Приключения Петрушки (илл. Л.Владимирского) - Фадеева Маргарита Андреевна. Страница 12
Вдруг в трех шагах от себя, за кустом, она увидела Копилку.
Он лежал ничком, не шевелился. Матрешка сломала тонкий ивовый прут, осторожно ступая, приблизилась к помещику и взмахнула хворостиной.
— Вставай, Копилка! Поворачивай обратно в деревню.
Помещик поднял голову, и лучи солнца осветили широкую трещину, в которую он опускал монеты.
— Иди в деревню, кому говорят…
Помещик пытался подняться на ноги и как следует ударить крестьянку, но сил не было. Он хотел отругать ее, но и этого не смог сделать. После сидения в воде и долгого кваканья у помещика совсем пропал голос. Он лишь открыл рот, и из горла донеслось непонятное хрипение.
— Пойдешь ты или нет? Кому я говорю? — рассердилась Матрешка и хлестнула помещика хворостиной по широкой спине.
Помещик, тяжело дыша, повернулся и пополз в сторону деревни.
Матрешка шла следом и подгоняла его хворостиной, если ей казалось, что он ползет слишком медленно. Ей было некогда: ведь на берегу ее ожидала корзина с невыполосканным бельем.
Первыми Копилку с Матрешкой увидели мальчишки.
— Матрешка Копилку привела! Копилку привела! — зазвенело под каждым окном, и тут же вокруг них собрался народ.
— Оказывается, он не утонул, — удивились крестьяне. Потом позвали Петрушку.
— Почему ему позволил вылезти из спросили они.
— А мы его камнями забросали, — ответил Петрушка. — Мы думали, что он на дне давно.
— Что же нам с ним сделать?
— Опять в пруд его, — предложила Матрешка.
— Не стоит, — возразил кузнец. — Вы работали всю жизнь на него, а теперь пусть он поработает на вас.
— Он ничего не умеет делать, — сказал Ванька-Встанька, который тоже приполз посмотреть на Копилку. — Разве что горох поставить сторожить вместо пугала.
— Правда, — согласился кузнец.
— Чучело из него сделать, чучело! — закричали все вокруг.
Несколько крестьян взяли помещика за руки, за ноги и потащили к гороховому полю.
Горох уже поспел. Стручки качались на ветру, трескались, а стая серых галок с криком летала над полем. Кузнец Игнат притащил кол, вбил его в землю и веревкой привязал к нему Копилку.
Крестьяне еще немного посмотрели на чучелопомещика и разошлись: каждого ждала работа.
Копилка остался один. Смелая галка подлетела и клюнула его в нос. Копилка замахал руками. Птицы разлетелись в разные стороны. А помещик скоро высох под жарким солнцем. Одежда на нем покоробилась, стала твердой и жесткой, как панцирь.
Копилка дождался вечера и попытался освободиться, он дернулся в правую сторону сначала немножко, потом побольше, потом изо всех сил, веревка ослабла, и Копилка освободился.
Копилка наелся гороху, наложил гороху про запас туда, где раньше хранил монеты, и, сгибаясь под тяжестью, поплелся к лесу.
«В лесу меня никто не найдет, — рассудил он. — А как доберусь до Формалая снова отберу у крестьян всю землю, снова накоплю денег и всем им отомщу. Они узнают, как из Копилки делать пугало».
Так, строя планы мести, помещик добрался до лесного ручья. Он съел весь горох, потом выстирал измазанные в иле пиджак, брюки и рубашку и повесил свою одежду на вершину развесистой липы сушиться. А потом сам забрался туда. Копилка опасался спать на земле: вдруг змея или ящерица заберется через щель в голову и поселится внутри, их ведь не вытрясешь, как горох.
ГОНЧАР КРЫНКА
Распорядитель праздников и приемов долго ломал голову над тем, кого заставить сделать памятник Формалаю.
«А если приказать гончару, пусть он слепит Формалая из глины. Солнце высушит, и памятник будет твердым, как камень, — подумал Распорядитель и твердо решил: — Да, да. Нужно заставить гончара».
Через час самый искусный гончар кукольного царства стоял перед Распорядителем праздников и приемов.
— Как тебя зовут? — спросил Распорядитель.
— Меня зовут Крынка.
— Так вот что, Крынка, я поручаю тебе важное дело, — слуга Формалая тонкой тростью тронул плечо гончара и подтолкнул к окну. — Вот здесь, на площади, ты должен построить памятник нашему правителю.
— Я не могу строить, — ответил гончар. — Я могу только лепить.
— То есть я хотел сказать: слепить, — поправился слуга правителя.
Крынка молчал. Ему не хотелось лепить памятник, а отказываться он боялся.
— Если памятник понравится царю… — Распорядитель праздников и приемов перешел на шепот, подмигнув косым глазом. — Если памятник понравится царю, он подарит тебе новый дом с верандой и фруктовым садом.
— Я попробую, — Крынка поклонился и вышел, а Распорядитель приемов и праздников велел немедленно сложить на площади постамент, а возчикам привезти два воза чистой белой глины.
Каменщики сложили постамент. И вот уже Крынка ком за комом поднимает на постамент глину для будущего памятника. Сначала он вылепил толстые и кривые ноги Формалая, отошел в сторону и подумал: «Нет, не понравятся царю такие ноги, и не будет у меня ни дома, ни веранды, ни фруктового сада, — и он поправил ноги, сделав их ровнее и тоньше. — Вот так. Теперь хорошо».
Потом гончар принялся за туловище. С каждым уложенным комком глины, с каждым новым шлепком, с каждым новым движением ему казалось, что дом с садом и верандой подвигается к нему все ближе и ближе. Вот уже готово туловище Формалая, толстый живот, массивные плечи, голова…
Крынка отошел, пригладил свои спутанные волосы, порядком измазав их глиной, потер одна о другую усталые ладони и, присев на скамейку у чьего-то дома, стал разглядывать творение своих рук.
— Скульптура обязательно понравится Формалаю, и у меня будет дом, настоящий дом, — доказывал он себе. — В саду я посажу красные розы, а под окном устрою клумбы с табаком. Ах, как это будет прекрасно!
— Плохой ты гончар, Крынка! — оборвало Крынкины мечты громкое восклицание.
— Я самый лучший гончар в государстве, — не оборачиваясь, проговорил твердо Крынка. — Посмотри, разве сделает кто-нибудь такую скульптуру?
— Ты правду говоришь. Никто не хочет делать изображение Формалая. Даже Аленка отказалась вышивать его портрет. А ты, Крынка, делаешь ему памятник.
— А тебе какое дело? — повернулся Крынка и увидел перед собой рыжие вихры, синий колпак с колокольчиком, красную рубашку. Гончар сразу узнал Петрушку, хотя прежде он никогда его не видел. Зато он много слышал о его проделках.
Петрушка еще раз внимательно посмотрел на памятник.
— Зачем ты это делаешь? — снова обратился он к Крынке. — Никто тебе не скажет спасибо за это.
— Мне надоело жить в землянке. Через два дня я кончу работу, и у меня будет новый дом. Приходи ко мне, Петрушка, в гости. Я тебе сорву самых вкусных яблок и самых красивых цветов.
— Не надо мне твоих яблок. Я никогда не буду их есть. И никто не будет. И никто руки тебе не подаст. Так и знай.
Крынка взлохматил пятерней и без того спутанные волосы, опустил голову и задумался.
— Разбей памятник, а? — тихонько предложил мальчик. — Пусть Формалай знает, что никто не будет прославлять его. Разбей, — убежденно повторил он.
Гончар взял молоток, которым дробил крепкие куски глины, замахнулся и закрыл глаза рукой.
— Не могу, — сказал он Петрушке. — Я так старался. — И его рука с молотком бессильно повисла вдоль тела.
— Давай я, — предложил мальчик. Он вырвал у Крынки молоток, как кошка, взобрался на помост, размахнулся, и вниз полетела одна рука глиняного правителя, за ней — другая. Потом с глухим мягким шумом шлепнулась сразу половина туловища. — Раз, еще раз! — покрикивал Петрушка, и вскоре вместо царской фигуры на помосте оказалась бесформенная глыба глины.
