Миллион и один день каникул. Гум-Гам - Велтистов Евгений Серафимович. Страница 22

Максим — он хитрый — отвечает: «Хорошо, научу.

Но ты будешь играть только с нами и не пойдешь в соседний двор…»

— Вот болтуны! — рассердился Максим и убежал.

— Ну и уходи! — крикнули ему вслед. — Подумаешь, великий фантазер… Сам первый крылья потерял.

А окна, распахнутые во двор, звали детей:

— Игорь, домой!

— Вова, уже девять часов!

— Максим, пора спать.

Как быстро проходит в игре время! Не успеешь оглянуться — уже вечер и мама зовет домой. Как будто его не было вовсе — зеленого дня. Как будто сразу вечер пришел.

Хорошо сказали когда-то древние мудрецы: время — это река, которая течет всегда одинаково, и мы плывем на корабле по невидимой реке времени… Но с тех пор никто не может объяснить, почему, когда ты делаешь что-то очень важное, время пролетает незаметно, но оно тянется бесконечно долго, если тебе скучно. Никто не знает секрета. Может быть, только Гум-гам. Ведь он умеет играть так, что часы мелькают, словно минуты…

Гудит за окном город. Синие сумерки окутали деревья, скамейки, дома. Синие, как чернила, сумерки…

ГУМ-ГАМ, КРИ-КРИ И ЛУНА

Луна повисла над домом. Небо в звездах. Ночь.

Если б кто-нибудь этой ночью любовался луной или разглядывал созвездия, он бы заметил висящую в небе серебристую лестницу, а на ней странного музыканта. Этот музыкант играл на маленькой флейте, сидя на верхней перекладине лестницы. Он играл, наклонив голову, и не падал. Он даже слегка притопывал одной ногой, забыв, что находится не на эстраде. А в доме, пока играл музыкант, одно за другим гасли окна.

Если б кто-нибудь этой ночью заглянул в другие дворы, он бы везде увидел таких забавных музыкантов. Они стояли на своих лестничках — кто высоко над крышей, кто пониже — и играли на скрипках, на кларнетах, на маленьких трубах, каждый на своем инструменте. И хотя играли они очень тихо, засыпали полуночники, больные бессонницей и даже милиционеры на своих постах, останавливались автофургоны, развозящие свежий хлеб, замирали на месте ночные такси. Когда город успокоился, музыканты спустились во дворы, легко переворачивая в воздухе свои лестницы.

Гум-гам спрыгнул на футбольную площадку, положил в карман флейту, подбросил на дерево лестницу. Огляделся и… «р-раз!» — распахнулись в квартирах двери, застучали по лестницам подошвы, из всех дверей выбежали ребята. До этой минуты они лежали в кроватях, не раздеваясь, некоторые даже в ботинках, чтоб быстрей выбежать, и ждали, когда их друг скажет свое знаменитое «р-раз!». А те, кто уснули, но хотели играть, все равно поднялись от этого тихого «р-раз!», вышли, хлопая ресницами и поеживаясь, во двор и увидели своих приятелей и с ними бодрого, готового играть днем и ночью Гумгама.

Его лицо казалось таинственным в лунном свете, костюм мерцал вышитыми звездами. Гум-гам приветствовал шуткой каждого мальчишку, каждую девчонку. Тем, кто первым прибежал на площадку, он говорил:

— Я вижу, ты очень хочешь попасть на праздник… Кто играет, тот не спит. Верно, Зайчик?… К сожалению, Великий Фантазер примчался к финишу только восьмым…

А опоздавших встречал общий смех, потому что Гум-гам шутливо замечал:

— Как жаль, все места под елкой заняты, но мы берем тебя в игру. Завяжи левый ботинок, а то потеряешь, и мама не найдет его утром под кроватью…

Все собрались? Никто не передумал? За мной!

Они вышли на улицу, притихшие, серьезные, оглядывая непривычно спокойные улицы. С открытыми окнами дремали дома. Звездное небо распростерлось над крышами. Отдыхал от жестких шин теплый асфальт. Полмира спало вместе с этим городом.

Но вот детские голоса и смех, легкие шаги, будто ветер, пронеслись по пустынным улицам — без пешеходов и автомобилей, без милиционеров и лоточников, — по совсем пустынным улицам. Со всех концов города спешили дети к парку.

Едва ступили ребята на поляну, как засветились темные ели, замерцала под ногами голубая трава, подмигнули светлячками кусты. Ребята ступали опасливо, боясь мять светящуюся траву. Осторожно вдыхали они ночной прохладный воздух, прислушивались к звенящей тишине, всматривались в окружавший таинственный ночной мир. Все немного волновались, как в цирке, когда гаснет свет и зрители ждут: что же дальше?

— Смотрите! Синяя луна! — крикнул кто-то.

Звезды погасли, взошла яркая синяя луна, и все лица, обращенные к ней, стали голубыми.

«Что со мной? — спрашивал каждый себя и поглядывал на соседей. Может быть, я попал к марсианам?»

Что-то громко хлопнуло, лопнуло в тихом небе. Два громадных зонта повисли над поляной. На этих зонтах, как на парашютах, опускались какие-то чудаки. Ребята разбежались, давая им место для приземления. И вот уже прыгуны с зонтами коснулись травы — один в серебристо-звездном костюме, второй в золотом.

— Это Гум-гам! — узнал Максим звездного человека.

И ребята его двора подхватили:

— Ура! Гум-гам!

— Кри-кри! — закричали на другом конце поляны. — Наш Кри-кри! — Это соседний двор приветствовал своего мастера игр.

Сразу все заговорили, засмеялись, забыли о странном ночном светиле.

Гум-гам и Кри-кри удивленно оглядывали таких же, как и они сами, голуболицых ребят. Будто видели их впервые, будто оба свалились с луны.

— Ого, сколько тут знакомых! — закричал Гумгам. — И всем, я вижу, очень весело.

— Серьезные люди давно спят, — тонким голосом подхватил Кри-кри, — а эти — хохочут.

Ребята уселись на траве. Она была сухая, жесткая и пахла совсем не так, как обычная трава.

— А чего им грустить! — сказал Гум-гам. — Они умеют во все играть. Вот ты… — Гум-гам подошел к мальчишке, сидевшему недалеко от него, — что ты хочешь?

Мальчик поднялся, тихо сказал:

— Луну. Точнее, лунный камень.

— Он хочет лунный камень, — громко повторил Гум-гам.

— Лунный камень? — закричал Кри-кри. — Пожалуйста! Я могу отломить кусок от вашей Луны. Проверим?

Ребята зашумели:

— Кусок от Луны? Тоже сказал… Пусть попробует…

— Сейчас проверим. — Гум-гам показал Крикри на Луну. — Пожалуйста, вон она.

Кри-кри сложил свой зонт, взял его за ручку, прицелился в Луну и бросил вверх. Зонт, кувыркаясь, улетел. Ребята захлопали веселой шутке.

— Смотрите! — Кри-кри показывал на Луну, сиявшую в ночном небе.

Зрители ахнули. От Луны отломился здоровенный кусок и полетел вниз, прочерчивая черноту неба. Все вскочили, зажали уши ладонями.

Нарастающий свист. Грохот взрыва. Огненные брызги. И тишина… У ног Кри-кри лежит огромный мерцающий камень.

С окруживших поляну елей посыпались голубые искры — так бурно хлопали ребята. Один Гум-гам остался недоволен.

— Кри-кри, что ты наделал! — возмущался он. — Как мы теперь будем играть под обломанной, некрасивой Луной!

Луна была похожа на кругляк сыра, от которого отломили кусочек.

— Это легко исправить! — крикнул Кри-кри.

Он ухватил глыбу одной рукой. «Р-раз!» — и поднял ее над головой. «Р-раз!» — и швырнул в небо. Камень, светясь, долетел до Луны. И оказался на прежнем месте. Снова полный диск спокойно светил на небе.

— Ого-о! Вот это силач! Молодчина, Кри-кри! — загудела поляна.

— Ты что, волшебник, Кри-кри? — спросил Гум-гам.

— Волшебник? Ты, Гум-гам, говоришь глупости. Волшебников не бывает. Я, Кри-кри, много путешествовал в космосе, но нигде не встречал волшебников. Я и мои друзья — мы просто любим играть.

И Кри-кри крикнул в ночное небо:

— Тили-тили!… Чур-чура!… Тень-пень!…

Они возникали в глубине неба и опускались на светящуюся траву — один на маленьком облаке, второй с огромным листом в руке, третий со связкой шаров.

Их имена звучали непонятно-сказочно. И хотя Кри-кри только что уверял ребят, что его друзья не волшебники, странно было видеть, как они прыгали на поляну прямо с неба. Правда, мастера игр жили на другом конце звездного мира и, наверное, там считались обычными имена, похожие на звон колокольчиков, а вместо парашюта, как видно, пользовались шарами и облаками.