Непоседа - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 35

– Не обращайте внимания, это так положено говорить, – успокоил его Бамбура. – Всего-то три раза сыграли в королевстве и разок в Самаршане.

– И вот теперь мы покажем вам это представление в последний раз! – произнес Майхель. – Закрытие сезона! Прощальная гастроль! История о коварстве и любви, предательстве и благородстве! Как была спасена прелестная юная княгиня и наказан злой ужасный витамант!

С этими словами Майхель раскланялся и двинулся за кулисы. Кочевники проводили его шумным звоном оружия – вместо того чтобы хлопать в ладоши, они предпочли колотить кинжалами о сабли. Звук был хоть и одобрительный, но страшноватый, Трикс невольно сглотнул вставший в горле комок.

– На сцену, – прошептал Бамбура, пихая в спину Песю. – Садись на стул и мечтай о Триксе!

Песя неохотно вышел из-за кулис, уселся на стул и поднял руки к небу. Зрители замолкли.

– О горе мне! – срывающимся фальцетом, воскликнул Песя. – Я – княгиня Тиана, несчастная сирота, которую хотят насильно выдать замуж за вождя витамантов Эвикейта! Я бежала из дворца и укрылась у доброго юноши Трикса, ученика волшебника. Но в безопасности ли я? Ведь меня преследует могучий рыцарь-маг Гавар Вилорой!

Майхель, от жары и волнения обильно потеющий и поминутно вытирающий платком лицо, прошептал, наклоняясь к Триксу и Гавару:

– Шатер Алхазаба открыт, но его не видно. Похоже, решил смотреть из шатра…

– Не важно, – отмахнулся Гавар. – Мы справимся.

Майхель толчком отправил на сцену Нисю.

– О, братец! – воскликнул Песя, продолжая заламывать руки. Похоже, все его представление о девчонках ограничивалось тем, что они должны патетически восклицать и размахивать руками. – Мой любимый сводный братец Халанбери, решивший разделить со мной тяготы бегства. Что ты хочешь мне сказать?

Нися, уставившись на окруживших сцену зрителей, явно заробел и молчал.

– Быть может, ты увидел кого-то, приближающегося к нашему домику? – пришел на помощь брату Песя.

Но Нися упорно молчал.

– Халтура… – вздохнул Гавар и тяжелым шагом вышел из-за кулис. При появлении витаманта по рядам воинов прокатился испуганный гул. Гавар выглядел настоящим живым покойником – бледный, с мертвыми глазами, заострившимися скулами. В общем, он выглядел тем, кем и являлся.

– Он не ответит тебе, княгиня! – гулко произнес Гавар. – Я наложил на него заклятие немоты!

– Я видел витаманта Гавара, приближающегося к нашему домику! – внезапно сказал Нися, игнорируя появление Гавара.

– А теперь, как видишь, я снял это заклятие! – не растерялся Гавар.

– Не стоит ли укрыться, пока Гавар не ворвался к нам? – продолжал Нися.

– Видишь – он даже не замечает меня, ведь я стал для него невидимым! – выкрутился Гавар.

– Какой актер… – прошептал Майхель. – Какой прирожденный актер! Ах, если бы он играл в моем театре – мы покорили бы весь мир!

– Ничего, что Нися так… невпопад говорит? – спросил Трикс.

– А, ерунда, – отмахнулся Майхель. – Все актеры иногда говорят невпопад. Это называется импровизация и очень нравится зрителям.

Нися наконец-то опомнился и начал играть свою роль. Он храбро кинулся на Гавара, был повержен и красиво упал на сцену. Трикс вспомнил, что на самом-то деле Халанбери спрятался от витаманта в буфете, но говорить ничего не стал – так и впрямь получалось интереснее.

Гавар тем временем глумился над княгиней. Он высмеял ее попытку к бегству, пригрозил посадить в трюм к злобным крысам и, наконец, схватив за руку, уволок за противоположные, левые кулисы.

Зрители дружным ором выразили свое одобрение, причем Триксу показалось, что понравилась им не игра актеров – а поведение Гавара.

– Ну… иди! – велел Триксу Майхель и вытолкнул на сцену. Следом выскочил Иен.

К этому времени уже совсем стемнело. На сцене было светло от фонарей, а вот вокруг все тонуло во тьме – только шатер Прозрачного Бога светился белым колдовским светом. Зрителей можно было угадать лишь по отблескам оружия, звяканью стали и запаху чеснока. Только те кочевники, кто оказался ближе всего к сцене, кое-как были видны. Смуглые бородатые лица с интересом повернулись к Триксу. Большинство солдат и командиров, наблюдающие за представлением, держали в руках миски с жареными кукурузными зернами и бурдюки с пивом.

– А ну-ка, парень, покажи этому ходячему мертвецу! – крикнул сидящий впереди солдат – еще довольно молодой, но бравый, с живыми веселыми глазами и улыбчивым лицом. – Он уволок твою подружку!

«Они же как дети! – поразился Трикс. – Или это и есть волшебная сила искусства?»

– Куда же гнусный витамант увел мою любимую? – воскликнул Трикс. В жизни он бы ни за что на свете не решился так назвать Тиану! Но на сцене это удивительным образом получилось легко и просто.

– Туда уволок, туда! – дружно завопили кочевники. Большинство при этом указывали на левую кулису, но некоторые на правую, а некоторые, особо сочувствующие Гавару, даже тыкали пальцем в сторону пустыни.

– Я найду ее, Иен! – воскликнул Трикс. – Чего бы мне это ни стоило! Я вырву Тиану из мертвых рук Гавара!

Зрители поддержали его звоном мечей и дружным ором. До Трикса доносилось:

– Давай-давай!

– Будь мужиком!

– Я в твои годы уже убил своего первого врага!

А явно симпатизирующий Триксу молодой воин выкрикнул:

– Не трать время на слова! Отправляйся в погоню!

Трикс почувствовал, как его накрывает каким-то удивительным воодушевлением. Исчезла сколоченная кое-как сцена, убогий реквизит, стоящие в десяти шагах Гавар и Песя. Он снова был в домике Щавеля, откуда похитили юную княгиню.

– Витамант уже на пути к Хрустальным Островам! – воскликнул Трикс. – Нам нужен корабль и команда!

– Я буду с тобой до конца! – гордо выкрикнул Иен, которого тоже захватило представление. – Пусть я паду, пронзенный мечом, но мы спасем княгиню!

Некоторые из зрителей расчувствовались настолько, что даже смахнули слезу.

…Как ни странно, но в какой-то момент Трикс даже забыл о том, что их цель – поразить заклинанием Прозрачного Бога. Может быть, потому, что Алхазаба не было видно в шатре. Может быть, повлиял энтузиазм зрителей.

Он снова уговаривал актеров отправиться с ним в погоню. Они снова плыли на корабле вслед за витамантом. И близилась, близилась великая битва…

Спрятавшись на миг за кулисами – отдышаться и глотнуть воды из фляги, которую заботливо протянул ему Бамбура, Трикс посмотрел на Гавара. Витамант стоял за другими кулисами и беззвучно шевелил губами – будто тренировался. Поймав взгляд Трикса, он успокаивающе кивнул.

Собственно говоря, Гавар обещал все сделать сам. Ну или хотя бы главное – поразить Алхазаба каким-то немыслимым заклятием. Триксу следовало лишь помогать, защищая витаманта от солдат, которые могли бы помешать колдуну.

– А может быть, просто сыграем пьесу до конца? – жалобно спросил Майхель. Чем ближе был решающий миг, тем больше нервничали актеры. Золото – это, конечно, хорошо. Слава – тоже. Но всем известно, что покойникам ни то ни другое не нужно.

Трикс сочувственно посмотрел на Майхеля и как мог твердо сказал:

– Не волнуйся, у нас все получится! Гавар – могучий волшебник!

– Но ты же его победил!

– Значит, я тоже могучий волшебник.

Майхель с сомнением покачал головой – и актеры двинулись на сцену. Навстречу им вышел Гавар, волоча за собой стул, к которому был привязан Песя.

– Ха-ха-ха! – громко произнес Гавар. – Я не отдам тебе девицу! Я убью вас всех и вы будете служить мне после своей смерти!

– Не хвались, едучи на рать! – ответил Трикс. Хотелось добавить что-нибудь еще, но как-то не придумывалось. Поэтому он стукнул посохом об пол и пригрозил: – Моя магия, сильнее твоей магии!

– Посмотрим! – мрачно сказал Гавар и развел руки.

Зрители притихли. Только веселый молодой воин ободряюще кивнул Триксу.

– Из глубин моей мертвой души, истлевшей – но не исчезнувшей, из зловонной мертвечины моего навеки остановившегося сердца, из самой природы витамантии, ненавидящей все суетное, все теплое и живое, явилось страшное заклятие – еще никогда не звучавшее под небом этого мира… – зловеще сказал Гавар.