Принцесса-невеста - Моргенштерн С.. Страница 58

– Все вы собрались здесь, – начал принц, – потому что против моей возлюбленной может быть замышлено ещё одно злодеяние. Каждого из вас я назначаю её личным защитником. Я хочу, чтобы Квартал Воров был очищен, а все его обитатели – помещены за решётку не позднее чем за двадцать четыре часа до моей свадьбы. Лишь тогда я смогу быть спокоен. Джентльмены, прошу вас: думайте об этой миссии как о сердечном деле, и я знаю, что вы не подведёте меня. – Сказав это, он повернулся и вместе со следующим за ним графом покинул внутренний двор, оставляя Йеллина командовать.

Покорение Квартала Воров началось незамедлительно. Каждый день Йеллин долго и упорно трудился над выполнением своей задачи, но Квартал Воров раскинулся на целую милю, так что работёнка была не из простых. Большинство преступников уже встречалось с несправедливыми и нелегальными облавами и не оказывало большого сопротивления. Они знали, что в тюрьмах для них недостаточно мест, а несколько дней заключения ничего не значили.

Тем не менее, существовала и вторая группа преступников, которые осознавали, что для них, в свете различных прошлых деяний, задержание означало смерть, и эти, все без исключения, дрались за свою свободу. В общем, Йеллин, путём искусного управления отрядом грубой силы, в конце концов сумел взять под контроль и этих плохих ребят.

Однако, за тридцать шесть часов до свадьбы на закате, в Квартале Воров ещё оставалось полдюжины сопротивляющихся преступников. Йеллин поднялся на заре и, усталый и сбитый с толку – ни один из захваченных преступников не был из Гульдена – собрал лучших из отряда грубой силы и повёл их в Квартал Воров в последней атаке.

Йеллин немедленно направился в паб Фолкбриджа, отправив всех, кроме двух грубосиловиков, на различные задания, оставив себе для личных нужд одного шумного и одного тихого. Он постучал в дверь Фолкбриджа и стал ждать. Фолкбридж был самым могущественным человеком в Квартале Воров. Он практически владел половиной его, и не было преступления ни одного рода, за которым бы он ни стоял. Он всегда избегал ареста, и все, кроме Йеллина, думали, что он давал кому-то взятки. Йеллин знал, что он давал кому-то взятки, потому что каждый месяц, при любых обстоятельствах, Фолкбридж приходил к Йеллину и приносил ему набитый деньгами кошель.

– Кто там? – донёсся изнутри голос Фолкбриджа.

– Глава Всех Правоохранительных Органов Города Флорина, в сопровождении грубой силы, – отозвался Йеллин. Полнота ответов была одной из его добродетелей.

– О, – Фолкбридж открыл дверь. Для человека, обладающего властью, он выглядел исключительно непредставительно, был низким и полноватым. – Входите.

Йеллин вошёл, оставляя двух грубосиловиков на пороге.

– Собирайтесь, и быстро, – сказал он.

– Но, Йеллин, это же я, – мягко сказал Фолкбридж.

– Знаю, знаю, – тут же мягко ответил Йеллин. – Но, пожалуйста, окажите мне услугу и соберитесь.

– Давайте сделаем вид, что я так и поступил. Я останусь в пабе, обещаю. У меня достаточно еды; никто никогда не узнает.

– Принц не ведает милосердия, – сказал Йеллин. – Если я позволю вам остаться и он узнает об этом, со мною будет покончено.

– Я двадцать лет платил вам, чтобы не попасть за решётку. Вы – богатый человек, и это лишь ради того, чтобы мне не пришлось идти в тюрьму. Где же смысл, если я платил вам, и не получу от этого никаких привилегий?

– Я компенсирую вам это. Я предоставлю вам лучшую камеру во всём Флорине. Неужели вы мне не верите?

– Как могу я верить человеку, которому платил двадцать лет, чтобы избежать тюрьмы, и который внезапно, в минуту небольшого давления со стороны, приходит ко мне и говорит «иди за решётку»? Я не пойду.

– Ты! – Йеллин сделал знак шумному.

Грубосиловик подбежал к нему.

– Немедленно посади этого человека в фургон, – сказал Йеллин.

Фолкбридж только собрался возразить, как шумный ударил его по шее.

– Не так грубо! – воскликнул Йеллин.

Шумный поднял Фолкбриджа, попытался счистить пыль с его одежды.

– Он жив? – спросил Йеллин.

– Понимаете, я не знал, что вы хотели видеть его в фургоне живым; я думал, что вам просто надо было, чтобы он был в фургоне, а дышит он или нет – не главное, поэтому…

– Достаточно, – прервал его Йеллин, и, в расстроенных чувствах, поспешно покинул паб, пока шумный выносил Фолкбриджа. – Это все? – осведомился он у многочисленных грубосиловиков, которые покидали Квартал Воров, таща свои фургоны.

– Я думаю, что ещё остался тот фехтовальщик с бренди, – начал шумный. – Видите ли, они пытались вытащить его отсюда вчера, но…

– Меня не интересуют пьяницы; я важный человек, так что вытащите его отсюда прямо сейчас, вы двое; возьмите фургон с собой и поторапливайтесь! Этот квартал должен был оцеплен и опустошён к закату, или принц будет мною недоволен, а мне не слишком нравится, когда принц мною недоволен.

– Мы идём, идём, – ответил шумный и быстро отправился прочь, позволив тихому тащить фургон с лежащим в нём Фолкбриджем. – Они пытались вытащить этого фехтовальщика вчера, обычные полицейские, но, кажется, он неплохо владеет шпагой, и это заставило их быть осторожными, но, думаю, у меня есть трюк, который сработает. – Тихий спешил за ним, таща фургон. Они завернули за угол, и пьяное бормотание, раздававшееся из-за другого угла впереди, стало громче.

– Мне становится очень скучно, Виццини, – слышался голос, принадлежавший кому-то вне поля их зрения. – Три месяца ожидания – это слишком долго, особенно для страстного испанца. – Намного громче: – А я очень страстен, Виццини, а ты – всего лишь медлительный сицилиец. Поэтому, если в ближайшие девяносто дней ты здесь не появишься, у нас с тобою всё кончено. Слышишь? Кончено! – Намного тише: – Я не хотел этого сказать, Виццини, я просто обожаю своё грязное крылечко, не торопись…

Шумный грубосиловик замедлился.

– Он целыми днями так бормочет; не обращай внимания и держи фургон так, чтобы он его не видел. – Тихий подтянул фургон к самому углу и остановил его. – Оставайся у фургона, – добавил шумный и прошептал: – А вот и мой трюк. – С этими словами он зашёл за угол и посмотрел прямо на тощего парня, который сидел на крыльце, сжимая в руках бутылку бренди. – Привет, дружище, – сказал шумный.

– Я не сдвинусь с места; придержи свой «привет», – сказал пьяница.

– Выслушай меня, будь добр: меня послал сам принц Хампердинк, который ищет развлечение. Завтра пятисотлетие нашей страны, и прямо сейчас проходит соревнование между дюжиной сильнейших акробатов, фехтовальщиков и эстрадных артистов. Лучшая пара завтра будет состязаться лично перед женихом и невестой. Итак, к тому, для чего я здесь: вчера некоторые из моих друзей пытались арестовать тебя, и потом сказали мне, что ты, сопротивляясь, показал необычайно искусное владение шпагой. Поэтому, если ты захочешь, я, в виде величайшего самопожертвования, доставлю тебя на соревнование фехтовальщиков, где, если ты и вправду так хорош, как мне сказали, завтра ты сможешь иметь честь развлечь королевскую пару. Как считаешь, ты сможешь одержать победу в подобном соревновании?