Нежеланный брак - Беверли Джо. Страница 16

Он прижался к ней всем телом — бедрами, грудью, ногами… Это проявление права на обладание ею вынести было невозможно.

Господи, неужели он сейчас изнасилует ее?

— Почему вы так испугались? — вкрадчиво поинтересовался он. — Вы ведь знаете, что я не причиню вам вреда, моя дорогая.

— Я вовсе не испугалась! — возмутилась Бет. — Я просто разозлилась.

Свободной рукой он погладил ее по щеке. Бет вздрогнула.

— Позвольте спросить, в каком смысле и в какой степени другие ваши любовники превосходили меня?

— Не могу поверить, что вас это задело, милорд! — Он даже не понял, что дал ей в руки козырь. — Мужчины, с которыми я имела дело, умели сочувствовать и обладали тонкой душой, а главное — я сама их выбирала.

— Мне очень жаль! — прорычал он, злобно глядя на нее. — Но мой кодекс чести не предполагает овладения невинной женщиной без того, чтобы впоследствии не сделать ее своей женой. Хотя варвары, с которыми имели дело вы, наверняка придерживались иной точки зрения.

— Я сама принимала решения, милорд, — гордо проговорила она. — Я отдавала то, что хотела. Другое дело, что это не было востребовано. Но я никогда не продам себя ни за несколько гиней, ни за обручальное кольцо в несколько каратов.

Он продолжал держать ее за руки, но так, что ей совсем не было больно. В какой-то момент его хватка ослабла, но она ощущала напряженность, которая витала в воздухе между ними, и чувствовала его властность, против которой у нее не было защиты.

Что же делать? Интуиция подсказывала Бет, что сейчас что-то случится. Что-то ужасное.

Его лицо превратилось в окаменевшую маску, но глаза сияли в ярком холодном свете луны. Он, неотрывно глядя на нее, медленно провел рукой по ее шее. Она задрожала. Он отпустил ее плененное тело, и Бет вздохнула с облегчением. Но, как оказалось, преждевременно: он накрыл рукой ее грудь! Это была неслыханная дерзость!

Бет задохнулась от возмущения и подумала, что любая женщина, сколь бы большим ни был ее жизненный опыт, никогда не потерпит столь откровенного проявления мужской власти.

Бет вспомнила о своей задаче и успокоилась. Победа была близка, и ей нельзя было пасовать. Он явно наблюдает за ней. Старается найти слабое место в ее обороне.

Инстинкт говорил ей, что она должна ответить на его ласки, возможно, даже поцеловать его. Однако Бет просто не могла так поступить и к тому же не знала, как правильно это нужно делать.

Почему-то у нее вдруг появилось желание кричать и сопротивляться, даже убежать куда-нибудь и спрятаться. Если она закричит сейчас, то на ее крик прибегут родители, но поможет ли ей это?

Она заставила себя замереть и стоять неподвижно, насколько позволяла дрожь в теле, а мозг ее при этом лихорадочно работал над тем, как обернуть эту ситуацию в свою пользу. А что, если внушить ему такое отвращение, что он тут же откажется от нее, несмотря на то, что его родители будут настаивать на браке? Действовать надо немедленно. Она не сможет выносить это долго…

Она припомнила подслушанный ею как-то давно разговор двух служанок, которые убирали школу. Эти взрослые женщины судачили о своих мужьях и обменивались впечатлениями об интимных отношениях с ними. Хотя тогда Бет мало что поняла, теперь обрывок их разговора пришел ей на память:

«Мой Джем настоящий мужик, очень страстный, но он очень любит кормить меня этим. Иногда просто приходится это делать, чтобы он дал мне заснуть».

Бет только сейчас поняла, что означает странное выражение «кормить меня этим».

Призвав на помощь всю свою храбрость и вознеся молитву тому божеству, которое хранит несчастных, подверженных насилию женщин, Бет произнесла с подчеркнутой вульгарностью:

— Вы предпочитаете кормить этим своих любовниц, милорд? Если так, то почему бы нам не приступить к этому?

Он отшатнулся от нее. На его лице появилось такое отвращение, о котором Бет и мечтать не могла.

Они молча сверлили друг друга взглядом. Его лицо казалось мертвенно-бледным, возможно, из-за лунного света. Бет думала сейчас лишь об одном: сможет ли она теперь пуститься в обратный путь к мисс Маллори?

— Вы беременны? — спросил он с грубой прямотой.

— Конечно, нет!

— Вы уверены?

— Да, — стиснув зубы, чтобы они перестали стучать, ответила она.

— Я прошу вас поклясться в том, что вы не будете давать волю… своим страстям до замужества, — с видимым облегчением переведя дух, отчеканил он. — Мне кажется, в этом деле и так замешано чересчур много внебрачных детей.

— На самом деле, милорд…

— Немного поздно изображать оскорбленную невинность, мисс Армитидж. Мне нужно лишь ваше слово. — Он брезгливо поджал губы. — Если ваши плотские потребности так неуемны, я готов удовлетворить их до свадьбы. Я хочу быть уверен, что каждый ребенок, которого вы родите, будет безусловно моим.

— Вы по-прежнему хотите на мне жениться? — в ужасе пролепетала Бет.

— Я никогда не хотел на вас жениться, мисс Армитидж, — отрезал он. — Теперь же я готов отдать целое состояние, лишь бы никогда к вам не прикасаться. Но у меня нет выбора — я не могу отказаться от права наследования. Если я не женюсь на вас, мой отец оставит мне лишь недвижимость, но не средства для ее содержания.

В глазах у Бет потемнело, и она поняла, что вот-вот потеряет сознание.

— Значит, вы тоже попали в безвыходное положение, — сокрушенно прошептала она, размышляя, как же теперь исправить допущенную ошибку и взять назад свои опрометчивые слова.

— Да, в какой-то мере, — холодно отозвался он. — Но запомните: я не признаю внебрачных детей и не позволю наставлять себе рога. Уверен, у меня достанет сил полностью удовлетворять вас. А если вы сделаете попытку изменить мне, я подвергну вас жестоким побоям, запру под замок и приставлю к вам стражника. Вы меня поняли?

— Да, — еле слышно вымолвила она в ужасе от того, что сотворила.

— А теперь убирайтесь с глаз моих! — И с этими словами он отвернулся.

— Милорд… — Бет уставилась ему в спину.

— Если вы не хотите, чтобы я испортил ваше лицо, мисс Армитидж, вам лучше уйти.

Бет покосилась на огромный кулак, которым он упирался в балюстраду, и поспешно ретировалась.

Если герцог и герцогиня, которые мирно читали в гостиной, и заметили что-то странное в лице Бет, то не показали виду. Когда она сказала, что хотела бы пойти к себе и отдохнуть после утомительного дня, герцогиня молча позвонила в колокольчик. Один из лакеев, пришедших на зов, проводил ее в комнаты, а второй отправился к Редклиф с сообщением, что в ее услугах нуждаются.

Бет с удовольствием отказалась бы от горничной, но не знала, как это сделать, поэтому терпеливо снесла ее присутствие и заботливые хлопоты. Наконец она осталась одна в темной комнате и постаралась проанализировать безрадостные события прошедшего дня.

Герцог уверял ее, что сумеет подчинить сына своей воле, но, похоже, ее жених был не из тех, кто легко идет на уступки. И в результате ее борьба за свободу обернулась против нее самой. Маркиз проявлял сочувствие к ее двусмысленному положению и готов был отнестись к ней по-доброму. Она сама все разрушила, да еще таким образом, что ей не смыть позора до конца своих дней.

Как она завтра посмотрит ему в глаза, и позволит ли он ей исправить допущенную ошибку и попросить прощения за те глупости, которые она натворила?

Герцогиня наблюдала за тем, как Бет покидала гостиную. Мисс Армитидж нельзя отказать в самообладании, но, кажется, время, проведенное наедине с Люсьеном, не пошло ей на пользу. Она ждала появления сына, чтобы постараться понять, что же между ними произошло. Но время шло, а он все не приходил.

— Уильям, меня все больше беспокоит этот ваш план, — тихо произнесла она.

— Ничего, со временем они поладят, — оторвался от книги герцог.

— Вы видели, в каком настроении она появилась? На бедной девочке лица не было.

— Вы думаете, он поднял на нее руку? — напрягся герцог.