Золотое древо - Ласки Кэтрин. Страница 16

— Ради Глаукса, перестань! — закричал Сорен на Сумрака. — Немедленно верни ей бандану! Что ты себе позволяешь?

— Как тебе не стыдно, Сумрак! — возмутилась Гильфи. — Ты ведешь себя, как бандит.

— Нам нужен ответ! — огрызнулся он.

— Этот наемник был настоящим бандитом, — процедила Мэгз.

— Ох, мадам, я вам искренне сочувствую! — жалостливо вскричала Болтушка. — Я и не догадывалась, что у вас перья-то повыпадали. Да ладно бы в каком другом месте, а тут прямо на голове. Вот уж не повезло, Так не повезло, — тараторила она, протягивая хозяйке поднятую с пола бандану.

— Лучше быть Лысой, чем безмозглой! — огрызнулась Мэгз и с такой силой хлестнула свою помощницу крылом, что та кубарем покатилась по полу. Затем торговка повернулась к Сорену и сказала:

— Он не представился. Могу сказать только то, что это была сипуха, причем на редкость огромная.

Желудок у Корина затрясся мелкой дрожью.

— А какие-нибудь приметы у него были? — быстро спросил Сорен. — Шрамы? Отметины?

«Только не это! Не надо, пожалуйста, не надо!» — беззвучно взмолился Корин в своем углу.

— А ведь точно, была примета! — воскликнула Мэгз. — У него на клюве трещина!

Она все-таки сказала это. Самый страшный кошмар Корина стал явью. С тем же успехом Мэгз могла вслух произнести имя своего покупателя — Страйкер. Один из самых приближенных военачальников Ниры. Старший лейтенант армии Чистых, получивший боевой шрам во время Огненной битвы.

Больше из торговки Мэгз не удалось выжать ни слова. В ответ на все расспросы она только сокрушенно качала головой и твердила:

— Нет, не знаю! Откуда мне знать, кто он такой и откуда взялся?.. Нет, душечка Гильфи, понятия не имею, куда он направился. Он мне не докладывался.

— Он вообще что-нибудь говорил?

— Он был не из разговорчивых.

— Он знал кракиш? — вдруг спросил Копуша.

— Что еще за кракиш-мракиш? — вытаращилась на него торговка. — Отродясь такого не слыхала!

— Это язык Северных царств, — подсказал Сорен.

— Понятия не имею, знал он его или нет, — покачала головой Мэгз и вдруг задумалась. — Хотя…

— Что? — ухнул Сумрак.

Неприязненно покосившись на него, торговка торжествующе выпалила:

— А то, что этот мракиш ему и не нужен!

— Кракиш, — машинально поправила ее Гильфи. — Почему вы так решили?

— Да потому, что в этой книге читать-то особо нечего. Думаете, я ее не проглядела, прежде чем продавать? Так вот, там одни картинки. И до того мерзкие картинки — прямо жуть берет. Честно говоря, я даже рада, что избавилась от этой пакости.

— Ладно, — устало вздохнул Сорен, видя, что большего они все равно не добьются. — Вы нам очень помогли, Мэгз. Огромное вам спасибо и извините за бандану.

Торговка Мэгз, уже успевшая вернуть на место свой головной убор, вздрогнула и умоляюще посмотрела на него.

— Вы ведь не станете болтать о моей лысине, правда? Ах, душечка Сорен, это просто разорвет мне сердце!

— За кого вы нас принимаете? Конечно же нет!

— Знаете, Мэгз, если вы будете иногда снимать свою бандану и проветривать голову, то перья могут снова отрасти, — посоветовала Гильфи.

— Да я уж к ней привыкла, — с легким смущением пробормотала Мэгз. Смерив уничижающим взглядом Сумрака, она снова повернулась к остальным и оживленно спросила: — Больше ничем не интересуетесь? Вы же знаете, что я недавно отыскала одно новое местечко! Кстати, тут в ризнице у меня хранится несколько прелестных фарфоровых безделушек. Болтушка, негодница, живо принеси нам сервиз!

Сорену совсем не хотелось оставаться, но они причинили бедной Мэгз столько хлопот и унижений, что было бы верхом неприличия улететь, даже не взглянув на ее сокровища. Может быть, он даже купит у нее какой-нибудь подарок для своих Бэшек, как они с женой иногда называли Башу, Блайз и Белл. Сорен без меры баловал своих дочек, и они ждали от него сувениров после каждого возвращения с охоты. Сочной мышки им было уже недостаточно!

Вскоре Болтушка вернулась с сервизом, и Мэгз выхватила у нее несколько чашечек.

— Это не чайные чашки, это кофейные. Так мне мадам Плонк сказала, а она знает толк в таком деле. Прямо скажу, хоть эти чашки и не такие большие и роскошные, как королевская чашка мадам Плонк, но тоже изумительные! Посмотрите, какие изящные — просто загляденье!

Сорен живо представил Башу, Блайз и Белл, дружно клюющих гусениц из маленьких фарфоровых чашечек, и спросил:

— Что вы за них просите?

— Дай-ка подумать. Вообще-то я питаю особенную слабость к блескучкам. Как насчет честного обмена?

Блескучками торговцы называли маленькие осколки камней, содержавшие примеси золота и серебра, из которых одинокие кузнецы потом выплавляли драгоценные металлы, пусть и низкого качества.

— Нет, блескучек у меня нет, — вздохнул Сорен. — Как насчет чудесной кроличьей шкурки?

— Надо взглянуть.

— Копуша, ты не принесешь наш мешок?

Выбежав наружу, Копуша вскоре вернулся с мешком и расстелил на каменных плитах пушистую кроличью шкурку.

— Я его лично прикончил, — похвастался Сумрак.

— Не сомневаюсь, — процедила Мэгз, обходя вокруг шкуры и внимательно осматривая ее со всех сторон.

— Скажу без ложной скромности, это был удар настоящего художника! — с гордостью добавил Сумрак.

Торговка Мэгз остановилась и смерила его презрительным взглядом.

— Заруби себе на клюве, громила: художники не убивают! — отчеканила она и, отвернувшись от Сумрака, коротко кивнула Сорену: — Беру.

Наконец обмен состоялся, и совы снова отправились в путь. К счастью, ночи теперь были долгими, и они могли не бояться скорого наступления рассвета.

— Похоже, Сумрак, — сердито начал Копуша, — ты попал в немилость к торговке Мэгз!

— Можно подумать, у нас нет проблем посерьезнее! — одернула его Гильфи. — Где нам искать эту сову, что купила книгу? Мы ведь даже имени ее не знаем.

— Его зовут Страйкер, и он старший лейтенант моей матери, — бесстрастно ответил Корин.

— О нет! — простонала Гильфи. — Наши самые страшные опасения начинают сбываться.

— Не совсем, — загадочно ответил Корин. Все четверо повернули головы на лету и уставились на короля. — Наше самое страшное опасение заключается в том, что книга Крит попадет в лапы полухагсмары, которая с ее помощью сумеет закончить свое преображение.

— Но послушай, Корин, — возразил Копуша. — В легендах, которые мы прочитали, ничего не говорилось о том, что Крит превращала сов в хагсмаров. Насколько я помню, она лишь создавала невиданных ранее чудовищ. Хагсмарами рождаются, а не становятся.

Теперь все взгляды были устремлены на Копушу.

— Какое утешение, Копуша! — саркастически воскликнула Гильфи. — Чудовища — это, конечно, гораздо лучше, чем хагсмары. Но мне лично не нравятся ни те, ни другие.

— Это все одни слова! — процедил Сумрак.

— Прекратите пререкаться! — крикнул Корин. Он пытался сообразить, где им найти Страйкера. Долгое время Чистые жили в каньонах, но после войны они вынуждены были покинуть это насиженное место, и с тех пор о них никто не слышал. Может быть, заглянуть к какому-нибудь одинокому кузнецу и попросить немного углей, чтобы развести костер и попытаться найти в пламени какую-нибудь подсказку, где искать Страйкера? Вся трудность заключалась в том, что дар огнечея плохо помогал в тех случаях, когда требовалось получить какой-нибудь конкретный ответ. Рождавшиеся в огне образы чаще всего были смутными и неопределенными, ведь пламени нельзя приказать, оно своевольно и живет по собственным законам. Глубоко погрузившись в размышления, Корин не сразу заметил, как внизу что-то блеснуло. Присмотревшись, он увидел на зимней траве тончайшие сверкающие нити, а потом услышал чье-то быстрое сердцебиение. Кролик!

Глава XIII

Коронационная чашка

В этот день Отулисса, забыв об отдыхе, допоздна засиделась в библиотеке. Когда усталость, наконец, взяла свое, она вылетела из библиотечного дупла и полетела к себе сквозь сверкающие ветви молочника и тихий шелест золотой листвы. И снова, уже в который раз, ее охватило ощущение надвигающейся беды. «Это неправильно! Сейчас пора белого дождя, ведь во всем мире уже наступила зима. Почему же на нашем острове все еще лето?»