Ночи без сна - Беверли Джо. Страница 15

— Я еще никогда не видел, как дракон делает это с обычной девственницей, — заметил Рейс. — Вся легенда предстает в новом свете, не так ли?

— Мне всегда казалось, что в копье святого Георгия есть что-то подозрительное.

— Особенно настораживает, как он на картине нежно поигрывает им.

Кон рассмеялся и открыл застекленную дверь в столовую. Эта комната по традиции была обставлена мебелью из мореного дуба, белые стены и открытые в сад двери делали ее светлой и приятной.

И Кон вдруг почувствовал благодарность к Рейсу за то, что тот навязал ему свое общество и принес сюда смех.

— Напомни, чтобы я показал тебе ванну в моих новых апартаментах, — сказал Кон, усаживаясь за стол.

— Китайские драконы уже тебя доконали?

— В комнатах Святого Георгия имеется очень большая и крайне интересная ванна.

— Опять ты со своими ваннами! Что в ней такого любопытного на этот раз?

Кон описал ванну, и Рейс покачал головой:

— Было бы любопытно узнать, как относились девственницы к цене, которую приходилось платить за свое спасение. Думаю, что далеко не ко всем героям-спасителям они испытывали благодарность. А что, если дракон пришелся по душе леди и она вовсе не хочет, чтобы ее спасал занудливый святой?

В столовую стремительно вошла тощая горничная с кофейником в одной руке и кувшинчиком с горячим шоколадом — в другой.

— Сию минуту принесу все остальное, милорд, — с трудом дыша, сказала она и выбежала вон.

— Зачем леди выбирать дракона? — стал развивать тему Кон, наливая себе кофе. — Брак с чудовищем нельзя компенсировать никакими сокровищами.

— Некоторые женщины испытывают сильное чувственное влечение к чудовищам, — возразил де Вер.

— Значит, они заслуживают этих чудовищ.

В глазах Рейса мерцали веселые искорки.

— А те, которые выбирают святых, тоже заслуживают своей участи?

— Циник!

— Я спрашиваю тебя, хотел бы ты жениться на святой? — не отставал от Кона Рейс.

В памяти Кона почему-то возник образ леди Анны Пекуорт. Возможно, святой ее не назовешь, но она была нежна, добра, высоконравственна и занималась благотворительностью, в частности вопросами школьного образования и помощи престарелым.

Она, похоже, та женщина, на которой он, вероятно, женится. За последние два месяца он уделял ей достаточно внимания, чтобы дать повод надеяться…

Вовремя прервав течение его мыслей, в столовую вошли на сей раз сразу две служанки.

Они разгрузили на стол тяжелые подносы. Среди них не было той девицы, которая видела его голым. Одна из них, бедняжка, действительно была похожа на скелетик, другую, чуть постарше, он уже видел ночью.

— Что-нибудь еще, милорд? — спросила та, что постарше.

Кон окинул взглядом изобилие пищи на столе.

— Нет, благодарю. Думаю, нам хватит и этого.

Служанки ушли, и Кон с Рейсом обменялись улыбками.

— Таким количеством еды можно накормить целый полк, — сказал Рейс, накладывая на тарелку добрую порцию ветчины и несколько яиц.

Кон подцепил вилкой кусок говядины и положил на свою тарелку.

— Наверное, они стараются произвести на нас хорошее впечатление.

— Если так, то это им удается, — сказал Рейс, щедро намазывая маслом кусок хлеба. — Итак, за кого бы вышла замуж мудрая женщина?

— За хорошего и порядочного мужчину. Почему мы все время возвращаемся к вопросу о женщинах?

— Полагаю, что это имеет отношение к твоему ангелочку Сьюзен.

Кон вскинул на него глаза:

— Почему?

— Если хочешь, приятель, прикажи мне заткнуться, но только не притворяйся, что между вами ничего нет.

— Вот уж ангелочком ее не назовешь! Прошлой ночью она была на мысу, следя за разгрузкой контрабандистского судна.

— Какая прелесть, — сказал Рейс, подбирая с тарелки яичный желток кусочком хлеба. — А что касается ангельской внешности, то разве ты не заметил у нее сходства с одним из ангелов эпохи Ренессанса? Ангел слишком красив, чтобы быть мужчиной. А у нее слишком четкие черты, чтобы быть просто красивой женщиной. Безупречный вариант для ангелов, которые не являются, как известно, ни мужчинами, ни женщинами, а просто духами.

— Уверяю тебя, что Сьюзен Карслейк — стопроцентная женщина из плоти и крови.

Кон сразу же пожалел, что разболтался, и подумал, не прикончить ли ему Рейса немедленно.

Мгновение спустя Рейс спросил:

— Итак, что мы будем делать сегодня?

Кон с облегчением сменил тему:

— Я планирую осмотреть весь дом. Ты займешься бумагами старого графа. Чем скорее я удостоверюсь в том, что здесь все в порядке, тем скорее уеду отсюда, но было бы приятно обнаружить, скажем, утечку средств или что-нибудь в этом роде.

— А как насчет контрабандистов?

— Мне было бы любопытно узнать о взаимоотношениях графа с ними, а в остальном мы обычно смотрим на их деятельность сквозь пальцы. — Он заметил, что Рейса это несколько удивило. — Рейс, контрабандистская деятельность здесь является такой же неотъемлемой частью жизни, как море. Если я положу ей конец, будут голодать люди. Да к тому же, если ссылать каждого контрабандиста в Австралию, побережье обезлюдеет. Когда случится, скажем, убийство, грабеж или что-нибудь в этом роде, мне придется принять меры. Но в остальном это так же бесполезно, как стараться избавиться от муравьев.

— Понятно, — сказал Рейс, но вид у него был удивленный. Он был из Дербишира, а это графство расположено далеко от любого побережья. Кон вырос в Суссексе. Не на побережье, конечно, но достаточно близко от него, чтобы понимать проблему, связанную с контрабандистами, — Начни с кабинета, который расположен рядом с библиотекой. Скоро должен прийти управляющий, который посвятит тебя во все детали. Мне нужен полный отчет о хозяйственной деятельности поместья за год. Особенно тщательно проверь счета.

Рейс издал стон:

— Ты лишаешь меня моих маленьких радостей. Я обожаю прикинуться страдальцем. Если бы я подозревал, что так люблю канцелярскую работу, то нашел бы себе какую-нибудь чистую, спокойную работу в Лондоне, вместо того чтобы по колено в грязи тянуть солдатскую лямку.

— Помоги, Господь, Лондону, — сказал Кон, наблюдая, как Рейс поглощает еще одну полную тарелку еды, и удивляясь, куда у него все это помещается. — Как долго может продлиться твоя странная любовь к канцелярской работе?

— Пока ты мне не наскучишь.

— А я еще не наскучил? Я довольно утомительный человек.

Рейс рассмеялся, прикрыв рот салфеткой:

— Не говори мне таких вещей. Ты убьешь меня!

Кон откинулся на спинку стула.

— Сначала я привожу тебя в спокойную часть Суссекса и заставляю заниматься устаревшей системой управления небольшим поместьем, потом тащу в этот похожий на тюрьму дом…

— Где имеется даже камера пыток. И целая куча неразобранных бумаг.

Кон некоторое время внимательно рассматривал изящно изогнутую ручку кофейной чашки, потом сказал:

— А ты сам-то, случайно, не играешь роль ангела? Ангела-хранителя?

Рейс с самым наивным видом взглянул на него:

— Который охраняет тебя — от чего?

Кон хотел было ответить, но потом покачал головой:

— Очень умно, но я не собираюсь перечислять возможные ответы.

Рейс бросил салфетку на стол, а вместе с ней, кажется, и свое игривое настроение.

— Ты был офицером, которым я восхищался, Кон, и ты человек, которым я восхищаюсь до сих пор. Но на Пиренейском полуострове ты был другим офицером и другим человеком, нежели сейчас. Если я могу помочь тебе обрести себя в мирной жизни, я это сделаю.

Кон не знал, что ему на это ответить.

— А я-то думал, что даю тебе работу, в которой ты нуждаешься.

— Иметь работу всегда приятно.

— Ну вот, ты опять начинаешь… — Он хотел было обратить все в шутку, но передумал, решив, что Рейс заслуживает честного ответа. — Не уверен, что капитан Сомерфорд на Пиренейском полуострове был лучше, чем граф Уайверн сейчас, но каким бы он ни был, он больше не существует. И если поскоблить его сухую оболочку, можно обнаружить всего лишь пыль.