Ради твоей улыбки - Беверли Джо. Страница 18

Лорд Стейнбридж проводил обеих дам к креслам, усадив их как можно дальше друг от друга.

Второй раунд скрытой борьбы выиграла миссис Стивенсон, поскольку ей удалось устроиться поближе к Элинор.

— Я так рада узнать, душечка, — с придыханием произнесла она, — что наш дорогой Николас наконец остепенился. Он такой сумасброд, так безрассуден — сущее наказание. Моя бедная сестра Селина, конечно, и слышать ничего не хотела, бесконечно баловала его и потакала во всем. Такова уж материнская сущность. — Миссис Стивенсон извлекла из сумочки крошечный кружевной платочек и поднесла к сухим глазам. — Ее смерть разбила нам сердца. — Она подалась вперед и прошептала:

— А все из-за того, что он уехал за границу.

Леди Кристабель тут же показала, что, разговаривая с племянником, была в состоянии участвовать в двух беседах одновременно, не важно, что миссис Стивенсон вела свое повествование вполголоса.

— Чепуха, Сесили. Селина умерла в тысяча восемьсот четвертом году, за четыре года до кончины моего брата. Мальчикам было тогда по четырнадцать лет. Именно после его смерти Ник отправился странствовать. Это весьма разумно. Я не одобряю, когда близнецы слишком долго остаются неразлучными — это мешает развиться индивидуальности.

— Наша дорогая Селина была личностью в полном смысле этого слова. — Миссис Стивенсон вспыхнула.

— Так только казалось, — спокойно парировала леди Кристабель. — И говоря без обиняков… мужчинам рода Дилэни всегда не везло с женами.

Она бросила убийственный взгляд на побледневшего племянника. Элинор ожидала услышать резкий ответ на это бестактное замечание, но тот пребывал в молчании. Тогда она заговорила сама:

— Я слышала, что жена лорда Стейнбриджа умерла при родах, леди Кристабель. Это может случиться с любой женщиной.

Миссис Стивенсон оторопела от столь откровенного для светской беседы высказывания и в тревоге взглянула на дочь. Этот взгляд не остался без внимания леди Кристабель.

— Не будь ханжой, Сесили. Если дитя еще не знает об опасностях, подстерегающих ее впереди, то самое время ей узнать. — Удовлетворенная сделанным заявлением, она развернула боевые орудия в сторону Элинор. — Ни я, ни Сесили не умерли при родах. Насколько я могу судить, с вами этого тоже не случится. Джульетта Морисби была самой красивой девушкой, какую я только видела, но любой сразу мог сказать, что роль матери не для нее. А вы здоровы?

Элинор ответила утвердительно и быстро повернулась к миссис Стивенсон, чтобы обсудить светские успехи ее дочери. Беседа вскоре стала общей, и молодая хозяйка облегченно вздохнула. Эта леди Кристабель воистину опасная дама, подумала она.

Улучив момент, Элинор взглянула на лорда Стейнбриджа, но тот непринужденно болтал со своей тетушкой. Она могла лишь предположить, что подобного рода баталии были привычным явлением и не тревожили лорда.

— Где же новобрачный? — вдруг зычно вскрикнула леди Кристабель. — У этого мальчишки нет никакого понятия о долге. Вижу, вы не имеете над ним никакой власти, милочка.

Элинор дипломатично пропустила мимо ушей это замечание, воздержавшись от напоминания, что тетушки явились без приглашения. Николас вскоре появится, сообщила она, чувствуя, что в этом семействе быстро утратит свою привычку к безупречной честности. Однако в следующую же минуту Элинор убедилась, что быть правдивой гораздо мудрее.

— Если так, я остаюсь, — громогласно объявила леди Кристабель.

Миссис Стивенсон, в свою очередь, буквально приросла к креслу. Элинор бросила отчаянный взгляд на лорда Стейн-бриджа, но тот только пожал плечами, смиряясь с судьбой.

Элинор оставалось надеяться, что Николас действительно скоро появится, в противном случае ей придется предложить гостьям обед и ночлег.

Светская беседа, искусно направляемая Элинор и графом, некоторое время касалась общих тем; затем тетушки пустились в беспощадные дебаты по поводу убранства гостиной. По их мнению, родители сильно переоценивали художественные вкусы братьев, в доказательство чего родственницы приводили один пример за другим. Постепенно от правил хорошего тона не осталось и следа. Элинор уже опасалась, что в ход пойдут китайские вазы, как вдруг появился ее супруг. Никогда еще его присутствие не доставляло ей столько радости.

Николас, казалось, с первого взгляда оценил ситуацию, но тем не менее, подмигнув своей кузине Мэри, не выказал более никаких эмоций, кроме раскаяния по поводу своего опоздания. Извинившись перед Элинор, он отступил, позволяя тетушкам броситься в атаку, но ни одна из почтенных дам этого не сделала, очевидно, побаиваясь попасть впросак.

Леди Кристабель быстро поняла безвыходность положения и поднялась:

— Что ж, Николас, конечно, мне хотелось бы побыть с тобой подольше, но я и так потратила здесь массу времени па пустяки. Не сомневаюсь, что теперь ты станешь уделять семье больше внимания. — Затем леди Кристабель повернулась к Элинор:

— Было весьма приятно познакомиться с вами, душечка. Я просто в восторге, что вы согласились выйти замуж за этого мальчишку, хотя все это могло быть сделано в менее экстравагантной манере. Но я больше об этом слова не скажу, поскольку понимаю: такая уловка была необходима. — Тут она вновь повернулась к Николасу и осыпала его упреками.

Элинор диву давалась, как натурально ее муж изображал искреннее раскаяние. Конечно, леди Кристабель не могла допустить, чтобы вся ответственность легла на ее племянника, и тяжелая артиллерия вновь развернулась в сторону Элинор.

— Надеюсь, вы станете намного решительнее, милочка, — твердо заявила достойная дама. — И помните, добродетельная женщина всегда спасет грешника.

С этими словами она величественно, словно адмиральский фрегат, выплыла из комнаты.

Когда соперница удалилась, миссис Стивенсон утратила весь свой пыл и сделалась необыкновенно рассеянной. Она лишь пробормотала несколько невнятных замечаний и поспешила увести хихикавшую Мэри.

Оставшиеся в комнате от души расхохотались.

— Прошу меня извинить, — наконец проговорила Элинор. — С моей стороны было невежливо смеяться над вашими родственницами. Я бы сдержалась, если бы не вы.

— Не стоит слишком переживать об этом, — снисходительно заметил Николас. — Лучше уж смеяться, чем умереть от их присутствия. Полагаю, это было ужасно…

— Еще бы! — воскликнула Элинор — Они просидели здесь три часа. Они всегда такие?

Ей ответил лорд Стейнбридж:

— Откуда ему знать — он годами счастливо избегал общения с тетушками. Правда состоит в том, что мы держимся подальше от них, за исключением именин, свадеб и похорон. Именно эти события дают простор их бурной деятельности. Зато в обществе они так любезны и безупречны, что никому и в голову не придет заподозрить наличие у них ядовитого жала.

Вскоре лорд Стейнбридж откланялся, и когда супружеская чета осталась в одиночестве, Николас огляделся. Он сразу заметил те предметы, которыми она украсила гостиную.

— Вы замечательно преобразили комнату, Элинор. Я узнаю эти мелочи. — Он перевел взгляд на лицо жены. — Боже праведный, не смотрите так, будто я собираюсь проглотить вас. Все это давно пора было вытащить на свет Божий. Ваш муж настоящий барахольщик. Но стоит мне привезти все эти редкости домой, и я голову ломаю, не зная, что с ними делать. А теперь расскажите, кому перемывали кости тетушки на этот раз.

По взаимному согласию они удалились в библиотеку, и Элинор весьма красочно описала баталию между тетушками.

— Ужасные женщины, — сказал Николас, у которого от смеха на глазах выступили слезы. — Мне бы хотелось, чтобы они оставили Джульетту в покое хотя бы ради Кита. Но не будем об этом. Расскажите, где вы сегодня еще побывали. Кажется, я узнаю искусные ручки мадам Огюстин. — Он помог ей подняться. — Вам очень идет.

— Похоже, я заказала чересчур много нарядов.

— Я бы рассердился, если бы вы поступили иначе. Но есть еще что-то… — Он повернул ее лицо к свету. — Что вы сделали с бровями?