Абхазские сказки - Бгажба Хухут Соломонович. Страница 42

Я летел сколько хватило сил и наконец опустился на землю. Снял я с себя шкуру чудовища и поплелся домой. Пришел я как раз в то время, когда моя семья оделась в черное и начала меня оплакивать. Когда я стал рассказывать о том, что я пережил, никто не хотел мне верить, все принимали мои рассказы за пустые выдумки. Тогда я показал перо чудовища, которое захватил вместо палки. Тут уж всем оставалось только удивляться...

Вот какое пережил я приключение! Всего этого ты и во сне не видел! -— Да, я признаю это,— согласился князь.

— Теперь слушай дальше,— продолжал Джир. У одного крестьянина была большая пасека, но никогда не случалось, чтобы хоть одна пчела у него погибала или терялась.

Как-то раз одна из пчел улетела за взятком и не вернулась. Пасечник подумал: «Что с ней случилось? Почему она не вернулась?» Оседлал он коня и поехал на поиски.

Ехал он, ехал, целую неделю ехал и вдруг видит: какие-то люди пашут поле на его пчеле. С одной стороны дышла запрягли пчелу, и с нее пот градом катится, а с другой стороны дышла — пять пар буйволов. Пасечник выругал этих людей за такую жестокость и бессердечие и отпряг свою пчелу. Затем он достал орехового масла и смазал ей натертую дышлом шею.

На другой день он опять проходил мимо того места и увидел ореховое дерево, осыпанное множеством спелых орехов. Оказывается, когда он смазывал ореховым маслом шею пчелы, несколько капель упало на землю, и за ночь выросло это большое дерево. Наш пасечник поднял ком земли и кинул его в верхушку дерева, чтобы сбить несколько орехов, но ком застрял среди густых ветвей; так он и не полакомился орехами... Если ты обо всем этом слышал, то продолжай дальше,— сказал князю Джир.

Но князь вынужден был сознаться, что он не может продолжать рассказ.

— А дальше произошло вот что,— сказал Джир.— Пошел мелкий дождь, и комок земли, брошенный пасечником, разбух, превратился в целое поле и пластом лег на вершину дерева. Пасечник, не раздумывая, посеял на нем пшеницу. Когда пшеница созрела, он взял серп и пошел жать хлеб. Но в пшеницу забралась свинья. Пасечник бросил в нее серпом, серп попал ей в заднюю ногу и застрял. Свинья стала бегать с серпом по полю; убежать ей было некуда, и она жала пшеницу, а пасечник, еле поспевая за нею, вязал снопы. Так он и убрал все поле... Теперь, князь, скажи: пришлось ли тебе обо всем этом слышать?

— Нет, не слышал,— ответил князь в бессильной досаде.

— Тогда слушай дальше,— сказал Джир.— Посеял я в позапрошлом году кукурузу у подошвы горы, и выросла такая кукуруза, что стебель мог выдержать тяжесть человека, если бы он влез на него. На стеблях были такие початки, что ими можно было оглушить медведя.

Но со мной случилось несчастье. Каждый год кабаны ели мою кукурузу и вытаптывали ее копытами. Поэтому я сторожил кукурузное поле. У одного поля я развел костер, а у другого выбрал местечко для дозора.

Сижу раз, смотрю... вдруг послышались шум и треск. Вижу: выскочил большой кабан. Срезал он своими клыками стебель кукурузы и начал есть початок. Я прицелился в него из дробовика и выстрелил. Подбежал туда, смотрю — кабана нет. Тут я вспомнил, что когда заряжал дома дробовик, забыл насыпать картечь и зарядил его фасолью. Вдруг смотрю — опять лезет кабан. Я прицелился в него и выстрелил. Да разве фасолью можно убить огромного кабана? Захрюкал он и убежал в лес.

На следующий год продолжалось то же самое — снова кабан приходил пожирать мою кукурузу. Как-то ночью я отправился стеречь кукурузное поле. В этот раз мне удалось подстрелить кабана, хотя было совсем темно. Когда я подбежал к кабану, он был уже мертв. Но тут я увидел что-то совсем небывалое... Скажи, что я увидел?.. Не знаешь? Ну, ладно! Я сам тебе скажу: кабан был весь обвит стеблями фасоли.

Утром ко мне подошел сосед. Он покачал головой и сказал: «Оказывается, в этого кабана кто-то пальнул из дробовика не картечью, а фасолью».

И тогда я вспомнил, что ведь это я сам стрелял в кабана фасолью! Собрали мы с соседом фасоль, которая выросла на теле кабана, взвесили, и оказалось ровно полпуда... Слышал ли ты когда-нибудь о таких делах, князь? — спросил Джир.

— Не слышал, никогда не слышал! — с досадой воскликнул князь.— Ты выиграл, чтоб молния ударила тебя! Весь красный от злости и от натуги, князь нагрузил золотом Джира и его осла и дал в придачу еще двух ослов, которых отобрал у его старших братьев. Веселый и довольный юноша отправился домой.

Но двум ослам, которые отъелись у князя и сильно обленились, вовсе не хотелось возвращаться к своим прежним хозяевам, чтобы работать до потери сил и жить впроголодь. И вот на стоянке они уговорили третьего осла вместе с ними лечь на землю и отказаться идти дальше. Как их ни понукал Джир, ничего не получилось: ослы и не думали вставать.

«Неужели ослы меня переупрямят, после того как я справился с самим князем? — подумал Джир.

И он пустился на такую хитрость. Забежал за кусты и стал кричать:

— Кузнец, кузнец! Положи железный прут в огонь. Пусть полежит до завтра, а там я его пущу в ход: надо подбодрить моих ослов.

Услышали это ослы, испугались и решали:

«Не стоит валяться еще целую ночь и дожидаться, когда нас отхлещут раскаленным прутом. Уж лучше уступить! Пусть будет, что будет!..»

Встали они и пошли.

Вернулся Джир к братьям, привел им их ослов, да еще дал много золота. С того времени все они стали жить дружно, хорошо и не знали больше нужды и горя. А князь-самодур от досады потерял рассудок и вскоре умер.

ВДОВА И ЛАСТОЧКА

Жила когда-то бедная вдова, детей у нее было много, да все малыши. С большим трудом она добывала им еду.

Однажды вдова сидела на пороге хижины и штопала детское платье. Вдруг из ласточкиного гнезда выпал птенец и оказался у её ног. Вдова взяла птенца в руки, осмотрела его и увидела, что он сломал ножку. Добрая женщина пожалела птенца, скрепила сломанную ножку нитками и уложила его в гнездо.

Наступила осень, птицы улетели в теплые края, опустело и ласточкино гнездо. Так прошла зима, а весной опять прилетели ласточки.

В один из весенних дней вдова, как всегда, сидела на пороге своей хижины и, как всегда, что-то штопала.

Вдруг к ней подлетела ласточка. Она положила на колени вдовы тыквенное семя, ласково защебетала, вспорхнула и исчезла.

Вдова догадалась, что эта ласточка — тот самый птенец, которого она спасла и вылечила.

Посадила она тыквенное семя в огороде, и выросла из него тыква — такая большущая, какой вдова никогда прежде и не видывала.

Когда тыква созрела, вдова разрезала ее ножом, да так и ахнула: из тыквы посыпались со звоном золотые и серебряные монеты, и столько, что и не сочтешь! Счастливая женщина рассказала обо всем своей соседке.

А та, хитрая, жадная и злая, позавидовала ей. Долго думала она и наконец придумала: дождалась лета, нашла ласточкино гнездо, вынула оттуда птенца и переломила ему ножку. А потом старательно скрепила ее шелковыми нитками. Затем она положила птенца в гнездо и стала ждать себе награды. А вышло вот что: когда наступила весна и птицы возвратились из теплых стран, к ней подлетела ласточка и уронила семя тыквы.

Обрадовалась жадная соседка, посадила семя в огороде; ждет не дождется, когда тыква вырастет.

Выросла тыква — такая большущая, что руками ее не обхватишь. С трудом соседка притащила ее в дом, заперлась и разрезала. Но из тыквы не золотые и серебряные монеты посыпались, как она ожидала, а выползли медно-красные змеи. Набросились они с шипением на жадную и завистливую женщину и стали кусать её.

ЦЕНА ТРЕХ СОВЕТОВ

Жил один бедный крестьянин. У него были жена и дети. Трудился крестьянин с рассвета до темна, не разгибая спины, но все никак не мог прокормить семью. Однажды бедняк спросил свою жену:

— Почему мы никак не выбьемся из нужды, неужели я мало работаю?

— Ты работаешь больше всех,— ответила жена.

— В таком случае, непонятно, за что нас наказывает бог? Тут что-то неладно.

— Ты никого не убил, не ограбил, а трудишься,— за что тебя наказывать? — возразила жена.