Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник) - Тырин Михаил Юрьевич. Страница 69
– Кто?!
– Она кормила нас ее любовью, ее теплом…
Глаза Лореасы сужаются. «Стало быть, – думает она, – речь о ведьме».
– Кто – она? – требует некромантисса. – Назовите ее имя.
– О, какая вкусная! – стон доносится в ответ. – Какая сладкая… Гелле, Геллена-лена-лена…
Лореаса хмурится.
– Почему вы не оставили Геллену? Что связало вас с нею?
– Ее след… – шепчут призраки. – Она кормила нас ею… а потом вынула ее след на дорожке в саду…
– Что?
Волосы Лореасы встают дыбом.
– След невинной… – шепчут призраки, в их голосах восхищение, вожделение, мучительная мечта, – след невинной, живой, теплой… он алмазный! Он хрустальный!.. он – сокровище!..
Лореаса молчит. Она до крови прокусила губу, и мириады призраков с воплями тянутся к алой капле – пусть эта кровь не человеческая, пусть она холодна как лед, но это живая кровь.
– Что сталось со следом Геллены? – наконец спрашивает некромантисса.
– Нельзя забыть… – покорно плачут горькие души, – нельзя отказаться… Король, Король захватил сокровище! Хрустальный след достался Королю мертвых. Король мертвых придет за своей невестой.
И лютая, черная ярость охватывает Лореасу, ярость ледяная, как гиблые болотные воды. Она наконец поняла, что случилось.
Желая подчинить себе бесплотные кошмары и тоскующих призраков Страны мертвых, некая ведьма посулила им жертву. И долго, должно быть, подыскивала она столь богатую жертву, чтобы ее принял сам Король мертвых – самую сильную, самую веселую, самую свободную, выросшую в любви и готовую дарить любовь…
«Геллена!..»
– Я не позволю, – шепчет Лореаса, – я не отдам мою дочь мертвецам и кошмарам.
И она выпрямляется. Все мышцы в ее теле напряжены. Исходящий от нее свет становит пламенем, чистым и белым. Пламя обжигает призраков, рвет и режет их, и они вопят от невыразимой муки, неспособные отказаться даже от такого тепла, неспособные умереть… Громовым голосом Лореаса приказывает:
– Назовите мне имя ведьмы!
Кодор давно уже не ездит в дозоры. Теперь он стар, он – отец семейства. Он давно подготовил себе преемника. Но должность Лесничего – пожизненная. Всякий знает, что Лесничие не боятся ни старости, ни увечья, ни колдовства. Даже на склоне лет Лесничий останется грозным воином. Кодор бился с воплощенными кошмарами в Лесу и с вооруженными людьми на городских стенах. И сейчас он спокоен.
Задумчивый, он шагает по узким улочкам и едва приметно улыбается своим мыслям. Мерно постукивает его тяжелая трость. Что удивительного, если пожилой господин пользуется палкой? Некому знать в городе, что мышцы Лесничего крепки, как в юности, а внутри дубовой трости скрывается тонкий клинок. Да и сама трость – оружие: набалдашник ее залит свинцом.
Тевер Лендал, начальник городской стражи, тоже стар и тоже – отец. Он помнит тот славный бой, когда осажденные горожане пошли в контратаку, помнит, как опустился подвесной мост и как Королевский Лесничий первым помчался навстречу мечам врага. А еще он помнит ночь, когда Лесничий привел домой его детей – девятилетнего Юхана и его крохотную сестренку. Олана спала на руках у брата. Юхан рассказал, как очнулся посреди дремучего леса. Рядом были другие дети, знакомые и незнакомые, мальчики и девочки, бедные и богатые; все они лежали на мягкой траве под куполом звездного неба, рядом стояла прекрасная госпожа, и она назвалась Лореасой… а никакого крысолова с дудкой не было, не было вовсе никогда.
Год назад Юхан женился. Нынче в доме начальника стражи уже плачет младенец.
Внук.
Поэтому Тевер не спрашивает Кодора ни о чем. Выслушав его просьбу, он только хмурит брови и закусывает седой ус. Подумав немного, он идет к старшему конюху. Тот тоже обязан некромантиссе жизнью своих детей и тоже бился когда-то плечом к плечу с Королевским Лесничим.
Втроем они отправляются в конюшню. Молодой конюх прикорнул на сене. Его не будят. Старики запрягают в легкую коляску пару самых быстрых лошадей. Ухватывая поводья, Кодор печально усмехается: еще лет десять назад он поскакал бы верхом, но теперь такие приключения уже не для его спины…
Ему нужно беречь силы – беречь для схватки, которая, возможно, станет для него последней. Но он не может сидеть смирно. Он Лесничий, и с ранней юности его долг – сражаться с воплощенным кошмаром.
Тевер и Экан, старший конюх, глядят на него сумрачно и твердо. Они понимают, и они верят. Никто не произносит ни слова.
Женщина по имени Ивена уехала из города совсем недавно. Она попросилась попутчицей на телегу селянина, и смирные усталые лошадки вряд ли успели увезти ее далеко.
Кодор знает, что настигнет ее. Чутье старого воина ведет его вперед.
По следу ведьмы.
Быстро бегут свежие, сытые кони. Громыхают копыта по сухой пыльной земле. Алое солнце впереди опускается к зазубренному горизонту. Кромка Королевского Леса в его свете кажется черной и напоминает Лесничему стройные и страшные ряды вражеских пик.
Так оно и есть. Там, в Лесу, враг.
Кодор нахлестывает коней и зычно гикает, привставая.
Перед тем, как отправиться в путь, он поднялся в спальню младшей дочери и долго смотрел на ее изможденное, будто бы старческое лицо. Геллена спала. Его доченька теперь казалась старше, чем он сам… «О Дева, – думает отец, – за что ей такое? Почему она?! Это я виноват, во всем виноват, старый дурень. Доверил дело Айдару, а сам разлегся на перинах, болтал в совете, спал с женой. Я предал долг Лесничего. Я должен искупить свою вину».
Всхрапывая, мчатся кони. Сотрясается на кочках коляска, и немеет больная спина Лесничего.
– Нет, – говорит Кодор вслух, говорит алому равнодушному солнцу и черному Лесу, – нет, не сейчас. Я должен убить ведьму. Она умрет. А прочее – в воле Девы.
Он думает, что в воле Девы и судьба Айдара. Молодого Лесничего давно не видели в городе. Конечно, он мог забраться очень далеко в Лес. Кодор, бывало, месяцами не спал на кровати, выслеживая порченые волчьи стаи или обезумевших медведей. Разделаться с зараженными зверями было, пожалуй, труднее, чем с настоящими воплощенными кошмарами. Демоны сами набрасывались на Лесничего, а звери искали добычу слабее себя и бежали от охотников… Кодор думает, что нет среди людей непобедимых, и просит у Девы сил – для Айдара и для себя.
…Лореаса вернулась раньше, чем он ожидал. Не прошло и недели. Некромантисса была бледна. Целый час, все время, пока она рассказывала о том, что узнала, Кодор держал жену за руки, но ее пальцы так и не согрелись. Словно гиблая вода черных болот текла в ее жилах, а не кровь, хотя бы и ледяная кровь некромантиссы.
И от слов ее сердце Кодора леденело.
«Сам Король мертвых принял жертву», – так сказала она. Король мертвых взял жизнь и любовь девочки, и, по всей вероятности, уже за них расплатился. Ведьма дала ему залог. В его костлявых руках вынутый след Геллены, и потому рано или поздно он придет за своей невестой.
– Что можно сделать с этим? – горячечно спросил ее Кодор. – Нельзя же смириться. Это против всех законов мира, против воли Дев и Величайшей Любви…
Он запнулся, вскочил и с минуту мерил шагами гостиную.
Старшие дочери стояли у дверей, одинаково скрестив руки на груди: Лореана у дверей столовой, Лореада – у выхода в коридор. На их бескровных скулах играли желваки. Глянув на лица близнецов, Кодор вдруг испытал незнакомое прежде чувство. Судьба не дала ему сыновей. Он и не думал сетовать на это, ведь его дочери были лучшими в мире. Но в тот час он понял, что чувствует отец, видя своих сыновей вооруженными и готовыми идти за ним в бой…
Он остановился и провел рукой по лицу, собираясь с мыслями.
– Я могу собрать Лесничих, – сказал он. – Мы можем отправиться в Лес целым отрядом. Но будет ли от этого толк?
Лореаса встретила его взгляд.
– Нет, – почти беззвучно ответила она. – Вы не уничтожите ни Страну мертвых, ни Стены Кошмара. Ничего не изменится.