Кукольный домик - Гурова Анна Евгеньевна. Страница 21

«Принцесса» растерянно развела руками:

– Сколько вопросов! У меня голова кругом!

Выяснилось, что красивую куклу зовут Виолетта. Фарфоровая она была только до линии декольте, дальше начиналась мягкая набивка на деревянной основе. И никакой Марго она на чердаке не встречала. Что, в общем, и ожидалось.

– А что это у тебя висит на спине? – полюбопытствовала Дженни, трогая нитку с хрустальной граненой бусиной на конце.

– Это чтобы говорить, – объяснила Виолетта. – Дергаешь – слышно «ма». «Ма» и «ма» – «мама».

– У тебя есть мама? – сочувственно спросила Дженни.

– Да, мама Леля. Девочка с такими же локонами, как у меня. Вы ее не встречали?

Все дружно завертели головами.

Виолетта вздохнула и опустила голову. Дженни дернула за руку Орбиту и что-то зашептала ей на ухо. Орбита кивнула.

– Принцесса Виолетта, – торжественно сказала она. – Мы приглашаем тебя к нам в гости.

– Благодарю, – кивнула фарфоровая кукла, грациозно поднимаясь. – Только сперва мне нужно почистить платье, умыться и причесаться…

За шиповниковым чаем новая знакомая поразила всех изысканными манерами. Даже Ле вылезла из шкафа и смотрела на нее во все глаза, запоминая ее манеру говорить и фасон платья.

Сначала Виолетта казалась довольно молчаливой. Возможно, она еще не была уверена, что новым знакомым можно доверять, и гораздо больше слушала, чем рассказывала сама.

Но под конец застолья Малышка придумала способ заставить ее разговориться. Она насыпала сушеного крыжовника в старинную тарелочку и как бы невзначай поставила ее на стол. Виолетта при виде тарелочки сразу оживилась.

– О, это же моя! – воскликнула она, обрадовавшись ей, как старой подруге. – Я потеряла ее в огороде, на картофельном поле. Мы с Лелей охраняли его от воров. Она уснула и уронила ее в темноте.

– Ты-ы?! – хором воскликнули Дженни и Орбита. – Ходила на огород караулить воров? А мы думали, что ты настоящая принцесса…

Виолетта окинула их серьезным взглядом:

– У принцесс тоже случаются тяжелые времена. Была война. И ужасный голод. Мама и бабушка Лели стерегли огород. Днем и ночью, чтобы воры не украли урожай. Иначе всю семью ждала бы зимой голодная смерть.

Виолетта прижала руку ко лбу.

– Я хорошо помню то время. Тогда все окна были заклеены крест-накрест полосками бумаги – чтобы не выбило стекла при взрывах. А когда раздавался вой сирены, везде гасили свет – чтобы враги не сбросили на нас бомбу. Бабушка была совсем старенькая, но каждую ночь она с ружьем караулила огород и брала с собой Лелю, чтобы не уснуть, а Леля брала с собой меня – чтобы ей было не так страшно. Мы бродили в холодной сырой темноте, борясь со сном, и слушали, не шелестят ли кусты, а в небе шарили прожекторы, и где-то далеко полыхало красное зарево…

Куклы недоверчиво переглянулись.

– Какая страшная игра! – сказала Орбита, содрогнувшись. – Анюта тоже придумывала иной раз такое, что мурашки по коже…

– Это была никакая не игра, – возразила Виолетта. – Однажды Леля с бабушкой все-таки уснули, и воры выкопали почти все! Той зимой мы ели суп из картофельной шелухи! А потом стало не хватать дров. Сначала мама с бабушкой разобрали на дрова сарай, потом пытались рубить деревья, но они были сырые, горели совсем плохо…

И вот как-то вечером мы сидели у печки – у этой самой, прямо как мы сейчас. Бабушка рубила топором венские стулья и кидала куски в печку. Один стул, второй… Потом стулья кончились, огонь начал угасать. А снаружи в дом пытался пробраться мороз – зима выдалась очень холодной… Тогда бабушка открыла печку и сказала Леле: «Давай сюда свою куклу!»

– Тебя?! – ужаснулись все.

– Ну да, я же внутри деревянная. Это позволило бы им продержаться еще немного. Но Леля вскочила и сказала, что лучше замерзнет до смерти, чем отдаст меня на сожжение. Убежала на чердак и спрятала меня в маленькой кладовке. «Сиди тут тихо-тихо и жди, – сказала она, засовывая меня за ящики с посудой. – Когда пройдет опасность, я вернусь и заберу тебя».

– И что было дальше?!

– Ничего, – сказала Виолетта. – Она не вернулась.

Несколько минут в комнате длилось потрясенное молчание.

Виолетта допила чай и встала из-за стола.

– Ну мне пора, – сказала она. – Спасибо за угощение.

– Куда? – воскликнула Дженни. – На чердак?! Зачем?

– Оставайся тут! – подхватила Орбита. – Неужели тебе не страшно там одной, в темноте, среди этих пыльных древних вещей? Неужели не одиноко?

Виолетта пожала плечами:

– Нет – это же вещи Лели и ее родителей. А вдруг она придет и не найдет меня на месте?

«Неужели тебе не ясно, что она никогда не вернется?» – подумала Малышка. Но вслух этого говорить, конечно, не стала.

– Леля велела ждать – и я буду ждать, – твердо закончила Виолетта. – Но вы можете приходить ко мне в гости.

Когда Виолетта ушла, куклы еще долго сидели у печки и взахлеб обсуждали новую знакомую и ее историю. Все были впечатлены.

– Сначала она показалась мне такой же изнеженной барышней, как наша Ле, – говорила Орбита. – Но на самом деле она такая же бесстрашная и решительная, как Марго, и у нее такой же сильный характер. Просто под всеми этими кружевами и локонами это не сразу заметно.

– Да, она мне тоже показалась очень похожей на Марго, – подтвердил Доминик.

– А я что-то не верю этой фифе, – заявила Ле. – Может, она все выдумала, от начала до конца. Почему она не спала, как остальные куклы – те, что в сундуке? Почему ничего не забыла?

– Она же сказала, – ответила Малышка. – Потому что не забыли ее саму. Потому что за ней обещали вернуться.

Глава 12

Новый год

Однажды ясным морозным вечером, едва стемнело, за окном раздался звук, больше всего похожий на далекий пушечный выстрел. Куклы бросились к окну и увидели, как в темно-синем небе пышно расцветает огненный цветок.

– Салют! – с изумлением и восторгом воскликнула Дженни. – Вот это да! Салют – зимой!

– А что тебя удивляет? – спросил Шикамару. – Ну да, где-то запустили одну жалкую петарду. Вот на прошлый Новый год у нас за окном творилось такое – словно стая драконов передралась!

Но куклы пропустили его слова о «жалкой петарде» мимо ушей – они, как зачарованные, смотрели в темноту, где догорал огненный цветок. Вдалеке еще раз грохнуло – и рядом с ним расцвел второй: белый, мерцающий серебряными вспышками.

– Какая красота! – прошептала Орбита.

– Вы что, ни разу не видели салют? – усмехнулся Шикамару. – Да, долго же вы просидели в своем сундуке…

– Ну почему «ни разу»? – обиделся Доминик. – В городе мы всегда смотрели салют из окна – на Первое мая, на Седьмое ноября… Вот только на Новый год салюта никогда не было.

– А теперь есть.

– Так это значит – сегодня канун Нового года! – встрепенулась Орбита. – Ребята, пора начинать праздновать!

Когда небо из синего стало бархатисто-черным, куклы вышли во двор. Впереди Доминик с Малышкой торжественно несли в стакане горящую свечку. За ними шли Орбита, Дженни и Ле, волоча целый ворох серебряных галунов и лент. Только Шикамару остался дома, под благовидным предлогом: караулить праздничный стол от поползновений мышки Машеньки. На самом деле ниндзя понимал, что слишком мал ростом и утонет с головой в первом же сугробе, а путешествовать на закорках у Доминика ему не позволяла гордость.

– Мысленно я с вами, – сказал он. – Буду смотреть на вас из окна.

Куклы обошли дом и вышли к пруду. Обступившие его молодые деревца клонились к самому льду под тяжестью снега.

– Вот бы мне коньки! – Дженни жадно уставилась на идеально гладкую белую поверхность пруда. – Я пойду, попробую лед на прочность, а?

– Дженни, не сегодня, – попросила Малышка. – Настоящих морозов еще толком и не было. Прекрасное, знаешь ли, новогоднее развлечение – вылавливать тебя из полыньи!