разницы. Режим космопорта - это режим. Брось, Лешка. Кто

старое помянет…

— Угу.

Огарин похлопал меня по плечу.

— Знаешь, буду я скучать, наверное. И без вашего сумасшедшего неба,

и без этих придурков-абори. И без тебя тоже.

— Без меня, придурка…

Капитан тихо засмеялся.

— Злись. Только не на меня злись, такая злость - бесплодна. На себя.

Всегда и во всем. Чтобы ты ни сделал неправильного - злись на себя. Это

иногда помогает.

— Корабль, — сказал я.

— Где? - Огарин вновь задрал голову.

Я соврал ему. Не потому даже, что хотел прервать поток нравоучений. К

ним я привык, да и говорил Денис большей частью правильные вещи.

Мне просто захотелось тишины.

Это смешно, наверное. Вот только Денис для меня был другом, настоящим

другом. Я это только сейчас сумел понять. Все остальные… ну, даже те,

с кем я времени проводил в десять раз больше, они были наши, местные. Я

их знал, как облупленных, и они меня тоже. Это все-таки не совсем

дружба, когда выбирать не приходится. С Денисом мы подружились, после

того как он десять минут продержал меня на прицеле, а я позорно

разревелся. И виделись-то не очень часто, он вечно был занят, старший

офицер гарнизона из двадцати человек, а мне надо было шастать по лесам и

обихаживать абори…

Но он был моим другом. Теперь его не будет рядом. Останется наш

маленький поселок, останется гарнизон, останется это рассыпающееся под

ногами взлетное поле, и миллионы сгорающих в небе звезд пеплом лягут под

ноги. Денис улетит к новому месту службы, а я еще месяц-другой поругаюсь

с общиной, а потом пойду к напомаженной Ноновой с букетом алых роз…

— И впрямь, корабль, — удивленно сказал Денис. - Как ты разглядел?

Таких талантов не замечал…

Я удивленно посмотрел в небо. Да. Точно. Красная точка, на первый

взгляд неотличимая от тысяч других, никак не собиралась гаснуть, да и

двигалась ощутимо медленнее.

— Идет на плазменных, до посадки минут пятнадцать-двадцать, —

капитан покачал головой. - Нет, ты и впрямь молодец! Как углядел?

Ощущение было дурацким.

Мне всегда хотелось, чтобы он меня хвалил. От родителей доводилось,

иногда, слышать слова одобрения. От него - никогда… почти никогда. Не

за что было. Да и сейчас, если честно, не за что.

— Никак, — сказал я. - Не видел я корабля. Просто так сказал,

наудачу.

Огарин хмыкнул.

— А может быть и это - хорошо?

— Чего ж хорошего?

— Удача… хоть кусочек удачи… Пропадешь ты тут, Лешка. Точно,

пропадешь…

— У нас планета мирная, добрая. У нас только негодяи, да бездельники

пропадают.

— Лешка, пропасть можно по-всякому. Даже оставаясь живым и здоровым,

с хорошенькой женой, здоровыми ребятишками и приличным счетом в банке.

Для некоторых - не это главное.

— Для тебя, например?

— Ага, — с удовлетворением ответил Денис.

— Ты потому пошел в космопехоту?

Огарин усмехнулся.

— Да… я ведь тебе не рассказывал никогда. Теперь можно, пожалуй.

— Что, достаточно для этого вырос? - иронично спросил я.

— Не в том дело… Да. Пожалуй, тебе это нужно услышать. Я ушел в

космопехи, потому что моя сестра была дурой.

— Чего?

Мне сразу представилась картина - обиженный злой старшей сестрой

Денис собирает вещи в котомку, ворует у родителей кредитку, и зайцем

летит на Терру…

— Моя сестра была дурой, — повторил Денис. - Мы с ней были

двойняшками. Ну… тут все понятно. Драки на подушках, секреты,

ябедниченье родителям… А еще она всегда боялась, что ее изнасилуют.