Принц Каспиан (с иллюстрациями) - Льюис Клайв Стейплз. Страница 13
Глава 8.
КАК ОНИ ПОКИНУЛИ ОСТРОВ
– Итак, – сказал Трам (ибо, как вы поняли, именно он рассказывал эту историю детям, сидевшим на траве в разрушенном зале Кэр-Паравела), – итак, я положил пару корок хлеба в карман, оставил все оружие, кроме кинжала, и на рассвете направился в лес. Я тащился уже много часов, как вдруг услышал звук, который не слышал никогда в жизни. Да, мне не забыть его. Воздух был наполнен им, он был как гром, но более протяжный, прохладный и сладостный, как музыка на воде, и такой сильный, что лес задрожал. И я сказал себе: «Если это не Рог, назовите меня кроликом». И я удивился, почему король не протрубил в него раньше…
– В какое время это было? – спросил Эдмунд.
– Между девятью и десятью часами, – ответил Трам.
– Как раз тогда, когда мы были на станции! – воскликнули дети, обмениваясь понимающими взглядами.
– Пожалуйста, продолжайте, – сказала Люси гному.
– Ну, как я уже сказал, я удивился, но продолжал идти так быстро, как мог. Я шел всю ночь, а потом, когда уже наполовину рассвело, рискнул (как будто у меня не больше разума, чем у великана) пройти по открытому месту, чтобы срезать излучину реки. Тут меня и поймали. И не армия, а напыщенный старый глупец, охраняющий маленький замок – последний опорный пункт Мираза в этом краю. Стоит ли говорить, что правды обо мне они не узнали, но я гном, и этого было достаточно. Лилии и лилипуты, мне повезло, что начальник оказался таким напыщенным глупцом. Любой другой просто заколол бы меня, он же решил подвергнуть ужасному наказанию – послать «к духам» по полному церемониалу. И затем эта юная леди (он показал на Сьюзен) воспользовалась своим луком – это был, позвольте сказать, отличный выстрел – и вот мы здесь. Но без моего кинжала, который они забрали, – он выколотил трубку и снова ее набил.
– Боже мой, – сказал Питер, – так это Рог – твой собственный Рог, Сью, – стащил нас со скамейки на платформе вчера утром! Трудно поверить, хоть и ясно, что это так.
– Не знаю, почему ты не веришь в это, – сказала Люси, – если веришь в магию вообще. Разве не говорится во всех историях, как магия переносит людей из одного места – или из одного мира – в другой? Вспомните, когда волшебник в «Тысяче и одной ночи» вызывает Джинна, тот приходит. Так же и мы пришли.
– Да, – сказал Питер, – потому я и чувствую себя так странно, что во всех этих историях есть кто-то в нашем мире, кто зовет, и никто не задумывается, откуда приходит Джинн.
– Теперь мы можем представить себе, что чувствует Джинн, – захихикал Эдмунд. – Ей-Богу, не так уж приятно знать, что ты можешь быть высвистан таким образом. Это еще хуже, чем то, что наш папа говорит о жизни во власти телефона.
– Но ведь мы хотим быть здесь, – сказала Люси, – если этого хочет Аслан.
– Что же мы будем делать? – спросил гном. – Я думаю, что мне лучше вернуться к королю Каспиану и сказать, что помощь не придет.
– Как не придет? – удивилась Сьюзен. – Но ведь все получилось. Мы здесь.
– Гм… гм… да… я вижу это, – сказал гном (трубка его потухла, он был сейчас слишком занят, чтобы чистить ее). – Но… ну… я думаю…
– Разве ты не видишь, что мы здесь, – воскликнула Люси, – Ты просто глуп.
– Я уверен, что вы – те четверо детей из старых преданий, – произнес Трам, – и я, конечно, очень рад встретиться с вами. Без сомнения, это очень интересно. Но… вы не обидитесь?.. – и он снова умолк в раздумьи.
– Продолжай и скажи то, что хочешь, – вставил Эдмунд.
– Ну… не обижайтесь, – проговорил Трам, – поймите, король и Боровик, и доктор Корнелиус ожидали – ну, как бы вам сказать – помощи. Другими словами, я думаю, что они представляли вас великими воинами. Конечно, мы обожаем детей и все такое, но в данный момент, в середине войны… я уверен, вы и сами понимаете.
– Ты имеешь в виду, что мы не годимся, – сказал Эдмунд, краснея.
– Прошу вас, не обижайтесь, – перебил гном, – я уверяю вас, мои дорогие маленькие друзья…
– Слушать, как ты называешь нас маленькими, это уж слишком, – Эдмунд вскочил на ноги. – Похоже, ты не веришь, что мы выиграли битву при Беруне. Можешь говорить все, что хочешь обо мне, потому что я знаю…
– Не выходи из себя, – перебил его Питер. – Давай лучше подберем ему в сокровищнице новое вооружение и сами вооружимся, а об этом поговорим после.
– Я не понимаю зачем… – начал Эдмунд, но Люси прошептала ему на ухо: «Не лучше ли сделать то, что говорит Питер? Ведь он – Верховный Король. Я думаю, у него есть какая-то идея».
Эдмунд согласился и, включив фонарик, все, вместе с Трамом, снова спустились в прохладную тьму и пыльную роскошь сокровищницы.
Глаза гнома заблестели, когда он увидел богатства, лежавшие на полках (ему пришлось встать на цыпочки), и он пробормотал про себя: «Никабрику этого видеть нельзя».
Они легко нашли кольчугу, меч, шлем, щит, лук и колчан подходящего для гнома размера. Шлем был медный, украшенный рубинами, рукоятка меча вызолочена: Трам за всю свою жизнь не видел, а тем более не имел такого богатства. Дети тоже надели кольчуги и шлемы. Для Эдмунда нашли меч и щит, а для Люси лук; у Питера и Сьюзен были их подарки. Когда, позвякивая кольчугами, они поднялись наверх, то чувствовали себя нарнийцами куда больше, чем школьниками. Мальчики шли чуть позади, обсуждая какой-то план. Люси слышала, как Эдмунд сказал: «Нет, позволь мне. Ему будет куда обидней, если выиграю я, а если я буду побежден, для нас урону будет меньше».
– Хорошо, Эд, – отозвался Питер.
Когда они вышли на дневной свет, Эдмунд повернулся к гному и очень вежливо произнес: «Я хотел бы вас попросить. Детям не часто выпадает шанс встретить такого опытного воина, как вы. Не согласитесь ли вы немного пофехтовать со мной? Это будет очень любезно с вашей стороны».
– Парень, – сказал Трам, – мечи острые.
– Я знаю, но мне же никогда не подобраться к вам, а вы достаточно опытны, чтобы разоружить меня, не причинив вреда.
– Это опасная игра, но если ты хочешь, я попытаюсь разок-другой.
Тут же сверкнули оба меча, все остальные соскочили с помоста и стали поодаль. Это было стоящее дело, совсем не похожее на нелепый бой мечами на сцене (или даже бой на шпагах, который лучше удается в театре). Это был настоящий бой на мечах. Вы стараетесь ударить противника по ногам, потому что это единственная незащищенная часть тела. А когда бьет противник, нужно подпрыгнуть так, чтобы удар пришелся под ногами. Это давало гному преимущество, потому что Эдмунд был выше и должен был наклоняться. У Эдмунда не было бы никаких шансов, бейся он с Трамом двадцать четыре часа назад. Но с тех пор, как они попали на остров, он дышал воздухом Нарнии, и весь опыт старых битв вернулся к нему, и руки вспомнили прежние навыки. Теперь он был действительно король Эдмунд. Оба бойца кружились и кружились, удар следовал за ударом, и Сьюзен (которая так и не научилась любить эти забавы) воскликнула: «Будь внимательней!» И затем так быстро, что никто (кроме Питера, конечно) не понял, что произошло, Эдмунд особым приемом повернул свой меч и выбил меч из руки гнома, а Трам схватился за запястье.
– Надеюсь, я не причинил вам боли, мой дорогой маленький друг? – спросил Эдмунд, тяжело дыша, и пряча в ножны свой меч.
– Я вижу, – сухо произнес Трам, – что вы знаете неизвестный мне прием.
– Конечно, – вступил в разговор Питер, – этим приемом можно разоружить лучшего в мире бойца, если тот не знает его. Я думаю, было бы справедливо дать Траму шанс в чем-нибудь еще. Не хотите ли посостязаться в стрельбе с моей сестрой? Ведь в стрельбе не может быть никаких уловок.
– Да, вы шутники, – сказал гном. – Теперь я понимаю. Как будто я после сегодняшнего утра не знаю, как она умеет стрелять. Но я все же попытаюсь. – Он говорил сердито, но глаза его заблестели. (У него была слава отличного стрелка.)