Фантастика 2006. Выпуск 2 - Лукьяненко Сергей Васильевич. Страница 20

Рыцарь усмехнулся:

— Достойное обращение заслуживает достойного ответа. Да, юноша. Я — сэр Гламор.

С некоторым усилием Трикс заставил себя опуститься на одно колено и произнес:

— Благородный сэр! Я смиренно молю вас оказать мне великую честь — принять на службу оруженосцем. Клянусь, что не опозорю ваше славное имя и буду сносить тяготы служения с достоинством и смирением!

— Хорошо сказано, — задумчиво сказал Гламор.

— Красиво излагает, — умиленно подтвердил тот рыцарь, что слушал сэра Гламора с наибольшим скепсисом. — Эх! Давненько не встречал такого речистого оруженосца. Жалко, что мой от горячки оправился, я бы сам его на службу взял, Трикс терпеливо ждал.

Сэр Гламор вздохнул, протянул руку и потрепал Трикса по голове. Потом торжественно произнес:

— Я выслушал твои слова, юноша, и счел их красивыми по форме и достойными по содержанию. И будь к тому возможность, я взял бы тебя в оруженосцы и помог стать настоящим рыцарем. Но…

— Но? — растерянно спросил Трикс.

— Но ты не рыжий.

Трикс заморгал от удивления. Сэр Гламор снова вздохнул и пояснил:

— Славный юноша, знай же, что когда я стал рыцарем, то дал обет брать себе оруженосцев только из числа тех, кого природа наделила рыжим цветом волос. Ибо в детстве мне довелось испытывать насмешки товарищей из-за неблагородного оттенка моей шевелюры. Немало горести принесли мне нелепые простонародные поверья о том, что рыжие отлынивают от работы, склонны к убийству своих дедов и прочие глупости. Поэтому я привечаю рыжих мальчишек и по мере сил помогаю им устроиться в этом жестоком мире.

Трикс поднялся с колен. Развел руками. Сказал:

— Сэр Гламор, неужели нет никакого выхода?

— Нет, — печально ответил Гламор. — И это меня тоже огорчает. Но обет для рыцаря — нерушим.

Он похлопал Трикса по плечу тяжелой рыцарской дланью.

— Удачи тебе, юноша. Надеюсь, ты встретишь достойного господина, и однажды мы с тобой преломим копья на ристалище!

Сомневаться в словах Гламора не приходилось. Этот рыцарь был не из тех, кто способен преступить свой обет.

— И вам достойных подвигов, сэр рыцарь, — печально сказал Трикс.

Никогда он не думал, что благородный черный цвет волос («волосами в мамку пошел, цвет воронова крыла!» — говорила ему нянька, когда он был совсем маленьким) однажды его подведет. На глаза невольно навернулись слезы, и он поспешно отвернулся, чтобы сэр Гламор не заметил такой недостойной слабости. Ничего не видя перед собой, Трикс сделал пару шагов — и уткнулся в холодный металлический панцирь.

— Сядь, — сухо сказали ему.

Чья-то рука опустила его на крепкий деревянный стул, привыкший выносить тяжесть закованных в броню рыцарей. Другая рука пододвинула здоровенную кружку с пивом.

— Выпей, — шепнул незнакомец. — А то заметят, что плачешь — гоготать начнут. Рыцари, они как дети. Даже еще хуже. Всегда готовы высмеять чужую слабость… и поплакаться в жилетку.

Трикс глотнул пива — сладковатого и крепкого. Украдкой смахнул с ресниц слезы. И посмотрел на участливого собеседника.

Рядом с ним сидел кряжистый, невысокий — ростом с Трикса — рыцарь лет сорока-сорока пяти. Лысая голова сверкала не хуже надраенного шлема. Над огромной бородой поблескивали глубоко посаженные глазки. Взгляд их был на удивление умным и участливым.

— Сэр Паклус… — выдавил Трикс.

— А ты неплохо подготовился, сынок, — сказал сэр Паклус. — Твердо решил податься в оруженосцы?

— Ну… — запаниковал Трикс. — Я…

— Только не ко мне, — мрачно сказал Паклус. — Извини, парень, но служба у меня еще никому не приносила удачи. Позавчера вечером я потерял третьего.

— Мне очень жаль, сэр… — прошептал Трикс.

— Третьего за год, — уточнил Паклус. — Знаешь, мне надоело терять оруженосцев.

— А почему вы их теряете? — неожиданно для себя спросил Трикс.

— Потому что воюю с магом, — Паклус поморщился. — Мне пока везет, а мальчишкам — нет. Хватит с меня! Стыдно возвращаться в Дилон и смотреть в глаза матерям.

— Моя мать погибла, — неожиданно для себя сказал Трикс. — Даже если со мной что-то случится, вам не придется смотреть ей в глаза. А мне, чтобы отомстить, надо стать рыцарем. Помогите мне, сэр Паклус! Возьмите в оруженосцы!

Похожий на гнома рыцарь пытливо посмотрел на Трикса. Произнес:

— А ты, похоже, не из простой семьи… Трикс промолчал.

— Не проси, — Паклус покачал головой. — Не надо. Я жду торговца, который должен принести мне могущественный артефакт, а после этого вновь отправлюсь к башне мага. Не хватало мне еще тащить с собой необученного мальчишку!

— Но ведь кто-то должен будет держать вашего коня, — сказал Трикс. — Или проверять, не притаились ли в кустах разбойники.

Сэр Паклус побагровел:

— Я не посылаю детей в бой вместо себя! Нет, нет и нет! Трикс закусил губу. Ему вдруг вспомнился разговор с оруженосцами у таверны.

— Сэр Паклус, — тихо произнес Трикс. — Ведь вам ведомо, что это такое — честь. Помогите мне отстоять честь моего рода! Я — Трикс Солье, наследник со-герцога Рата Солье, коварно преданного и убитого со-герцогом Сатором Гризом.

Сэр Паклус клацнул зубами и в немом удивлении уставился на Трикса. Потом поднялся (став при этом ненамного выше ростом) и достал из ножен двуручный меч.

Трикс сглотнул слюну и встал перед сэром Паклусом на колени.

А что, если сэр Паклус имеет какие-то свои обиды на род Солье? Ведь рыцарь не зря достает свой меч. Он может принять оруженосца на службу, а может и отрубить ему голову. Конечно, такое случается редко…

Сэр Паклус вытянул руку с мечом.

В таверне наступила тишина.

Трикс на всякий случай закрыл глаза.

5

Рыцари, помимо умных и глупых, вспыльчивых и рассудительных, добрых и не очень, делятся еще на две группы. Одни считают делом доблести ночевку под проливным дождем в кустах дикой колючки и кусок размокшего хлеба на завтрак. Другие полагают, что ничего ужасного не произойдет, если рыцарь заночует на постоялом дворе, поспит на кровати и позавтракает яичницей с ветчиной. Отличить их очень просто — от второй группы меньше пахнет и лицо у них более здорового цвета.

Сэр Паклус, на счастье Трикса, был не только рассудительным и добрым, но еще и склонным к комфорту. Поэтому ночевал рыцарь со своим новым оруженосцем в трактире на выезде из Дилона, не слишком роскошном, но все-таки чистеньком и с недавно вытравленными магией насекомыми.

— Это, парень, великая вещь, когда в кружке тараканов не находишь, а по ночам тебя клопы не грызут, — устраиваясь на единственной кровати, сказал Паклус. — А уж самое плохое — когда тебя паразиты под кольчугой грызут и почесаться нельзя. Правда, боевой ярости способствует значительно, что есть — то есть.

— А как их выводили? — взбивая свой соломенный тюфяк, брошенный у дверей (чтобы коварный враг, войдя, запнулся об оруженосца и вынужден был потратить время, перерезая ему горло), спросил Трикс.

— Как-как… — сэр Паклус почесал волосатый живот. Рыцарь вообще отличался изрядной волосатостью, что стало ясно, когда Трикс помог ему снять кольчугу и Паклус остался в одном исподнем. — Магией, конечно. Магия, парень, это великая сила!

— Я думал, вы магию ненавидите, — задумчиво сказал Трикс. — Ну… раз воюете…

— Магию? Ненавижу? — Паклус выпучил глаза. — Да ты, я вижу, совсем недотепа! Как можно магию ненавидеть? Она и в бою для рыцаря первый помощник, и в быту всем нужна. Кто землепашцам погоду предскажет? Маги! Кто монстров огненным дождем окатит или в лед вморозит? Маги! Раны кто вылечит, донесение через всю страну перешлет, обстановку посредством хрустального шара разведает? Маги, маги и еще раз маги! Все может магия.

— Тогда вы не любите магов? — предположил Трикс. Глаза у него уже слипались, но ему было интересно, а Паклус тоже был настроен поговорить. — Или мага? Вот того, которого мы воевать завтра едем…

— Я не люблю магов? — Паклус фыркнул. — Да если бы не маги — нас бы давно Самаршан завоевал. Или северные варвары. Или маги-витаманты, что после второй магической укрылись на Хрустальных островах.