Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник) - Тырин Михаил Юрьевич. Страница 102
Мстиша содрогнулся.
– Упаси боже… – пробормотал он. – Только не сейчас!
Перед тем как отправиться на кухню и выпить свой утренний кофе, Оборышев долго стоял над супружеским ложем, всматриваясь в безгрешное личико спящей жены. Измученное. Прекрасное.
Бедные вы, бедные… Совестливые, застенчивые, беззащитные. Вам врут – вы верите, вас предают – вы прощаете. Даже имя ваше у вас отобрано: звание порядочных людей принадлежит теперь брюхоногой крутизне, разъезжающей на «лексусах» и загорающей на Гавайях… Вроде бы все уже сделано, чтобы извести вас под корень, а теперь еще и это…
Мстиша повернулся к зеркалу – и стало стыдно до судорог. Одно утешение: с сегодняшнего числа сия мордень – его хлеб, его рабочий инструмент.
Стиснув зубы, прошел на кухню. Пока варил кофе, включил маленький плоский телевизор, убрав звук, чтобы не разбудить Светлану. Взглянул на экран – и чуть не обварился полезшей из джезвы пеной: по дорожке подиума, вихляя челюстью, плечами и бедрами, стремительно шла Акулина Истомина. Отставил джезву, приблизился. Нет, не Акулина… Хотя очень похожа. Гримаса – один в один. И плечи кривые.
Выходит, прав был Олег Аскольдыч: во всем мире творится то же самое.
Ладно. Попьем кофе и пойдем приучать народ к своему рылу…
В прихожей висело еще одно зеркало. Не удержался – бросил взгляд. Да уж, хорош, нечего сказать.
– Охо-хонюшки… Грехи наши тяжкие…
Выбравшись на проспект, огляделся с затаенным страхом. Однако стесняться было некого: все такие, никто не краше. Оборышев повеселел и, с интересом рассматривая встречные хари, направился к трамвайному кольцу.
Внезапно внимание его привлек мужчина, прижавшийся спиной к рекламной стойке. Мужчина был красив и бледен. Смятенный, растерянный, встретившись случайно взглядом с кем-нибудь из прохожих страшилищ, он тут же прятал глаза. Блаженного не трогали. Похоже, обстановку в городе и впрямь удалось стабилизировать – неподалеку маячили двое полицейских, явно следя за тем, чтобы никто не обидел беднягу.
Мстиша крякнул, нахмурился, порылся в карманах и, подойдя, сунул убогому червонец.