Конкуренты - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 64
– Конечно, дай вам волю, вы бы весь мир…
– Мы-то мир охраняли, а вот вы…
– О боже, даже здесь мужики умудряются говорить о политике! – простонала Лена. – Да вы в своем уме, вояки? Мы болтаемся в инопланетном корабле над хрен знает какой звездой, в трехстах тридцати парсеках от Земли, а вы все о том же! Еще о футболе поговорите!
– Кстати, – оживился Зиновий. – Катран, я что-то в суматохе все забываю спросить, как «Зенит» с «Рубином» сыграли на прошлой неделе?
– Продул два – ноль, – злорадно сказал я.
– Черт…
– А вот ты невнимательный, Зяма, – неожиданно сказал Генерал. – И с какой стати тебя Мастером называть, если ее слова тебе в одно ухо влетели, просвистели в пустоте черепной коробки и в другое ухо вылетели?
– А чего? – насторожился Зяма, останавливаясь у двери в торце коридора.
– Триста тридцать парсеков. Тебя не удивляет, что Водила так точно знает расстояние до Земли?
Я укоризненно посмотрел на Лену. Та отвела глаза.
– Может, ты и направление знаешь? – поинтересовался Генерал.
– Может, и знаю, – буркнула Лена, явно переживающая свою оплошность. – Ну что, будем в коридоре стоять или войдем?
– Войдем, – задумчиво сказал Зяма. – Войдем…
Рубка «Прайма» вполне отвечала размерам самого корабля. Она была двухуровневой – возвышение с главным пультом и несколькими креслами перед ним (в одном сидел Роман, остальные были пусты), дальше четыре ступеньки вниз – и еще большее пространство перед экраном на всю стену. Изначально, видимо, это пространство было пустым. Но сейчас там стояли грубовато выглядящие пульты с экранами, перед ними кресла, в креслах – люди.
– Это еще что? – поразилась Лена.
– А это, – довольным голосом сказал Генерал, – результаты наших доработок. Мы поставили пять пультов, на которые перенесли часть функций управления кораблем – силовые щиты, оружейные установки, связь… Пилот за главным пультом теперь только управляет кораблем. Ему не надо отвлекаться на стрельбу, на поддержание защиты, на координацию эскадры. Здорово?
– Не то слово, – растерянно ответила Лена. Похоже, она и впрямь не ожидала увидеть «Прайм», превращенный в настоящий, с экипажем, космический дредноут.
А я как зачарованный смотрел на главный экран.
Под нами плыла звезда – местное солнце. Я видел его уже много раз, но не на таком экране и не так близко. Желтое огненное море, бушующие оранжевые и белые вихри, протуберанцы – тысячекилометровыми фонтанами взмывающие с поверхности. Изображение, конечно, фильтровалось, было «пригашено», иначе глаза бы не выдержали.
– Засмотрелся, Катран? – весело сказал Роман. – Жаль будет такую красоту гасить, а?
– А смысл? – спросил я, отрываясь от экрана. – Собрали гасильник, проверить не терпится?
– Катран, ну ты же знаешь, чего мы хотим, – укоризненно сказал Роман. – Поломать гадам все их планы. Вынудить выйти на контакт. Выпустить нас отсюда. Когда солнышко над Плюшкой погаснет, им поневоле придется это сделать.
– Или оставить всех нас умирать, а с Земли привезти новых пилотов на новую станцию у новой звезды! И уже не забывать чертежей гасильника.
– Но мы же им здесь зачем-то нужны?
– Роман, я не уверен, что слово «здесь» правильное, – сказал я. – Мы им нужны, и нужны «сейчас». А вот насчет «здесь» – возможны варианты.
Роман вздохнул.
– Катран, мы можем вести бесполезный спор. Но смысл? Мы позвали вас, чтобы вы передали на Плюшку… – Он заколебался.
– Ультиматум? – предположила Лена.
– Да нет, пожалуй… Не нужны нам никакие ультиматумы. Чтобы передали предупреждение. Звезда будет погашена нами через трое суток. Если чужие захотят связаться с нами – мы поговорим. Если какие-то корабли будут приближаться к нам – мы ударим по звезде раньше. Так что никаких…
– Рома, – Зиновий откашлялся, – тут такое дело… Водила, похоже, знает, где Земля.
Роман не удивился. Помолчал, пожевал губами. Потом сказал:
– Одно из двух. Либо на Плюшке придумали хитрый план, как нас отсюда удалить. Либо вы действительно знаете… Попробуй меня убедить? Допустим, я готов потратить на твой рассказ четверть часа…
– Слушай, Роман, – Лена подошла к нему и присела рядом в свободное кресло, – пока вы потрошили склад Ангелов Деймоса, из дальней точки гиперперехода вышел корабль. Он связался с Катраном по прямому лучу. Это был сам Катран – но только земной…
Лена уложилась в десять минут. К концу ее рассказа вокруг собрались все, кто был в рубке – и еще несколько человек подошло из других помещений. Лена рассказала все – и что администрация Плюшки с самого начала была в курсе, что игроков будут отправлять в космос. И что инопланетяне, построившие Плюшку и наладившие переброску на нее пилотов, скорее всего и есть те самые жуки, с которыми мы временами воюем.
Роман внимательно слушал. Потом кивнул:
– Складно. Правдоподобно. Возможно. А теперь скажи, почему я должен тебе поверить?
Лена развела руками. Посмотрела на меня.
– Может, ты меня убедишь? – спросил Роман. – Катран?
– Знал бы как… – Я вдруг твердо понял, что одним словам Роман не поверит. И другим поверить не даст. Какая бы коллективная власть у них ни была, но сейчас Роман играет первую скрипку… – Скажи, можно ли превратить корабль типа «Мурена» или «Феникс» в брандер? Быстро превратить, за полчаса, а то и меньше?
– Во что, во что? – заволновался Зиновий. – В брандмауэр?
– Правильные книжки надо было в детстве читать, – сухо сказал ему Роман. – Катран, с чего такой вопрос?
– Администрация Плюшки задержала нас примерно на полчаса перед тем, как отправить к вам. И предлог… мне кажется надуманным.
Роман вскочил:
– Орда! Быстро в «Мурену», ты ее лучше знаешь! Проверь цепи «Крокера» на подключение дополнительных устройств! Хорь, ты в «Феникс», проверь его реактор!
Татарин и белобрысый парень пулей вылетели из рубки.
– Кто может вспомнить другой способ взорвать корабль? – спросил Роман. – Не вывести из строя, а взорвать? И такой, чтобы все можно было сделать за считанные минуты!
– Оружейные цепи. Перехватить управление, перегреть плазменные пушки и выстрелить при закрытых заслонках, – ответил кто-то. – Но это долго готовить.
– Нам нужны самые простые и быстрые пути, – повторил Роман.
– Тогда самое надежное – заряд взрывчатки на цепи охлаждения реактора. С часовым механизмом, – убежденно сказала невысокая полная женщина. – Там потребуется-то… сто граммов. Ну двести. И будильник. Если заранее собранного устройства нет, то я бы за четверть часа справилась, с гарантией… – Она закусила губу и тоскливо посмотрела на дверь рубки.
– Что будет, если взорвутся реакторы наших кораблей? – спросил я.
Роман посмотрел на меня как на идиота.
– Внутри включенных щитов «Прайма»? Ты даже ничего не почувствуешь.
– Может, отключить щиты?
Роман засмеялся:
– Тогда все равно сдохнем, только успеем помучиться…
У него звякнул комм.
– Роман! – послышался голос Хоря. – В «Фениксе» к блоку охлаждения реактора эпоксидкой приклеена металлическая коробочка. На ней обратный отсчет… как в кино, ей-богу! – Он нервно засмеялся.
– В шлюз и отстреливай!
– Уже тащу. Пусть помогут… она не отклеивалась, я вместе с крышкой блока охлаждения ее пру… тяжелая, сволочь… свинцовая, да? Сейчас выйду в шлюз… вы там не ссыте, пацаны, еще три с половиной минуты…
Несколько человек выбежало из рубки. Роман посмотрел на Генерала, спросил:
– Сколько он хватанул, дед?
– Ну, если не мешкал… – Генерал откашлялся. – Рентген сто, полагаю. Пока тащит, еще чуток хватанет. Ничего, жить будет, а дети нам так и так не светят…
Роман кивнул, поднес комм к лицу:
– Орда? Блок охлаждения реактора, ищи там!
– Я нашел, командир, – донеслось из комма. – Сними поля, пожалуйста. Стартовать буду.
– Орда!
– Командир, там меньше минуты на часиках. И снять нельзя, коробка приклеена, я все ногти оборвал… Снимай поля, командир, не трать время.