Путешествие за край земли - Харин Виктор. Страница 11

– Да, ты прав. Нету меня ничего, кроме кузницы, таланта и рук. Если я для тебя, великий владыка вод, сделаю такое чудо, которое тебе и не снилось, отдашь за меня дочь?

– Если сделаешь такое чудо, то отдам. Даю слово, – молвил царь. – Жду тебя во дворце через три дня с чудом, иначе не видать тебе моей дочери как своих ушей.

Ушел кузнец к себе в кузницу и начал думать. Думал, думал и пр-ридумал. Для жизни нужна мука, чтоб печь хлеб и быть сытым. Для жизни нужно золото, чтоб помогать другим. Для жизни нужна соль, чтоб солить рыбу, мясо, сохраняя их на долгую зиму.

И выковал кузнец из железного камня два круга, положил один на другой и получился жернов. Крутишь вправо, высыпается из него мука, крутишь влево – чистое золото, а перевернешь – белоснежная соль. А для остановки мельницы нужны были слова благодарности.

Доволен остался кузнец творением рук своих. Принес на берег жернова и стал думать, как бы в срок поспеть ко дворцу морского владыки. Видит, рыбаки на лодке плывут мимо. Он им с берега кричит:

– Добрые рыбаки, помогите доставить меня и эти жернова морскому царю, а я в долгу не останусь. Отблагодарю по-царски.

– Да о чем речь. Залезай скорей, – ответили рыбаки.

Залез кузнец в лодку, повернул жернова вправо, выпало немного золотого песку, поблагодарил он мельницу и расплатился с рыбаками. Но взыграла в рыбаках жадность. Дождались они, когда уснет кузнец, и потихоньку повернули жернова вправо. Начали жернова молоть, и золото посыпалось рекой, но не знали жадные рыбаки, как остановить волшебные камни, и скоро лодка была заполнена золотом до краев. От такой тяжести она потонула вместе с рыбаками. А жернова, погружаясь на дно, перевернулись, но продолжали молоть, только уже не золото, а соль. С тех пор лежат они на дне, и мелют, и мелют, оттого соль в море и не заканчивается. А младшая дочь морского владыки увидела тонущего кузнеца и пожалела его. Она превратила жадных рыбаков в жизнерадостных дельфинов, которые посадили на свои спины кузнеца и отвезли его на берег. С тех пор дельфины плавают по всем морям и спасают упавших за борт людей».

– А это правда?

– Откуда я знаю, – проворчал ворон, – ты спр-росил, я ответил. По кр-райней мере так говорят. Ты вполне можешь и сам придумать свою сказку. Суть-то от этого не поменяется. Вода в мор-ре менее соленой не станет. И ни земля, ни огонь, ни вода не обидятся на еще одну сказку. Но тем самым ты в мор-рскую соль вдохнешь дух.

– Значит, если я придумаю сказку сам, то она и будет правдой?

– Она не будет пр-равдой. Она станет одним из возможных вариантов, еще одной гр-ранью истинной души предмета или явления. Пр-росто ты объяснишь это со своей точки зрения, и в пер-рвую очередь тебе этот предмет или явление будет понятнее. Вы с ним пор-роднитесь, потому как часть твоего духа будет с ним, а часть его духа с тобой. Это будет братство душ.

– Все равно не очень понимаю, – пожаловался Мартин.

– Не торопись с пониманием. Не все ср-разу. У некоторых уходит вся жизнь на понимание. А ты хочешь за пять минут понять душу вселенной.

Мартин задумался. Его размышления прервал голос Отца Альбатроса:

– Почти добрались, вижу впереди горные кряжи над облаками.

– Лети к одинокой заснеженной вершине. Озер-ро расположено рядом с ней.

Альбатрос начал снижаться кругами, с каждым витком спускаясь все ниже и ниже. Перед ними предстала горная цепь, у подножья в долине зеленели ровные луга, казалось, зима сюда никогда не заглядывала, только самые высокие пики гор были усыпаны снегом. Издали виднелось огромное прекрасное озеро, поражавшее своим спокойствием. Казалось, что это не озеро, а огромное зеркало. Мартин не заметил никакого волнения вод или присутствие ветра. На берегу возвышалось огромное дерево, на вершине которого отдыхали облака, и даже на большом расстоянии было слышно, как переливается у него листва, напевая старинную и прекрасную песню. Альбатрос неуклюже приземлился, пробежав несколько метров с распахнутыми крыльями, гася скорость. Мартин спрыгнул на землю.

– Уф! Ну наконец-то долетели, а то у меня все тело затекло, – проговорил Мартин, – жарко. Пожалуй, надо немного скинуть с себя одежды. А вы не заметили, что как-то тут странно? Нет ни ветра, ни снега?

– Все потому, что ветр-ры сюда больше не заглядывают, и снег не пр-риносят. Отец Ветрров строго-настр-рого запр-ретил своим сыновьям тут показываться, вот они и выполняют волю отца, – выбравшись наружу, Карак расправлял и складывал крылья.

– А это и есть то самое дерево? – альбатрос проковылял поближе, с любопытством разглядывая его.

– Стоять на месте!!! А то сейчас все перья повыщипаю!!! Пшел прочь!!! – остановил альбатроса окрик из кроны дерева.

– Стою! Аты кто? Покажись.

– Показываться тебе много чести!! Пшел прочь, говорю!!!

– Это дух-хранитель дерева. Он безобидный так-то, только если р-разозлится, может неприятностей на сто лет вперед наделать, – тихо проговорил Карак, – дайте я с ним поговорю. А вы не встр-ревайте.

– Добр-рый день, уважаемый! Как служба? Поди, не сахар-р? Что сторожишь-то? – обратился он к голосу.

– Не твоего ума дело. По тебе сразу видно, что воровская у тебя морда. Отвечай, что задумал?

– Да ничего я не задумал. Мы путники. Пр-ролетали мимо, увидали пр-рекрасное озеро и подумали, что лучше этого места на земле нет. Вот и р-решили сделать остановку, передохнуть малость и выпить чаю, подкрепиться оладьями с медом.

– Медом… – мечтательно проговорил голос – Да, место тут прекрасное, тишь да благодать, только меда тута нет.

– Не побр-резгуй, дух-хранитель, отобедай с нами, угостим мы тебя медком, да и поговор-рим. Наверное, путников-то тут немного, поговор-рить особо не с кем.

– Путников-то тут отродясь не бывало. Так только, иногда духи озер да травы повыскакивают. А что с ними общаться, с пустобрехами. Ведь, поди, все то же самое и у них. Ни новостей, ни рассказов. Правда, порой приходит Мать Земля, посидит у дерева, послушает, как песня в кроне шумит, вздохнет и уходит.

– Да, тяжела у тебя служба.

– Не жалуюсь. Какое-никакое, а дело. Звать-то тебя как?

– Зовут меня Карак, я младший пр-равнук Отца Вор-рона. Со мной Отец Альбатрос, на котор-рого ты накричал, и Мартин, юный хр-ранитель. Мартин, подойди, покажись, не стесняйся.

– Вот теперь вижу. Мартин-то, гляжу, брат Медведя – хранителя леса. Я-то удивился, кто из этих пернатых мед любит. Птицы-то мед не едят, – спрыгивая с ветки, проговорил дух-хранитель.

– А почему медвежий брат? – спросил Мартин, разглядывая собеседника. Был он росточка небольшого, с ладошку. Похож на шишку с глазами и бородой. Непонятно где голова, а где тело. Только ножки и ручки торчат из бороды.

– А ты разве не знаешь, что первый медведь был человеком? – деловито усаживаясь на камень, спросил он.

– Нет, – ответил Мартин, присев напротив. Ворон запрыгнул Мартину на плечо, а альбатрос расположился за спиной.

– Ты это…вот чего… я пока рассказывать буду, ты не стесняйся, располагайся, доставай, чего там у тебя… про мед не забудь, – напомнил дух-хранитель. – Значится, как дело было: «Давным-давно жил на земле человек один. И имел он большую слабость. Любил он мед пуще всего. И когда он ел мед, то забывал обо всем на свете. Целыми днями он ходил по лесу в поисках меда, бродил от дерева к дереву, от дупла к дуплу. И очень его не любили пчелы, как увидят его в лесу, так и жалят нещадно. И как-то раз попросил он Лесного Отца подарить ему защиту от этой напасти. Выполнил Лесной дух его просьбу. Обернул его матерой шкурою, которую пчелы прокусить не могут. Только оставил нос незащищенным, чтоб и пчелы могли его жалить. Вот и ходит с тех пор медведь по лесу. Мед ест, да только одной лапой, второй нос прикрывает, чтоб пчелы не жалили, а одной лапой много ли наешь. И пчелы довольны и медведю дело. Следы лап как у человека, весь в меху, а нос голый». Так и появились медведи на земле. С тех пор они хранят лес, чтоб никто чужой туда не заходил.