Колдовство - Беверли Джо. Страница 20

Граф отдал слугам какие-то распоряжения, после чего повел свое стадо в столовую. Мэг порадовалась, увидев, что пес остался снаружи, и решила, что воспитанность собаки — заслуга графа.

Великолепный стол был накрыт на семь персон. Мэг услышала, как Рейчел прошептала Ричарду:

— Посмотри, золото!

В центре стола действительно стояло два золотых блюда с фруктами и орехами. Это было уже слишком. Мэг взглянула на потрясенных близнецов.

— Ричард и Рейчел обычно не…

— Не сидят за столом со взрослыми? Но сегодня особенный день. Все садитесь!

Мэг заняла место справа от графа, но не спускала тревожного взгляда с детей. Они глазели на немыслимое изобилие стола так, словно оно могло исчезнуть, стоило им только моргнуть. «Кончится тем, что они объедятся», — с уверенностью подумала Мэг.

Вошли слуги и поставили перед каждым розетки с мороженым.

— Милорд, но нельзя же начинать с мороженого!

— Почему? — Он взял ложку и погрузил ее в мороженое. — Льда осталось мало, чтобы долго хранить его — мы ведь задержались, — так что оно растает.

— На улице достаточно холодно, чтобы оно не растаяло.

— Там его расклюют птицы.

— Милорд…

Он поднес ложку к ее губам.

— Ну же, Минерва! Надо жить настоящим моментом.

Повинуясь его веселому взгляду, она сомкнула губы вокруг ложки. Ощутив сладкий ванильный вкус, она внезапно поняла, что только что сделала первый шаг по очень скользкой наклонной плоскости.

Продолжая улыбаться, он вручил ей свою ложку, а сам взял ее и с наслаждением принялся за мороженое. Мэг пришлось признать, что она тоже получает изрядное удовольствие, хотя и представлялось безнравственным позволять себе такое роскошество до того, как утолишь аппетит.

Впрочем, что же здесь безнравственного — просто небольшая прихоть. Она увидела, что ее родня с восторгом поглощает необычное первое блюдо, и расслабилась. Ведь это отчасти было то самое, о чем она для них мечтала, не так ли? Сытная пища и немного излишеств по праздникам.

Комната еще была в рождественском убранстве: ветви вечнозеленых растений, яркие ленты, позолоченные орехи и целующиеся ангелочки — все то, чего так недоставало близнецам. Конечно, это был уже не рождественский ужин, но что-то очень похожее. На столе стояли ветчина, орехи и апельсины в вазах. Оставалось еще шесть рождественских дней — значит, и для ее семьи не все потеряно благодаря этому человеку.

Когда с мороженым было покончено, слуги принесли нагретые тарелки и налили взрослым вина, а маленьким лимонаду.

Оуэн встал и поднял бокал:

— За леди Саксонхерст, благородную даму, которая осчастливила всех нас.

Мэг вспыхнула, когда все подхватили:

— За здоровье леди Саксонхерст!

Близнецы прокричали это особенно громко и залпом выпили свой лимонад, будто были измучены долгим путешествием по пустыне.

Граф встал:

— От имени моей супруги благодарю вас и благодарю также ее за очаровательное семейство, которое она принесла мне в качестве приданого. За Минерву. — Обернувшись к Мэг, он поднял бокал и стал пить, глядя ей прямо в глаза.

На какой-то миг у Мэг закружилась голова. Несмотря ни на что, его взгляд казался искренне ласковым и благодарным. Мэг почувствовала, словно воздух вокруг нее вдруг стал разреженным. Сейчас ей было трудно даже представить себе, что некоторое время назад этот человек мог над кем-то хладнокровно издеваться, напротив, ее почти захлестнула волна излучаемого им обаяния.

Но она тут же вспомнила об охоте. Там, в карете, ей казалось, что она хитро предотвратила опасность быть соблазненной, предложив совершить все без церемоний, однако теперь казалась себе не умнее кролика, добровольно прыгающего в лисью пасть, чтобы прекратить погоню.

— Я изучаю ваши вкусы.

Голос графа вернул Мэг к действительности, и она поймала себя на том, что жадно ест, деловито приглядывая за близнецами и не принимая участия в беседе.

— Мои вкусы, милорд?

— Саксонхерст, — напомнил он.

— Да, Саксонхерст. Зачем вы изучаете мои вкусы?

— Чтобы знать, как вам угодить.

— Мне нетрудно угодить. — Однако во рту у нее пересохло, и она отпила глоток вина. — Вы хотите сказать, что наблюдаете за мной, чтобы решить, как лучше за мной охотиться?

— Разве вы не пообещали добровольно войти в мою западню? Сегодня ночью.

Это был подходящий момент, чтобы объявить, что она изменила свое решение, но Мэг не привыкла отступать. Во всяком случае, здесь, за столом, пререкания были неуместны. Мэг заметила, что после мороженого граф едва прикоснулся к еде, а теперь и вовсе прекратил есть, лишь потягивал вино, откинувшись на спинку стула.

Она же, напротив, показала себя такой же прожорливой, как близнецы. Смутившись, Мэг отложила вилку и нож, несмотря на то что половина тарталетки с креветками осталась недоеденной.

Граф поднял палец, поспешно подошел лакей и снова наполнил ее бокал. Мэг не баша уверена, что ей стоит еще пить, но вино было таким превосходным и ей нужно было куда-то девать руки.

— Я изучаю ваши вкусы, — повторил граф. — Вы любите креветок, но, кажется, равнодушны к мерлузе. Вы предпочитаете пастернаку артишоки.

— Вероятно, здесь просто слишком большой выбор. Я привыкла жить в простоте.

— Но вы оставили половину тарталетки с креветками. Это меня озадачивает, поскольку она уже вторая. С ней что-то не так?

Мэг зарделась.

— Сказать правду, я просто постаралась проявить благовоспитанность. Есть так же мало, как вы. — Она снова взяла нож и вилку. — Но я не приучена оставлять еду на тарелке.

Граф рассмеялся, и этого оказалось достаточно, чтобы вообще лишить ее способности соображать. Она сосредоточилась на воздушной корзиночке из теста, наполненной креветками.

— У меня очень здоровый аппетит, уверяю вас. Очень здоровый. — Граф помолчал, чтобы смысл его слов дошел до нее, потом продолжил:

— Но я обычно плотно завтракаю. Уверен, что еще проголодаюсь. Позже.

О Боже!

— Чем ублаготворить вас вечером?

Мэг чуть не подавилась.

— В смысле развлечений.

Она уставилась на него.

— Семейных развлечений, — добавил он с лукавым блеском в глазах. Негодяй.

— Обычно мы читаем, милорд, если света достаточно. Или занимаемся рукоделием, — пытаясь скрыть смущение, бормотала Мэг. — Иногда играем в игры. Как правило, мы рано отправляемся в постель…

Нет-нет, последнее замечание было делать неразумно.

— Как восхитительно! — В глазах графа определенно сверкали искорки порочного удовольствия. Он отпил еще глоток вина. Мэг невольно сосредоточила взгляд на его губах. Они были прекрасной формы: ни тонкие, ни слишком пухлые. Идеальные. И Мэг вспомнила их вкус на своих губах.

— Но сегодня, быть может, придумаем что-нибудь более смелое? Более рискованное? В честь моего дня рождения.

Мэг застыла, словно кролик, приготовившийся умереть в пасти лисы.

— Сегодня ведь еще и новогодний сочельник, так что театры предлагают особый выбор зрелищ.

Мэг оторвалась от его чарующего взгляда и тоже отпила немного вина.

— По правде говоря, милорд, мы бы с удовольствием побывали в Эстли, если там еще дают представления наездники. Родители водили нас на них в свое время, но близнецы были тогда слишком малы.

Дети вечно подслушивают.

— Эстли? — закричал Ричард, к сожалению, с полным ртом.

— Это правда? — вслед за ним воскликнула Рейчел. Граф рассмеялся:

— Так тому и быть. Значит, Эстли. Оуэн!

Секретарь обернулся к витающему в облаках Обезьяну, и тот поспешно вышел.

Должно быть, у Мэг был озадаченный вид, потому что граф пояснил:

— Я поручаю все организационные заботы Оуэну. У него получается гораздо лучше, чем у меня. Кроме того, его нужно чем-то занимать. Для праздных рук работу находит дьявол. — Мистер Чанселлор хмыкнул. — Мартыш купит нам хорошие билеты — лакеи смыслят в таких вещах. Кстати, вы можете всегда обращаться к Оуэну, когда вам что-либо понадобится.