Любовь игрока - Беверли Джо. Страница 50

Он впервые назвал ее по имени, и вместо того, чтобы возмутиться, Порция вдруг почувствовала, что Брайт стал ей ближе. Она закрыла глаза. Разум подсказывал ей, что перед ней картежник и волокита, но ее сердце сладко билось.

Его рука коснулась ее щеки. Порция сразу открыла глаза и хотела отскочить назад, но он уже заключил ее в объятия.

— Вы плохо усваиваете уроки, Ипполита. Опять вы попытались обмануть судьбу и проиграли. На этот раз вам придется платить штраф. Здесь бесполезно кричать, да это было бы и несправедливо.

И он был совершенно прав: своими криками она не только поставила бы под сомнение свою и без того подмоченную репутацию, но и привлекла внимание к Нериссе, что стало бы для нее настоящей гибелью. — Пожалуйста, не надо, — прошептала она.

Его рука нежно коснулась ее шеи, отчего по всему телу Прошла сладкая истома.

— Вы смотрите на меня так, будто я собираюсь пытать вас. Разве наша последняя встреча была не из приятных?

— Вам лучше бы не вспоминать о ней, милорд, — сказала Порция как можно холоднее. Ласковые пальцы гладили ее шею.

— Допускаю, что я тогда совершил ряд оплошностей, но мне пришлось действовать в трудных обстоятельствах. Не хотите ли повторить все это снова в более благоприятной обстановке?

Порция боролась, но Брайт был гораздо сильнее ее.

— Вы причиняете мне боль!

— Это потому, что вы вырываетесь. Вы проиграли и должны платить.

— Вы мне отвратительны!

Порция видела, что выражение его лица стало жестким.

— Вы что, собираетесь отрицать, что проиграли? Порция смело встретила его взгляд.

— Вы обманщик!

— Будьте осмотрительнее в выборе выражений. Сначала вы назвали меня лжецом. Когда я доказал обратное, вы называете меня обманщиком. Что привело вас к такому заключению?

— Вы знали, что говорите правду! Нечестно заключать пари, заранее зная, что выиграешь.

— У вас странное понятие насчет пари. Не удивляюсь, что ваш брат все время проигрывает.

Брайт еще крепче сжал объятия и, несмотря на сопротивление Порции, опустился на софу, посадив девушку к себе на колени. Она попыталась выскользнуть, но он удержал ее.

— Это несправедливо. Вы прекрасно знаете, что мне не под силу бороться с вами.

— Я исчерпал уже все возможные доводы. Будь вы умнее, давно бы поняли, что нельзя бороться с неопровержимым.

— Но я была уверена, что хорошо знаю Библию. Порция была в отчаянии, и не потому, что находилась в объятиях этого человека, а потому, что ее сопротивление таяло, как свеча. Его близость была сладкой, как прекрасное вино, и временами ей даже хотелось смеяться от счастья. Все это означало, что она вот-вот сдастся на милость победителя.

— Если вы хотите стать удачливым игроком, — посоветовал Брайт, усаживаясь поудобнее, — вы должны хорошо знать карты и психологию играющих. Вам надо многому научиться, чтобы противостоять мне.

— У меня нет ни малейшего желания стать игроком, удачливым или нет.

Порция снова попыталась освободиться от объятий Брайта, но поняла, что это бесполезно.

— Милорд, отпустите меня. Это невыносимо.

— Вполне выносимо. Знаете, я пришел к выводу, что у вас душа игрока.

— Нет!

— Тогда почему вы с такой легкостью заключаете пари? Я навел тут кое-какие справки. В свое время ваш отец был заядлым игроком, а затем занялся спекуляцией ценными бумагами.

— И погубил себя. Я давно уже это усвоила.

— Ему не повезло, или, возможно, у него был такой же неуемный характер, как и у вас.

Брайт крепко прижал Порцию к груди.

— Все зависит от того, что вы хотите выиграть, — прошептал он.

Порция чувствовала, что скоро не выдержит. Он был таким нежным, таким волнующим и так хорошо понимал ее.

— Поцелуйте меня, милорд, если вы хотите получить именно такой штраф, и давайте покончим с этим пари.

— Я не обговаривал условия моего выигрыша. Вы должны научиться следить за такими вещами.

— Я не буду расплачиваться с вами ничем, выходящим за рамки приличия.

Заглянув ему в глаза. Порция увидела, что он отлично понял ее.

— Я бы никогда и не претендовал на это в такой обстановке, моя дорогая. Вы хотите расплатиться поцелуем?

Порция ни в чем не верила Брайту, но ей хотелось поскорее расквитаться с ним, пока она не наделала еще больше глупостей, поэтому она поспешила ответить:

— Да.

— Даете слово?

— Да.

— Тогда целуйте меня, — сказал он, разжимая объятия. Порция непонимающе посмотрела на него, затем слегка наклонилась и быстро клюнула его в губы. Он снова крепко сжал ее, не давая возможности убежать.

— Это несправедливо, — прошептал он —Я требую настоящего поцелуя. Любовного поцелуя.

— Вы этого не оговаривали.

Глаза Брайта расширились от удивления.

— Но я диктую условия, — сказал он.

— Я ненавижу вас и хочу, чтобы вы знали это.

— Я это учту. Так вы собираетесь целовать меня, или мне придется назначить другой штраф?

Порция решила не поддаваться угрозам, но вспомнила, что сейчас все зависит от ее решения.

— Один поцелуй и все. Обещаете?

— Обещаю.

— И оставите меня в покое? Перестанете преследовать меня?

— Преследовать? — удивился Брайт. — Вы считаемте, что я вас преследую? Ну хорошо, если таково ваше желание, то после настоящего любовного поцелуя я оставлю вас в покое.

Порция чувствовала, что этим дело не кончится. Наверняка он думает, что после первого поцелуя ей захочется целоваться еще и еще, до тех пор, пока они не окажутся в его постели. Она вспомнила вечер в борделе, где она явно проиграла. Но ведь сейчас все по-другому: он одет и потом, это всего лишь один поцелуй.

— Я слабо разбираюсь в любовных поцелуях, милорд. Вы должны извинить меня, если он будет не таким, как вы хотите.

— Если он будет не таким, то мне придется учить вас до тех пор, пока вы не овладеете этим искусством. Сердце Порции сильно забилось, губы пересохли,

— Это несправедливо, — прошептала она.

— Но это же так просто. Просто приложите свои губы к моим и отдайтесь на волю чувств.

Порция осторожно наклонилась вперед, но в это время Брайт отодвинулся назад и отодвигался до тех пор, пока не вытянулся вдоль кушетки и Порция не оказалась сверху него.

— Милорд, — взмолилась она.

— Так удобнее. Вы сверху и можете контролировать себя. Я вас даже не обнимаю. Запомнили, Порция, — ваши губы касаются моих, но при этом вы не должны забывать, что мы любовники.

Его слова не были шуткой, и тело Порции откликнулось на них, вспомнив другое время и другое место.

— О, дорогая, — прошептал Брайт, — ты можешь с уверенностью сказать, что не хочешь поцеловать меня?

Порция хотела не только поцеловать его, но и снова почувствовать все ласки. Она вспомнила предложение Нериссы об отмщении. А что, если она поцелует его, разожжет в нем страсть, а затем пошлет ко всем чертям, запретив впредь снова приближаться к ней?

— Один поцелуй, и вы оставите меня в покое? — снова спросила она.

— Если вы захотите, чтобы вас оставили в покое.

Порция немного продвинулась вперед, но тело ее скользило, и она ухватила Брайта за плечи, ощутив ладонями ласкающую нежность бархата.

Она наклонила голову и почувствовала его запах — запах хорошего одеколона, смешанный с запахом мужского тела.

Их губы соприкоснулись, и Брайт подался ей навстречу, но поцелуй не получился. Порция придвинулась поближе, и он открыл рот. Влажная, горячая нежность поцелуя заставила ее сердце биться чаще. Порция отпрянула, но руки Брайта обвились вокруг нее.

— Я надеюсь, это еще не все, — сказал он.

— Я действительно не знаю, что делать дальше. Я говорю правду.

— Давай попробуем еще.

Он приподнял голову и еще плотнее прижался к ее губам. Его руки обхватили ее голову, перебирали волосы.

— Твои волосы такие прекрасные, — шептал он, — такие шелковые, такие живые.

Он впервые ласкал ее волосы, и Порций находила это приятным.

— Любовный поцелуй — это нечто интимное. Порция, — продолжал шептать Брайт, — он ломает все преграды, он идет от сердца. У нас еще никогда не было настоящего интимного поцелуя. Расслабься и целуй…