Племянник чародея (с иллюстрациями) - Льюис Клайв Стейплз. Страница 6

– Вот удивительно!.. – сказал Дигори.

– Тут что-то написано, – сказала Полли, наклонившись и вглядываясь в одну из сторон колонны.

– И правда, – сказал Дигори. – Но мы все равно не поймем.

– Почему? – сказала Полли. – Поймем, наверное.

Конечно, письмена были странные, но, как это ни удивительно, они становились все понятней. Буквы не изменялись, а понятней делались. Если бы Дигори вспомнил собственные слова, он бы понял, что комната заколдована и колдовство начинает действовать. Но он не помнил ничего, его снедало любопытство, он просто выдержать не мог, – и скоро оба они узнали, что хотели. На каменной колонне было написано примерно так (когда дети читали их в той комнате, стихи были получше):

– Не стану я звонить! – сказала Полли. – Зачем нам беды?

– Что ж, страдать до смерти? – сказал Дигори. – Нет уж, спасибо! Теперь ничего не поделаешь. Сиди, значит, дома и гадай, что было бы. Так и с ума сойдешь!

– Какой ты глупый! – сказала Полли. – Зачем же страдать? Нам и неважно, что бы случилось.

– Это же колдовство! – воскликнул Дигори. – Заколдуют, и будешь страдать. Я уже страдаю, оно действует.

– А я нет, – довольно резко ответила Полли. – И тебе не верю. Ты притворяешься.

– Конечно, ты же девчонка, – сказал Дигори. – Девочкам ничего не интересно, кроме сплетен и всякой чепухи, кто в кого влюбился.

– Сейчас ты очень похож на своего дядю, – сказала Полли.

– Причем тут дядя? – сказал Дигори. – Мы говорили, что…

– Как это по-мужски! – сказала Полли взрослым голосом, и быстро прибавила своим, настоящим, – а ты не отвечай «как это по-женски», не обезьянничай!

– Буду я называть женщиной такую малявку! – сказал Дигори.

– Это я малявка? – закричала Полли, рассердившись по-настоящему. – Что ж, не стану тебе мешать. С меня хватит. Очень гадкое место, а ты – воображала и свинья!

– Стой! – закричал Дигори куда противнее, чем хотел бы, ибо увидел, что Полли вот-вот сунет руку в карман, где лежит желтое кольцо. Оправдать его я не могу, могу только сказать, что потом он очень жалел о том, что сделал (жалели об этом и многие другие). Он крепко схватил Полли за руку, отодвинул локтем другую ее руку, дотянулся до молотка и легко ударил в колокол. После этого он выпустил ее, и они уставились друг на друга, не говоря ни слова и тяжело дыша. Полли собралась заплакать, не от страха, и не от боли (Дигори чуть не сломал ей руку), а от злости, но не успела. Ровно через две секунды оба они забыли о своих ссорах – и вот почему.

Звон был очень нежный и не очень громкий; однако он не прекращался и становился все громче, и вскоре дети уже не могли говорить, они не услышали бы друг друга. Но они говорить не собирались, а стояли, разинув рот. Когда звон стал таким, что они не могли бы и кричать, сама мелодичность его уже казалась жуткой. И воздух в зале, и каменный пол под ногами дрожали крупной дрожью. Тут послышался и другой звук, словно откуда-то шел поезд, и третий, словно упало дерево. Наконец большие куски стены и четверть потолка рухнули с грохотом – то ли по колдовству, то ли потому, что именно этой ноты каменная кладка выдержать не могла. Стены пошатнулись, и колокол умолк. Облака пыли рассеялись. Снова стало тихо.

– Ну, доволен теперь? – проговорила Полли.

– Спасибо, хоть кончилось, – сказал Дигори. Оба они думали так – но ошибались.

Глава 5.

СТРАШНОЕ СЛОВО

Дети смотрели друг на друга поверх невысокой колонны, а колокол еще подрагивал, хотя и не звенел. Вдруг в дальнем, целом углу что-то зашумело. Они быстро обернулись и увидели, что одна из фигур, самая последняя, поднимается с места (как вы поняли, именно та, кого Дигори счел красивой). Когда она встала, дети увидели, что она невиданно высока. Не только одежды и корона – сверканье глаз, изгиб губ говорили о том, что это великая властительница. Медленно оглядев залу, она увидела обломки, заметила детей, но удивления не выказала и быстро, большими шагами подошла к пришельцам.

– Кто разбудил меня? Кто разрушил чары? – спросила она.

– Кажется, я, – ответил Дигори.

– Ты! – сказала королева и положила ему на плечо белую красивую руку, сильную, как клещи. – Ты? Да ты же простой мальчик! Сразу видно, что в тебе нет королевской крови. Как ты посмел сюда войти?

– Мы из другого мира, – сказала Полли, – и попали к вам по волшебству. – Ей казалось, что королеве пора заметить и ее.

– Правда это? – спросила королева, не удостоив Полли взглядом и явно обращаясь к Дигори.

– Да, – отвечал он.

Королева взяла его за подбородок, откинула его голову и долго глядела ему в лицо. Дигори попробовал глядеть на нее, но скоро потупился. Наконец она отпустила его и сказала:

– Ты не волшебник. Знака на твоем лице нет. Наверное, ты слуга какого-нибудь чародея. Колдовал он, а не ты.

– Колдовал мой дядя, – ответил Дигори.

Неподалеку что-то затрещало, загрохотало, обвалилось, и пол снова дрогнул.

– Тут оставаться нельзя, – совершенно спокойно сказала королева. – Дворец скоро рухнет. Если не выйдем, через минуту-другую нас засыпет. Идемте. – И протянула одну руку Дигори, другую Полли. Та не хотела идти с ней за руку, но ничего сделать не могла. Говорила королева спокойно, двигалась – быстро, и, не успела Полли опомниться, очень большая и сильная рука держала ее левую руку.

«Какая она противная, – подумала Полли. – И сильная какая, может руку сломать. И ведь левую держит, теперь я не достану желтое кольцо. Правую руку в левый карман незаметно не сунешь. Главное, чтобы она про кольца не узнала. Хоть бы Дигори не выдал! Ах, жаль, нельзя с ним поговорить!»

Королева повела их в длинный проход, а оттуда – в настоящий лабиринт зал, лестниц и двориков. Где-то рушились куски потолка или стен, и одна арка упала сразу после того, как они под ней прошли. Приходилось бежать рысцой, хотя сама королева лишь крупно шагала в полнейшем спокойствии. «Какая она смелая! – думал Дигори. – И сильная какая. Одно слово – королева! Надеюсь, она расскажет, где мы».

Пока они шли, королева и впрямь кое-что объяснила.

– Вот эта дверь – в подземелье, – говорила она. – А по этому проходу водили на пытку. Тут – пиршественная зала, где мой прадед перебил семьсот вельмож прежде, чем они выпили вина. У них были мятежные мысли.

Наконец они дошли до особенно просторной залы, и Дигори подумал, что это, как сказали бы мы, вестибюль. И точно, в другом ее конце были высокие двери то ли из черного дерева, то ли из черного металла, в нашем мире такого нет. Засовы на них располагались слишком высоко даже для королевы, и Дигори подумал, как же выйти, но она отпустила его, подняла руку и, выпрямившись особенно гордо, что-то проговорила (звучало это жутко). Двери дрогнули, словно шелковые гардины, и обрушились с диким грохотом. На пороге осталась кучка пыли. Дигори присвистнул.

– Так ли могуч твой учитель и хозяин? – спросила королева, и снова сжала его руку. – Ну, это я узнаю. А ты запомни: вот что я делаю с теми, кто стоит у меня на пути.

Яркий свет и холодный воздух хлынули им в лицо (именно воздух, не ветер). Дети стояли на высокой террасе, с которой открывался удивительный вид.

Да и небо над ними было необычным; солнце светило тускло, стояло слишком низко, оно было очень большое, и вроде бы старше нашего, словно устало смотреть на мир и вот-вот умрет. Слева, повыше, светила большая звезда, так что нельзя было понять, ночь это или день.