Крещение огнем - Грэхем Линн. Страница 16

— Ты предпочла общаться со мной только через адвоката, — продолжал он язвительно, — и потребовала развода. Ты в меня так верила, gatita. (Кошечка (исп.) — Отец приставил к тебе детективов в Нью-Йорке.

— Знаю! — горько усмехнулся он. — Пять лет назад я бы все тебе объяснил, но не сейчас.

Она глухо рассмеялась.

— Что бы ты мог объяснить? Не станешь же ты утверждать, что чист передо мной, Рафаэль. Когда женщина проводит ночь в одной с тобой комнате в отеле, какие уж тут доказательства…

— А разве не могли мы просто говорить?

Сара сделала еще один спасительный глоток вина.

— Это с тобой-то в главной роли? Ты что, смеешься? — выдавила она с не очень убедительным смешком. Несмотря на все ее усилия, невысказанная злость вновь закипела в ее душе. — Для меня это не оказалось никакой неожиданностью. Сейчас могу честно признаться, что никогда тебе не доверяла. И все время ждала чего-то подобного. Тогда я была почти уверена, что это уже произошло…

Рафаэль смотрел на нее с обескураживающим вниманием.

— Ты придерживаешься морали мартовского кота, — сорвалось у нее с языка прежде, чем она успела закрыть рот. Дрожа, она отвернулась, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

— Ты мне никогда ничего не говорила об этих подозрениях. — Длинные пальцы ловко подхватили бутылку и поднесли ее к полупустому бокалу Сары. — Я и не подозревал о твоих чувствах.

Ей даже показалось, что он это промурлыкал.

— Ты был ч… чертовски равнодушен ко мне!

Он скривил губы, и она покраснела от смущения.

— Возможно, — пробормотал он успокаивающе. — Еще вина? По всему видно, тебе оно по вкусу.

— Я не голодна, — сказала она, извиняясь, и, отодвинув тарелку, подняла бокал и замерла под блестящим взглядом его золотистых глаз.

— Ни одну женщину так не любили, как тебя.

— Ты женился на мне, только чтобы затащить меня в постель, — тупо пробормотала она. — Зачем лукавить?

— Сара…

Загорелый палец мягко кружил по тыльной стороне ее сжатой в кулак руке, вызывая трепет во всем теле. Грудь заныла под блузкой. Сейчас для нее существовало только это место, и она была готова закричать от прикосновения его пальца. Ошеломленная, она сидела не двигаясь.

— Если бы я захотел, то это произошло бы и до свадьбы, — заверил ее он с ленивым самодовольством. — И ты это знаешь не хуже меня. Так что женился я на тебе не поэтому.

Она раздраженно откинулась на спинку стула, подальше отодвигая от него руку. Но ощущение еще жило в ней, заставляя кипеть в жилах кровь и не давая ей возможности сосредоточиться. Сердце бешено колотилось и не хотело успокаиваться. Что с ней творится?

Рафаэль спрягал руку и так ослепительно улыбнулся, что у нее перехватило дыхание.

— Поговорим об этом позже, — заявил он категорично и откинул назад черноволосую голову; его золотистые глаза довольно блестели. — Так где же ты была, когда я приезжал в Англию?

От этого прямого и неожиданного вопроса она окаменела, а по коже побежали мурашки. Она избегала смотреть ему в глаза.

— Я была в больнице. Это правда, — судорожно пробормотала она, пряча глаза. — Врачи говорили, что у меня угроза выкидыша. Мне был нужен полный покой. Я провалялась там несколько недель, и это было так нудно…

— Ты была больна? — Рафаэль побледнел, и всю его вальяжность как рукой сняло. — Dios! — простонал он со злостью. — Если бы мне сейчас попался твой отец, я бы…

— Но и ты не очень-то меня искал, — произнесла она упавшим голосом.

— Я не имел ни малейшего желания тебя видеть, ведь я был уверен, что ты сделала аборт, — свирепо произнес он. — Твой отец дал мне достаточно ясно понять, что было уже поздно.

— Не очень-то ты мне доверял.

— У них было больше власти над тобой, чем у меня.

— Неправда, — нетвердо возразила она. — Вы меня просто заставляли рваться на части. Ты ненавидел их, они ненавидели тебя, а я оказалась между двух огней, пытаясь вас хоть как-то примирить. Временами мне просто хотелось бежать сломя голову куда глаза глядят и оставить вас наедине друг с другом.

Его выразительный взгляд стал холодным, как лед.

— Я так и не смог переступить через оскорбление, нанесенное мне твоей семьей.

— И это несмотря на то, что у тебя с ними очень много общего, — отважилась Сара.

— Que te pasa? — удивленно спросил Рафаэль. — Что с тобой? Что ты говоришь?

Она криво усмехнулась.

— Для вас я была просто игрушкой, и каждый хотел владеть мной безраздельно. Они купили меня, взяв ребенком к себе в дом, а ты — женившись на мне. Так что давай смотреть правде в глаза. Это была свара между собственниками. Они не хотели меня отдавать, а ты не хотел с ними делиться. Вы занимались перетягиванием каната, и он не мог не порваться.

— Как ты можешь так говорить?

— Могу, — заверила его Сара. — В некотором смысле ты был даже более эгоистичен, чем они. Ты просто взял меня в собственность. У тебя было на меня законное право.

— Сара, — угрожающе прорычал он.

Голова у нее была необычайно легкой, и она прекрасно себя чувствовала.

— Тебе никогда не хотелось знать, почему я была для них всем на этом свете? Или тебе было на это наплевать? Они не очень-то любят, друг друга и почти не разговаривают между собой — без меня им просто не о чем говорить. Они должны были бы разойтись еще много лет назад, но судьба подарила им ребенка. К несчастью, этим ребенком оказалась я…

— Ты не можешь отвечать за их семейные трудности. — Рафаэля эта тема явно не интересовала.

Она скривила мягкие губы.

— Вполне возможно, что ты сразу все понял. Но мне это было трудно, ведь я была лицом слишком заинтересованным. Мне казалось, что причина всех бед — я. Они любят меня, хотя и на свой манер, эгоистично. Им было очень, очень трудно смириться с мыслью, что я к ним больше никогда не вернусь.

Глаза его заблестели неподдельным интересом, и даже его роскошные черные ресницы не смогли этого скрыть.

— И когда же свершилось это чудо?

— Моя двоюродная бабка предложила мне квартиру буквально накануне рождения близнецов. До прошлого года я жила с ней в Труро.

— Труро? — переспросил он.

— Это в Корнуолле.

— А, знаю! — процедил он. — Ты хочешь сказать, что жила там с тех пор, как мы разошлись? Я был уверен, что ты живешь под крылышком у своих родителей.

— Когда в последний раз ты боролся с драконом за прекрасную деву, Рафаэль? — мягко спросила она.

Он стиснул зубы.

— Что ты хочешь сказать?

Сара подхватила креветку и рассеянно ее посасывала. Затем кончиком языка облизала губы и только тут заметила его хищный немигающий взгляд на своих пухлых губах.

— Сегодня, когда драконов уже больше нет, в защите нуждаются лишь совершенно беспомощные существа с пушком за ушами. Мне никогда не нравились люди властные, хозяева жизни. Сама не понимаю, как это я выскочила за тебя замуж? — Она медленно покачала головой, размышляя над этой загадкой. — Это называется: с корабля на бал.

— Чем ты занималась в Труро? — хмуро поинтересовался Рафаэль.

— Всем, что душе угодно, — честно призналась она. — Петиция была белой вороной в семье моей матери. До встречи с ней я прожила двадцать лет на этой планете, не сознавая, что свобода — это неотъемлемое право любого человека. Свобода от желаний, надежд и требований других людей. Ты даже не представляешь себе, как здорово быть самой собой, а именно так я себя и почувствовала, когда смогла преодолеть ощущение вины. Правда, мне понадобилось какое-то время, чтобы набраться смелости и расправить крылышки, но зато потом я проводила в воздухе больше времени, чем любая стюардесса.

Она подцепила еще одну креветку.

— Очень вкусно. — Она помолчала. — Что ты на меня так смотришь?

Его ноздри расширились.

— Что означает «все, что душе угодно»?

Сара задумчиво жевала креветку.

— Тебя это уже давно не должно интересовать.

— Но меня это интересует, и еще как. Не забывай, что ты пока еще моя жена.