Бесконечная свобода - Холдеман Джо. Страница 4

Я указал пальцем на прямоугольник в грязи.

— Довольно сложное поведение для стада лабораторных крыс.

Чарли все еще пребывал в легком обалдении от клея.

— А у нас есть крысы?

— Самовоспроизводящееся стадо лабораторных крыс. Он кивнул и отхлебнул чаю.

— Ты слишком пессимистически смотришь на мир. Мы переживем их. Я глубоко верю в это.

— Ну, конечно, вера может двигать горами. Планетами. — Чарли не пытался отрицать очевидного: того, что мы и впрямь были животными в зверинце или лаборатории. Нам позволяли свободно размножаться на Среднем Пальце на тот случай, если бы что-то пошло не так в великом эксперименте, который являл собой Человек: миллиарды генетически идентичных неиндивидуумов, сливающихся в единое сознание. Или миллиарды близнецов из пробирки, совместно использующих единую базу данных, если бы вы захотели выразиться поточнее.

Мы могли размножаться таким же образом; никакой закон нам в этом не препятствовал. Так что любой из нас мог иметь сына или дочь, идентичных любому из родителей или же получивших гены от обоих родителей. Особенно если, как в случае Терезы и Эми, какие-нибудь мелкие биологические особенности делали нормальное деторождение невозможным.

Но главная идея состояла в том, чтобы в массовом количестве продолжать стихийное соединение генов. На всякий случай, если бы что-нибудь с их совершенствованием пошло не так. Мы были их страховым полисом.

Люди начали прибывать на Средний Палец сразу же после окончания Вечной войны. Поселившихся здесь ветеранов, иммиграция которых из-за релятивистских эффектов растянулась на несколько веков, насчитывалось на сегодня тысячи две, что составляло, видимо, процентов десять от всего населения планеты. Мы старались держаться вместе в маленьких городах наподобие Пакстона. Мы привыкли иметь дело друг с другом.

Чарли закурил сигарету с травкой и предложил мне, я отказался.

— Я думаю, что мы могли бы пережить их, — сказал я, — если они позволят нам выжить.

— Они нуждаются в нас. В нас, лабораторных крысах.

— Нет, они нуждаются только в наших гаметах. Которые они вполне могут заморозить в жидком гелии и хранить сколько угодно времени.

— Да, понимаю. Ты считаешь, что «после получения спермы и яйцеклеток экспериментальные животные будут забиты», как это написали бы в научном отчете. Уильям, как бы ты ни думал о них, они не жестокие и не глупые.

Человек вышла из дому, взяла в машине руководство и ушла с ним обратно в кухню. Конечно, они все были похожи один на другого, но чем старше становились, тем больше у каждого появлялось индивидуальных черт. Все красивые, высокие, смуглые, черноволосые, с широкими подбородками и лбами. Эта где-то лишилась мизинца на левой руке и по каким-то причинам не стала выращивать его заново. Вероятно, решила, что это дело не стоит времени и боли. Многие из нас, ветеранов, помнили, какую пытку представляет собой выращивание заново утраченных конечностей и органов.

— Они не станут уничтожать нас, — продолжил я разговор, когда она скрылась из виду, — да им это и не понадобится. Как только у них наберется достаточно генетического материала, они смогут изолировать нас и стерилизовать. Тогда этот эксперимент сам собой сойдет на нет: просто одна естественная смерть за другой на протяжении вполне представимого промежутка времени.

— Какой ты сегодня веселый!

— Я всего лишь пыль на ветру. — Чарли медленно кивнул. Я родился на шесть сотен лет раньше, чем он, и мы пользовались совершенно разными идиомами. — Но это может случиться, если они увидят в нас политическую угрозу. У них теперь прекрасные отношения с тельцианами, ну, а мы — это джокер, который может объявить себя какой угодно картой. И притом не имеем группового сознания, с которым можно было бы общаться.

— Ну, и что ты хочешь делать? Может быть, драться с ними? Так мы теперь уже не летние цыплята.

— Надо говорить «весенние цыплята».

— Я знаю, Уильям. Ну а мы даже не летние цыплята Я чокнулся с ним своей чашкой.

— Твоя правда. И все равно мы еще не слишком стары для того, чтобы сражаться.

— И чем же? Твоими переметами и моими подпорками для помидоров?

— Они тоже не так уж сильно вооружены. — Но уже говоря это, я почувствовал внезапный холод. Поскольку Чарли принялся перечислять то оружие, которым, насколько нам было известно, располагали Человеки, а мне пришло в голову, что мы пребывали в переломном историческом периоде: последний раз в человеческой истории имелось достаточно ветеранов Вечной войны, еще не слишком постаревших для того, чтобы драться.

А коллективный разум Человека наверняка сделал тот же самый вывод.

Суз принесла нам еще чаю и вернулась, чтобы сообщить остальным, что наше небольшое озеро грязи накрепко заморозилось. Так что времени для паранойи больше не оставалось. Но семя было посеяно.

Мы развернули два листа теплоизоляционной прокладки, а затем приступили к работе уже по собственно возведению сарая.

Настилать пол было совсем нетрудно: он состоял из прямоугольных пеностальных плит, каждая из которых весила примерно килограммов восемьдесят. Так что их было нетрудно укладывать вчетвером, а то и вдвоем. Плиты были пронумерованы от 1 до 40, и нам оставалось лишь поднимать да опускать их, выравнивая по разметке, которую мы, агностики, сделали до появления прихожан из церкви.

Эта часть работы оказалась несколько хаотической, так как все тридцать человек хотели работать одновременно. Но в конечном счете нам все же удалось организовать их.

Потом мы все уселись и смотрели, как заливали мастику. Опалубка, в которой замораживали глину, служила формой и для нее. По и Элой Каси при помощи длинных, похожих на метлы штук, разравнивали серую массу, выливавшуюся из грузовика. Она и сама выровнялась бы, но мы знали по опыту, что могли сэкономить час-другой, участвуя в процессе. Когда набрался слой сантиметров в двадцать и выровнялся, Человек щелкнула выключателем, и мастика превратилась в подобие мрамора.

Теперь-то и началась тяжелая работа. При помощи подъемного крана и погрузчика это было бы сделать совсем несложно, но Человек гордился тем, что эти комплекты были разработаны именно для ручного совместного труда, и потому с ними никогда, за исключением, пожалуй, критических ситуаций, не поставлялась тяжелая техника.

(Наша ситуация была вообще-то полностью противоположна критической. В этом году Ларсонам было почти нечего хранить в новом сарае: урожай винограда был чуть ли не полностью загублен проливными дождями.)

Каждая четвертая плита имела со всех четырех углов квадратные пазы для установки стоек. Нужно было взять две стойки, соединить между собой горизонтальной потолочной балкой, не жалея залить клей в пазы и поднять П-образную конструкцию в вертикальное положение. А потом включается силовое поле, и сборка точно устанавливается на место.

После того, как первый фрагмент занял свое место, работа пошла гораздо легче, так как теперь можно было поднимать следующие пролеты при помощи веревок, переброшенных через первую конструкцию.

Затем на первые роли вышли проворные молодые люди, лишенные страха высоты. Наши Билл с Сарой, Мэтт Андерсон и Кэри Талое взобрались по стойкам — это было не так уж трудно, благодаря специальным опорам, — и, стоя на горизонтальных балках, стали принимать снизу и собирать треугольные стропила. Они поливали места стыковки клеем, складывали балки в треугольники, а затем поднимали полученные фермы до тех пор, пока силовое поле не подхватывало их и не устанавливало на место. Покончив с этим, они принялись за более легкую работу: раскладывали и склеивали между собой кровельные листы. Тем временем мы все, оставшиеся внизу, делали то же самое с листами обшивки стен, а затем раскатывали толстую теплоизоляционную прокладку и укладывали ее изнутри на место. Кое-какие сложности были с установкой оконных блоков, но Мэригей и Кэт, работая в паре, — одна внутри, а другая снаружи — быстро справились с ними.

Внутренние работы почти не потребовали времени: конструкция была модульной до мельчайших деталей; в полу, стенах, потолочных балках были отверстия, предназначенные для закрепления точно вымеренных элементов отделки и планировки: столов, различных емкостей для хранения тех или иных припасов, стеллажей, полок. Я даже немного заревновал, ведь наша хозяйственная постройка представляла собой всего лишь кое-как сляпанную лачугу.