НИЧЬЕ ВРЕМЯ - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 13

Ни малейшего волнения Лас не обнаружил. Только скептицизм.

– И что же, чудотворец не захочет любимой женщине и детишкам такие же способности обеспечить? Постепенно они бы нас вытеснили, как биологический вид.

– А если особые способности не передаются по наследству? – спросил я. – Ну, или не обязательно передаются. И другому их передать тоже нельзя? Тогда будут независимо существовать люди и Иные. Если этих Иных немного, то они будут таиться от окружающих…

– Сдается мне, что ты ведешь речь о случайной мутации, которая приводит к экстрасенсорным способностям, – рассудил Лас. – Но если эта мутация случайная и рецессивная, то никакого интереса для нас она не представляет. А вот титановые кости тебе уже сейчас можно вмонтировать!

– Не надо, – буркнул я.

Мы выпили. Лас мечтательно произнес:

– Все-таки есть что-то в нашей ситуации! Огромный пустой дом! Сотни квартир – и в них живет девять человек… если вместе с тобой. Что тут можно творить! Дух захватывает! А какой фильм можно снять! Вот представь себе клип – роскошные интерьеры, пустые рестораны, мертвые прачечные, ржавеющие тренажеры и холодные сауны, пустые бассейны и затянутые пленкой столы в казино. И по всему этому великолепию бредет молоденькая девочка. Бредет и поет. Неважно даже, что.

– Снимаешь клипы? – насторожился я.

– Да нет… – Лас поморщился. – Так… разок одной знакомой панковской группе помог клип снять. Его по МТВ прокрутили, но потом запретили.

– А что там было ужасного?

– Ничего особенного, – сказал Лас. – Песня как песня, совершенно цензурная, даже про любовь. Видеоряд был странный. Мы его снимали в больнице для лиц с нарушениями двигательных функций. Поставили стробоскопы в зале, включили песню «Есаул, есаул, что ж ты бросил коня», и позвали больных – танцевать. Они и танцевали под стробоскоп. Как могли. А потом на эту картинку мы новый звуковой ряд положили. Очень стильно вышло. Но показывать это и впрямь нельзя. Нехорошо как-то.

Я представил себе «видеоряд» – и меня передернуло.

– Плохой из меня клипмейкер, – признался Лас. – Да и музыкант… Один раз мою песню по радио прокрутили, глубокой ночью, в передаче для всяких отморозков. Что ты думаешь? Тут же позвонил на радио известный композитор, сказал, что он всю жизнь своими песнями учил людей доброму и вечному, но эта, единственная песня, перечеркнула труд всей его жизни… Вот ты вроде одну песню услышал – она плохому учит?

– По-моему, она издевается, – сказал я. – Над плохим.

– Спасибо, – грустно сказал Лас. – Но ведь в чем беда – многие не поймут. Решат, что это всерьез.

– Так решат дураки, – попытался я утешить непризнанного барда.

– Так их-то больше! – воскликнул Лас. – А протезы головы пока несовершенны…

Он потянулся за бутылкой, разлил водку, сказал:

– Ты заходи, если снова понадобится, не смущайся. А потом я тебе ключ от одной квартиры на пятнадцатом этаже достану. Квартира пустая, но унитазы стоят.

– Хозяин против не будет? – усмехнулся я.

– Ему уже все равно. А наследники все никак поделить площадь не могут.