Сломанная роза - Беверли Джо. Страница 41

Потом и Джеанна раздела его так же, как и он ее, лаская и дразня, покуда он не был готов слиться с нею снова. В этот раз он решил испробовать одну из восточных затей и потянул ее вверх, так что она упала на колени над его ртом, а он принялся пытать ее языком.

— Галеран! — ахнула она при первом прикосновении, затем обхватила руками спинку кровати и замолчала, вздрагивая от возбуждения. Но он не позволил ей молчать и терзал ее, пока она не вскрикнула.

Только тогда он привлек ее к себе и наполнил собою, и они полетели вдвоем в блаженное забытье.

— Наверное, это рай, — еле слышно шептала Джеанна, прижавшись к нему, — или ад, если вспомнить, какому греху ты только что научил меня! Восхитительный грех! Ах, если б можно было навсегда остаться с тобою вдвоем в этом жарком, темном коконе…

Это невозможно, но сейчас не хотелось думать о завтрашнем дне.

Утром Вильям Бром прискакал в Хейвуд. Галеран и Джеанна только позавтракали.

— Король мертв, — возвестил он, вступая в зал в развевающемся плаще, не обращая внимания на заливистый лай собак.

Галеран прервал разговор об углублении колодца и велел перепуганным слугам приниматься за работу.

— Рыжий мертв? Как это случилось?

— Убит стрелою на охоте. Ты можешь в это поверить? — Он понизил голос. — Кто-нибудь поверит, что это несчастный случай? — И повел головой в сторону спальни.

Не говоря ни слова, Галеран направился туда.

В спальне находились Джеанна, Алина, Доната и нянька. Все они тут же встали и хотели выйти, но Галеран сказал:

— Джеанна, тебе надобно остаться.

Когда они остались втроем, Галеран обратился к отцу:

— Теперь, отец, расскажи нам, что случилось.

Лорд Вильям шумно сел на скамью, сцепив мощные руки на коленях.

— Я могу передать лишь слова королевского глашатая, чуть приправленные сплетней. Два дня назад Рыжий охотился близ Винчестера. С ним были его брат принц Генрих, Уот Тиррел — тот, что водит дружбу с Клерами, — и братья Бомон. Уот Тиррел ухитрился пустить стрелу прямо в короля [4].

Джеанна охнула. Галеран тоже едва сдержался, но лишь промолвил:

— Как кстати.

— Ха! — отозвался отец. — Ты сам все понял! Так вот, не успел Рыжий остыть, а Генрих [5] уже мчался вместе с Бомонами в Винчестер захватывать казну. Я еду в Лондон, чтобы помочь избрать нового короля, но, думаю, еду зря.

— Сейчас его как раз должны короновать, если только лорды не заартачатся. Хотя вряд ли, ведь Рыжего очень не любили, да и другой брат, Роберт, особого доверия не вызывает.

— Но Роберт — старший брат, — вступила в разговор Джеанна. — Не станет ли он оспаривать права Генриха?

Лорд Вильям кивнул.

— Это и я хотел бы знать. Галеран, ты, кажется, познакомился с ним во время похода?

— Я служил под его началом почти все время. И возвращался тоже вместе с ним до самой Сицилии. Там он решил отдохнуть, а я спешил домой.

— Об этом отдыхе он будет жалеть всю жизнь.

— Думаешь? А я подозреваю, что, вернись Роберт в Англию раньше, Рыжий умер бы скорее.

Воцарилась тишина, и только Джеанна спросила:

— Генрих велел убить брата?

Лорд Вильям кивнул.

— Другого объяснения я не нахожу. Генрих Боклерк всегда хотел править Англией. Поскольку из сыновей Завоевателя он один родился здесь, то полагал, что трон его по праву рождения. Но когда умер отец, ему исполнилось всего девятнадцать, и заявлять своих прав он еще не мог. Теперь ему тридцать два; он умный, опытный государственный муж. Разумеется, он просто ждал удобного случая.

— Случая? Это же убийство!

— Джеанна, на охоте такое случается, — сказал Галеран, присаживаясь на краешек кровати. — Хотя, конечно, надо все обдумать. В Брюгге я прибыл с небольшим отрядом других крестоносцев, и некоторые из них направлялись на юг, а не на север Англии. На прошлой неделе Генрих получил известие о том, что его брат возвращается из похода невредимый и покрытый славой спасителя Иерусалима от неверных. Более того, там Роберт хорошо зарекомендовал себя — намного лучше, чем на родине. Генрих, вероятно, решил, что, даже если ему удастся избавиться от Рыжего, королем Англии могут выбрать Роберта. Невыносимо. А этого он допустить не мог. Вот и пришлось поступить так жестоко.

— Вопрос в том, — перебил его лорд Вильям, — что нам теперь делать?

Галеран обернулся к нему.

— А какой у нас выбор?

— Мы можем поддержать притязания Роберта.

Галеран искоса взглянул на Джеанну и увидел, что она встревожена, как и он сам.

— Зачем?

— Потому, что законный король — он! Ад и пламя, Галеран, неужели ты утратил понятие о добре и зле настолько, что поддержишь братоубийцу и смерда?

— Я поддержу лучшего короля.

— И ты полагаешь, Генрих — лучший?

— Да. Не хотим же мы, чтобы Англия снова стала провинцией Нормандии.

Лорд Вильям пошел на попятный.

— Верно говоришь. Но, признаться честно, не нравится мне все это.

— А мне не нравился Рыжий с его беззаконными приспешниками и ненасытными ворами вроде Ранульфа Фламбара.

Лорд Вильям внимательно посмотрел на сына из-под насупленных кустистых бровей.

— Ты уверен, что тобою руководит не только желание помешать Ранульфу Фламбару копаться в твоих семейных делах?

— Признаюсь, я думал об этом. Ранульф остается без защиты Рыжего, и это должно умерить его аппетиты. Но вернемся к вопросу о новом короле. Какой у нас выбор?

Лорд Вильям беспокойно потер подбородок костяшками пальцев.

— Я уже говорил: до меня дошли вести из Винчестера и малая толика слухов. Так вот, некоторые рыцари готовы поддержать Роберта.

— Храни нас всех Всевышний, коли так. И что же, нам придется воевать?

— Мы не можем из страха уклониться от боя.

— На мой век боев хватит.

— Нет, ежели ты мужчина, — отрезал отец. — За правое дело мы будем драться, коли придется. Но об этом после. После… — Он скинул плащ и снова пристально посмотрел на Галерана и Джеанну. — Кстати, о Фламбаре. Что это за история с умыканием младенца? И при нем тут лучник?

Галеран недовольно поморщился. Скрыть что-либо от отца было невозможно.

— Ничего у них не вышло. Но как ты узнал?

— Губерт послал мне весточку, спасибо ему. Тогда как родной сын пытается держать меня в неведении…

— Я просто не хотел тревожить тебя.

— Тревожить меня?! — вскочил на ноги лорд Вильям. — Меня тревожить! Да что у меня есть в этой жизни, кроме тревог! И зачем Фламбару нужно это отродье?

— Думаю, скорее речь о том, что Доната нужна Лоуику.

— Зачем?

— Затем, что сопровождать грудного младенца пришлось бы Джеанне.

Лорд Вильям опасливо покосился на свою невестку.

— Он все домогается тебя?

— Он домогается Хейвуда, — покраснев, ответила Джеанна ровным голосом.

— Пронеси, господи, — пробормотал, уразумев сказанное, лорд Вильям. — А Генрих Боклерк не станет водить дружбу с Фламбаром, и то, что случилось, предвещает скорое падение Фламбара, а вместе с ним — и Лоуика.

— Именно, — кивнул Галеран. — Итак, если мы поддержим Генриха, я смогу отправиться к нему с просьбой рассудить наш с Лоуиком спор о Донате и быть уверенным в его благосклонности.

Лорд Вильям опустился на скамью.

— Но ему придется нарушить закон, ибо отец имеет право на свое родное дитя.

— Тот, кто был оскорблен в собственном доме, тоже имеет кое-какие права. Но от тебя, отец, и только от тебя все зависит. Если ты обеспечишь Генриху надежную опору на севере, он вряд ли захочет ссориться с тобою. Или ты предпочтешь не зависеть от короля?

Лорд Вильям нахмурился.

— Ей-богу, было бы проще утопить это отродье, — проворчал он и тут же виновато взглянул на Джеанну.

— Пожалуй, — заметил Галеран, — тебе пора познакомиться с твоей новой внучкой. Джеанна?

Она послушно вышла, и лорд Вильям пробурчал: