Нежеланный брак - Беверли Джо. Страница 4

В этот момент снова распахнулись двери особняка, и громкий голос произнес:

— Что за черт?.. Отпустите мальчишку! — И затем другим тоном, начисто лишенным эмоций: — Ваша светлость, я не ожидал вас увидеть.

Герцог повернулся на голос. На верхней ступеньке мокрой от дождя лестницы появился должник Спарры в окружении слуг и других господ. Рядом с ним стояла маленькая леди, но она тут же спряталась за спинами гостей. Монокль выпал из глаза герцога, и он решительно направился к лестнице; лакей с зонтиком неотступно следовал за ним.

— Не сомневаюсь, — холодно ответил герцог. — Если причина этого скандала в вас, Арден, немедленно прекратите его.

Герцог вошел в дом и отдал себя в руки слуг, которые тут же забыли о фамильярном обращении с маркизом и его друзьями и вспомнили о том, что перед ними сам герцог.

— Я удаляюсь в свою комнату, где и поужинаю. А затем лягу спать. Завтра я хотел бы видеть вас после завтрака, Арден, — все так же холодно проговорил герцог.

— Да, сэр, — бесстрастно отозвался маркиз.

В сопровождении камердинера герцог медленно поднялся по массивной, украшенной изысканной резьбой лестнице.

Маркиз посмотрел вслед отцу, затем обернулся и увидел сквозь запотевшее стекло, что ошарашенный хозяин лошади по-прежнему крепко держит мальчишку за шиворот. Он поежился, но тем не менее вышел под проливной дождь с таким видом, словно на улице сияло солнце.

— Отпустите этого мальчика, и немедленно! — ледяным тоном потребовал он.

— Правда? — усмехнулся господин, сбитый с толку промокшим и потерявшим вид костюмом маркиза и тем, что герцог говорил с ним свысока. — Знаешь, любезный, этот пострел заслуживает хорошей порки и получит ее, и никакой герцогский лакей не посмеет мне указывать.

— Если тронешь мальчишку, я размозжу тебе голову. Это я украл твою лошадь, — заявил маркиз.

Мучитель выпустил Спарру, но тот не смог сбежать, потому что тут же ощутил на своем плече не менее сильную руку.

— Не убегай, — попросил молодой господин, и Спарра почему-то послушался. Он не понимал, почему поступил так: то ли от страха, то ли от усталости, то ли потому, что доверился этому спокойному голосу.

«Молодой господин» был так высок и силен, что мог бы схватиться с Джексоном, но «большой господин» был гораздо старше, тяжелее и тоже, безусловно, мог постоять за себя. Он наотмашь ударил молодого господина в живот, но тот хоть и согнулся пополам, но все же удержался на ногах и погрузил кулак в толстый живот противника.

Спарра надеялся лишь на то, что молодого господина не изобьют так сильно, что он забудет о своем долге.

Впрочем, такая опасность маркизу не угрожала. Вскоре стало очевидно, что «молодому господину» не впервой драться на кулаках, и почти все удары противника ему удавалось отражать. Наконец он ринулся в атаку, заставив «большого господина» отступить, и нанес ему решающий хук слева, продемонстрировав редкостное мастерство и повергнув его на землю.

Должник Спарры осмотрел поверженного господина, потирая разбитые костяшки пальцев.

— Упрямый тип! Я с радостью заплачу ему за то, что воспользовался его лошадью. — Он достал из кармана несколько гиней. — Вот, положите ему в карман.

Кто-то выполнил его просьбу, другой взял за руку, чтобы увести его в дом, но господин оттолкнул его.

— Где мальчишка?

В душе Спарры блеснула надежда, и он выступил вперед. Победитель осмотрел его с головы до пят и, прикоснувшись к его исполосованному кнутом рубищу, брезгливо скривился.

— От моей одежды почти ничего не осталось, сэр, — смутился Спарра.

— Не страшно. Я ведь должен тебе кое-что за услуги и за то, что ты стал моим мальчиком для битья, не так ли? У тебя есть дом, куда ты можешь вернуться?

— У меня есть место, где я сплю, — пробормотал Спарра.

— Я имею в виду, есть ли у тебя семья, которая станет тебя искать?

— Нет, сэр. Моя мать умерла.

— Тогда оставайся на ночь с конюхами на конюшне. Я прослежу, чтобы тебе дали сухую одежду и накормили, а завтра мы поговорим. Сейчас мне некогда.

— Понятно, — отозвался мальчишка, сочувственно глядя на маркиза.

Наконец высокие двери захлопнулись, и Спарра снова остался один.

Он в который раз подумал о том, что надо бы смыться и забыть об обещанном золотом. Герцоги, лорды… Эти ребята никогда не бывают чересчур благосклонны к тем, кто ночует на Фиггерс-лейн.

Не успел он прийти к какому-нибудь решению, как к нему подошел молодой парень, чуть старше его по возрасту.

— Это про тебя говорил хозяин? — спросил он пренебрежительным тоном.

— Да, — буркнул Спарра.

Старший мальчик оглядел его с ног до головы.

— Никогда не знаешь, что придет в голову Ардену. Не дергайся, приятель. Это хороший дом, даже когда сам герцог здесь и приходится держать ухо востро. Пошли.

Они направились к уютным огням кухни, и Спарра осмелился спросить:

— Если это дом герцога, то почему молодой господин разрешил мне здесь остаться?

— Потому что он его сын и когда-нибудь этот дом будет принадлежать ему. Теперь понял?

Спарра кивнул и пошел за своим провожатым.

Даже в столь поздний час Белкрейвен-Хаус был готов к приему нежданных гостей. Повар-француз приготовил одновременно два ужина: изысканные кушанья, достойные самого взыскательного гурмана, для герцога и миску супа с куском хлеба, намазанного маслом, для Спарры, который уселся в буфетной на полу, чтобы его съесть. Шеф-повар взглянул на мальчишку и тут же прогнал его прочь.

Спарре это было все равно. До этой минуты он никогда не был в раю. Он в секунду проглотил горячий суп с мясом, а затем начал думать, как спасти своего благодетеля от гнева его сурового отца. Он перестал думать об этом только тогда, когда его завернули в теплые одеяла и отправили спать в теплое стойло. Впервые с тех пор, как умерла его мать, он заснул спокойно.

На следующее утро маркиз проснулся с чувством смирения и покорности судьбе. Какова бы ни была причина, побудившая герцога бросить все дела и навестить сына, для маркиза его неожиданный визит был как гром с ясного неба. Пока камердинер брил его, Арден размышлял над тем, почему он никак не может наладить отношения с отцом. Он восхищался им, уважал его, но стоило им оказаться вместе, их отбрасывало друг от друга, словно заклятых врагов. Достаточно было малейшего повода, чтобы они разругались не на жизнь, а насмерть.

Внезапно он вспомнил о мальчишке.

— Хьюго, как там тот парень? — спросил он, повязывая черный шейный платок. Именно такой цвет отразит как нельзя лучше настроение грядущего дня.

— Похоже, он очень доволен, сэр, — без особой почтительности ответил камердинер. — Должен заметить, что после того как ему показали, как живут в приличных домах, ему будет трудно вернуться к прежнему образу жизни.

— Черт побери, да откуда тебе знать, что я собираюсь с ним сделать? — рассердился маркиз, разглядывая себя в зеркало. — Ладно, я подумаю о нем после встречи с отцом.

Маркиз в последний раз крутанулся перед зеркалом.

— Надеюсь, я произведу на отца благоприятное впечатление? — спросил он Хьюго, застегивая темно-синий сюртук.

— Любой отец гордился бы таким сыном, — ответил камердинер искренне.

Маркиз был такого же роста, что и герцог — выше шести футов — но отличался более массивным телосложением. Он вовсе не был тяжеловесным, но обладал широкими плечами и сильными ногами отчаянного наездника. И конечно же, он был похож на мать, только по-мужски — у него было красивое лицо и прекрасно очерченный рот, которому могла позавидовать любая девушка. Кроме того, он унаследовал у герцогини золотистую копну волос.

Герцог принял его в своем кабинете, сидя в крутящемся кресле у камина.

— Доброе утро, сэр, — поклонился маркиз, не осмеливаясь сесть без приглашения.

Герцог оглядел сына с головы до пят, и под его взглядом маркиз вдруг почувствовал себя грязным и неряшливым.

— Вы не могли бы объяснить мне, что происходило в доме прошлой ночью, когда я приехал, Арден?