Чао - Аматуни Петроний Гай. Страница 5
Вокруг него суетилось несметное количество птиц. Попугаи развлекали его новыми остротами. Соловьи ласкали царственный слух нежным переливчатым пением. Поочередно подходили к нему вороны с блестящими предметами, украденными у людей. Скворцы нараспев читали Симургу философские трактаты.
Но Симург ни на кого не обращал внимания. У него было такое скучное лицо, словно он пришел к врачу на уколы.
Закрыв один глаз, он глянул в прошлое и произнес:
— Ты Егор. Я знаю, зачем ты пришел. — Подумав, он посмотрел другим глазом в будущее и продолжал: — Лети в Страну Жаркого Солнца, там живет Мур-Вей. Не бойся: нет беды, у которой не было бы конца.
И, устало прикрыв оба глаза, он умолк.
— Я знаю, где Страна Жаркого Солнца, — сказал Егор. — Но в каком месте мне искать там Мур-Вея?
Симург молчал.
На Егора накинулись сороки.
— Как вы смеете тревожить покой Великого Симурга?! — верещали они. — Вы не дурак, должны и сами догадаться.
…Обратно они летели без приключений. Когда внизу появилась знакомая вершина Горячей горы, Орел еще был живой. Но только Егор посадил вертолет на прежнюю площадку, змея изловчилась и ужалила своего мучителя. И прежде чем Егор вымолвил слово, великий Орел вновь окаменел!..
Глава шестая. В Стране Жаркого Солнца
Больше двух тысяч километров пролетели Егор и Елочка — через Каспийское море и пустыни, через горный хребет — и достигли наконец Страны Жаркого Солнца.
Вскоре в долине показался большой древний город с кривыми улицами. Когда-то он считался самым богатым на Востоке, пристанищем мудрецов и волшебников. В центре его находились базарная площадь и пестрая мечеть с минаретами, иглами, вонзившимися в небо.
Вертолет покружил над городом и полетел вдоль главной улицы. В конце ее внимание Егора привлек дом под железной крышей, чем-то напоминавшей военную фуражку. Увидев издали чердачное окошко, Егор юркнул в него…
В светлом и сухом углу чердака они облюбовали подходящее место, растянули брезентовую палатку и устроили уютное жилье.
В жизни Егора и Елочки настала новая пора. Ежедневно Егор улетал в город, садился на площадях, на глухих улицах и подслушивал все, что говорят кругом люди. Но ни разу никто не упомянул имени Мур-Вея. А время шло. Егор нервничал.
Хозяина дома с железной крышей звали Бен-Али-Баб. Это был высокий сильный старик в белой чалме, с курчавой бородой. Темные глаза глядели на всех властно и зло. Одевался он богато.
Егор почему-то сразу не взлюбил своего «хозяина».
На Востоке день отдыха не воскресенье, а пятница. В ближайшую пятницу Егор слетал на базарную площадь.
Приземлившись во дворе мечети в час, когда она пустовала, Егор спрятал вертолет под кустом и незаметно выбрался на площадь.
Вокруг стоял невообразимый шум. Сотни великанов, сидя на корточках возле своих товаров, перекликались между собой и отчаянно жестикулировали. Огромные животные грозно отфыркивались, поднимая душные вихри.
Конечно, вы поняли, что все это были обычные ослы и лошади и обычные торговцы. Просто Егор был слишком мал.
— Кому воды? Холодной воды! — призывали мальчишки, снуя по базару с узкими глиняными кувшинами.
— Продается ишак, правоверные! Совсем дешево. Договаривайтесь о цене прямо с ним. Сколько раз он прокричит — столько и золотых монет ему цена…
Но ишак кричал без перерыва, и его рев отпугивал покупателей.
— Убирайся со своим гордецом, — гнали голодранца, водившего за собой ишака. — Он возомнил о себе и назначил такую цену, что у самого Магомета не хватит денег, чтобы заплатить за одну его голову.
— Продаю халат! Шелковый халат отдаю за два червонца.
— С ума сошел. В твоем халате три дыры!
— Чудной человек. Возьми кинжал и сделай в нем столько дыр, сколько захочешь. Но сперва заплати червонец, так и быть…
— Плов, рисовый плов! Кто заплатит двойную цену, одну порцию получит бесплатно.
— Воды! Кому холодной воды?
Тут и там пестрели расшитые золотом ткани. Расписная звонкая посуда из обожженной глины, горы сочных фруктов лежали прямо на земле.
Слепой, сидя на старом коврике, ударял костлявыми пальцами в тугой бубен с медными кольцами и, тряся ветхой бородкой, пел заунывную песню.
Егор обвел взглядом базарную площадь, но подойти к шумной толпе, где его могли затоптать насмерть, не решался.
У мечети, в тени абрикосового дерева, собралась группа оборванцев. Нет преступления, на которое они не согласились бы ради куска хлеба. Но как и что сделать, никто из них не знал.
Они молча курили надтреснутые трубки из букового корня с длинными тростниковыми мундштуками и слушали старика, подсевшего к ним.
Голос рассказчика показался Егору знакомым. Он подобрался, ближе, прячась за камнями, и узнал Бен-Али-Баба. Тот брезгливо смотрел на окружающих и медленно говорил:
— Воля аллаха, дети мои, нерушима. И да несчетно продлятся дни того, кто сумеет постоять за бога, себя и свой дом.
— А если у меня нет своего дома и я забыл, что такое хлеб, — чем продлить свои печальные дни? — спросил юноша-нищий.
— Юноша задал дельный вопрос, — поддержал его другой собеседник. — Ответь ему.
— У кинжала два лезвия, — понизив голос, продолжал Бен-Али-Баб. — Одно для того, чтобы добыть себе богатство, а другое — чтобы его охранять…
— Это старый закон… — вставил кто-то из присутствующих.
— Это вечный закон! — не глядя на него, вновь повысил голос Бен-Али-Баб. — У языка тоже две стороны: одна — для того чтобы славить аллаха, другая — чтобы скрывать правду.
— Мы умеем молчать, — ответил за всех высокий оборванец, прислонившийся к дереву. — Выкладывай: что ты хочешь от нас?
— Кто желает иметь деньги, пусть возьмет оружие, завтра утром пойдет в горы и сделает то, что я прикажу.
— А если нет оружия?
— Я дам его.
— Я согласен, — крикнул юноша-нищий.
— И я! И я… — раздалось несколько голосов.
Бен-Али-Баб внимательно оглядел всех и заговорил так тихо, что Егору пришлось перебежать за другой камень, поближе.
— Солнце освещает только деяния аллаха, поэтому мы должны сделать свое дело в темноте. Есть в горах Чинар-бек. Вы знаете это старое дерево. Завтра, перед восходом солнца, мимо него по Столетней дороге пройдет караван… Какие-то ученые ищут в горах целебный воздух, чтобы потом продавать его в консервных банках больным людям. Но это вас не касается. Ограбите караван и разобьете все их приборы и инструменты, а я вам за это плачу деньги.
Услышав о готовящемся ограблении, Егор решил предупредить тех, кого Бен-Али-Баб наметил себе в жертву.
В небе повисла серебристая тучка. Бледный месяц спрятал в нее, как в муфту, свои лучи. Еле видная в полумраке серая лента дороги изгибалась между скал, то сбегая в трещину, то взбираясь на крутой склон.
Скрытый тенью гор, по дороге двигался караван верблюдов. Предрассветный прохладный ветерок посвистывал в кустарнике и уносил в ущелье дорожную пыль. Впереди каравана шел проводник и в длинной песне воспевал все, что видел вокруг.
Караван недавно вышел из города и держал путь к горному перевалу. За поворотом дороги показался Чинар-бек. Под его ветвями могли укрыться сто человек.
Продолжая напевать, проводник вытащил из-за пояса пистолет и оглянулся. Его товарищи сделали то же. Потом проводник набил табаком трубку и зажег спичку. Ярко вспыхнул огонек, осветил его напряженное лицо: видно было, он ожидал чего-то недоброго и зорко осматривался.
Едва он поднес огонь к трубке, как из-за скалы выбежал широкоплечий человек. В руке нападавшего блеснул нож…
Караван остановился.