Недотепа - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 8
Барон-рыбак вдруг улыбнулся, просветлел — и сразу стало понятно, чем он заслужил прозвище Добрый Барон.
— Трикс! Трикс Солье, мой мальчик! Ты жив! Трикс облегченно выдохнул и только сейчас понял, как у него вспотели ладони.
Барон, приподнявшись в кресле, пристально посмотрел на него:
— Кто твой спутник?
— Иен, верный оруженосец! — отчеканил Трикс.
— Достойный оруженосец! — одобрительно сказал барон. — Не бросить своего господина в беде — славный поступок, который украсил бы и зрелого мужа благородных кровей… Идите ко мне, дети!
Трикс с Иеном приблизились к барону. Галан развел руки, обнял ребят и поцеловал каждого в макушку. От барона пахло вином, чесноком и псарней.
— Будем праздновать спасение благородного Трикса! — провозгласил барон. — Свечей! Вина! Еще цыпленка и тарелку!
Трикс победно посмотрел на Иена и подмигнул.
— Мы подумаем, как тебе помочь, — сказал Галан и потрепал Иена по щеке. — Ах, как вырос, шалопай! Узнаю, узнаю благородную кровь Солье…
— Ваша светлость! — возмущенно воскликнул Трикс. — Барон…
Крепкие пальцы барона нежно легли на его шею.
— Не благодари меня, верный оруженосец, — сказал барон, улыбаясь. — Я сделаю все, чтобы помочь твоему господину.
Иен растерянно посмотрел на Трикса. Пожал плечами.
— Скажи что-нибудь, Трикс! — Барон похлопал Иена по плечу, не спуская пальцев с шеи настоящего Трикса. — Не стесняйся!
— Я благодарен вашей светлости за обещание помощи… — пробормотал Иен. Покосился на Трикса. — Но…
— Вина благородному Триксу! — крикнул барон и встряхнул Иена.
Иен пискнул и замолчал. Трикс и без того онемел. Барон не мог спутать… он же поймал его взгляд…
— Потом! — жарко дохнул в ухо барон. — После ужина поговорим!
Он оттолкнул ребят к концу стола. Как во сне Трикс встал за спиной Иена. Слуга всунул в руки Иена кубок с вином, поставил перед ним щербатую деревянную тарелку с поджаренным цыпленком. Иен оглянулся на Трикса, прошептал с паникой в голосе:
— Я не хотел! Я не виноват!
Но Трикс уже все понял. Осторожный Галан не доверяет даже своим людям и хочет укрыть его, Трикса, от удара наемного убийцы! Вот почему он велел Иену изображать своего господина, а Триксу — прислуживать за столом! Все как в истории с Гранисом, рыцарем Петли и Палки, которому выпала честь быть оруженосцем Дека-рана Мудрого и принять за него мученическую смерть от четверки коней: чалого, вороного, пегого и буланого, после чего изображавший оруженосца Декаран отвез останки Граниса в свой родовой замок, там поведал вассалам о своем чудесном спасении, собрал новое войско и непременно отомстил бы за храброго оруженосца, если бы не случившаяся эпидемия холеры…
— Бери! — прошептал Иен, протягивая ему полупустой бокал. — Цыпленка будешь?
Вырвавшись из раздумий, Трикс жадно глотнул слабенького винца. Искоса огляделся. На них никто не обращал особого внимания, видимо, потому, что и сам Галан занимался другим делом — изучал пасть борзого щенка, принесенного с псарни. Барон улыбался, видимо, прикус ему нравился. А вот второго щенка Галан, удостоив лишь одного взгляда, велел отдать лесничим. Барона не зря хвалили за доброту — многие велели бы утопить породистого пса, но не подарили слугам.
— Отломи ножку, — велел Трикс. — И хлеба. Белого! Возможно, кто-то и заметил, что чудесно спасшийся юный со-герцог кормит своего оруженосца слишком уж хорошими кусками. Но вслух ничего сказано не было и Трикс смог утолить голод.
Один раз барон Галан произнес тост, но не за Трикса или его погибших родителей, а «за справедливость!» В утешение себе Трикс решил, что тост все-таки про его спасение, но после этого загрустил. Ужин тянулся долго, хотя после жареных цыплят ни одной перемены блюд не последовало — детей увели няньки, а взрослые пили вино. Трикс с Иеном будто застряли посередке между детьми и взрослыми: их никто от стола не гнал, но и вино наливать перестали. Лишь когда Иен не удержался и громко зевнул, барон обратил на них внимание.
— Наши молодые гости устали, — торжественно объявил он. — Лигар, сопроводи их в большую гостевую комнату!
Капитан баронской стражи кивнул своему господину (видимо, на вечерней пьянке церемонии были не в ходу) и обернулся к мальчикам. Иен с облегчением вскочил со стула, а Трикс наконец-то смог размять ноги. Стоять на одном месте куда утомительнее, чем идти.
— Благодарю, ваша светлость! — От еды и вина Иен расхрабрился и теперь играл роль юного со-герцога куда увереннее. — Перед сном я буду молить Господа вознаградить вас за гостеприимство!
Трикс помрачнел, но смолчал.
А вот Лигар, идущий за мальчишками к двери, пробормотал себе под нос:
— Бойко сказано… для безродного сироты.
Трикс украдкой поглядел на Лигара. Они уже вышли из пиршественной залы и шли по темному коридору. Лунный свет, неохотно льющийся в узкие окна-бойницы, позволял не натыкаться на стены. По-хорошему стоило бы захватить с собой свечу, но слуги барона, похоже, привыкли обходиться без подобной роскоши.
Под ногами влажно хрустел тростник, которым посыпали пол. На взгляд Трикса, тростник давно требовалось сменить — ну какие с этим могут быть проблемы в замке, стоящем на берегу реки? Но барон то ли неумеренно экономил даже на осоке, то ли его совершенно не волновало, что там чавкает под сапогами: свежий зеленый тростник или мешанина из грязи и гнили.
— Вы меня узнали, сэр капитан стражи? — спросил Трикс.
— Я был помощником капитана в те дни, когда со-герцог Солье с семьей проезжал через замок, — велеречиво, но уклончиво ответил Лигар.
— Барон… барон назвал меня оруженосцем для моей безопасности?
Лигар наморщил изрезанное шрамами лицо:
— Быть может. Барон умен. Куда умнее, чем думают соседи…
Он замолчал, явно не желая вдаваться в подробности. Уже у дверей гостевой комнаты Лигар добавил:
— И куда беднее. Пять лет нас преследуют сплошные неудачи. Шайки разбойников спускаются с гор и грабят караваны, которым барон обещал защиту. Два мага, выясняя свои отношения, заваливают серебряный рудник и выжигают драгоценную сандаловую рощу. Засуха, потом наводнение, потом королевские сборщики налогов… Но барон умен.
Он легонько подтолкнул мальчишек к двери. Дождался, пока они войдут, пока глухо стукнет задвинутый засов, и лишь после этого ушел.
Первым делом Трикс нашарил на столе подсвечник и резной коробок спичек — экономия барона не простиралась так далеко, чтобы оставить гостей в полной темноте. С третьей попытки — новомодные спички ломались, шипели, истлевали вонючим серным дымом, но не хотели гореть — зажег свечи. Мрачно посмотрел на Иена и спросил:
— Могу ли я сидеть в присутствии вашего сиятельства?
Иен занервничал и воскликнул:
— А я-то что? Разве я напрашивался? Это все барон! Спорить с этим было трудно.
— Наследник со-герцога — я, — еще раз напомнил Трикс. — Барон тебя знаешь зачем Триксом назвал? Чтобы наемные убийцы, если они затаились среди челяди, убили тебя, а мной пренебрегли.
— Не хочу, чтобы меня убили! — завопил Иен. — Пусть пренебрегают!
— Дурак, это же великая честь — погибнуть за своего господина!
— Я совершенно не честолюбив! — Иен на всякий случай отошел подальше от двери.
— Что поделать. — Трикс пожал плечами. Посмотрел на кровать, сказал: — Наверное, разумно будет мне спать на лавке. А ты ляжешь на кровати. Вдруг в стене есть потайное отверстие, через которое в постель могут запустить гадюку. Или в потолке дырка, через которую льют расплавленную смолу на голову гостя… Ты чего такой бледный?
В дверь стукнули, и Иен из бледного мгновенно стал красным. Зашептал:
— Не открывай! Трикс, пожалуйста!
Трикс на цыпочках подошел к двери. Прислушался. Осторожно спросил:
— Кто там?
— Тор Галан, — ответил ему строгий голос. — Открывай, Трикс.
Трикс посмотрел на оруженосца, развел руками и отодвинул засов.