Сказки зарубежных писателей - Андерсен Ханс Кристиан. Страница 44

«Пожалуй, это будет потруднее, чем есть каленое железо и замороженную ртуть», – подумал Кнут. Но вслух сказал:

– Извольте! Если вам так хочется, я поиграю. – Он вытащил дудочку и легонько дунул в нее.

– Ой-ой-ой! – грустно затянула дудочка.

И сразу же господин Петерман тяжело вздохнул.

Глядя на него, стали вздыхать и гости, на глазах у всех выступили слезы, никто больше не хотел вкусной жареной утки.

– Ой-ой-ой! – протяжно пела дудочка.

– Знаешь что, Кнут, – громко всхлипывая, сказал господин Петерман, – лучше уж садись с нами обедать! Что-то твоя музыка не очень веселая… – И, уткнувшись лицом в салфетку, он залился слезами.

– Ну что ж, если вы просите, я, так и быть, составлю вам компанию, – сказал Кнут.

Он спрятал дудочку в карман и сел к столу.

Понемногу гости успокоились. Они вытерли слезы и, с опаской поглядывая на Кнута, снова придвинули к себе тарелки.

А Кнут как ни в чем не бывало принялся за суп, за пирог и за жареную утку.

Он был очень доволен, что проучил господина Петермана. Да и утка была отличная. Но что там ни говори, а дома, с бабушкой, обедать гораздо веселее! Поэтому Кнут поспешил домой. Но свое слово он сдержал и принес бабушке обещанный кусочек сыру.

Возвращался он берегом, и ему пришлось пройти лишние две мили.

И все-таки дорога эта оказалась вдвое короче, чем дорога через Киикальский лес.

Сампо-лопаренок

Жили-были когда-то лопарь и лопарка, муж и жена. А знаешь ли ты, что за народ лопари и где они живут? Вот послушай, сейчас я тебе расскажу.

Живут лопари далеко на севере – севернее, чем шведы, норвежцы и финны. Если ты взглянешь на большую карту, ты увидишь: как будто белый колпак надет на голову Финляндии. Вот это и есть страна, где живут лопари. Называется она Лапландия.

Удивительная это страна! Полгода там не заходит солнце, и тогда ночью, так же как днем, совсем светло. А потом полгода длится непрерывная ночь, и тогда даже днем на небе сверкают звезды.

Зима там тянется долгих десять месяцев – почти весь год, – а на весну, лето и осень остается всего только два месяца.

Но лопари не боятся зимы. Пусть хоть круглый год держится санный путь! Все они – и взрослые и маленькие – где угодно проедут в своих небольших, легких, похожих на лодочки санях.

И в упряжке там ходят не лошади, а олени.

Ты видел когда-нибудь северного оленя?

Он напоминает низкорослую лошадку, шерсть у него серая, шея короткая, а его голову с большими ясными глазами украшают ветвистые рога.

И, когда олень бежит, кажется, будто ветер проносится по горам и холмам, взметая снежные тучи.

А знаешь ли ты, из чего делают лопари свои дома? Не из дерева и не из камня, а из оленьих шкур.

Построить такой дом очень просто: надо взять несколько длинных, тонких жердей, воткнуть их в снег, потом верхние концы жердей связать вместе и покрыть оленьими шкурами. Вот и все. Жилище готово. И называется оно не дом, не изба, а чум.

Вверху оставляют небольшое отверстие – оно заменяет в чуме печную трубу. Когда в очаге разводят огонь, через это отверстие дым вытягивается наружу.

Внизу, с южной стороны, тоже оставляют отверстие – оно служит дверью, через него можно забраться в чум и выбраться из него.

Вот как живут лопари! Вот какая это страна!

А теперь начнем сказку сначала.

Жили-были в Лапландии муж и жена, лопарь и лопарка. Они жили в местечке Аймио, на берегу реки Тено-йоки.

Место это пустынное и дикое, но лопарю и его жене оно очень нравилось. Они были уверены, что нигде больше нет такого белого снега, таких ясных звезд и такого красивого северного сияния, как в Аймио.

Здесь они построили себе чум.

Чум получился очень хороший – так, по крайней мере, думали лопарь и лопарка. В нем было тепло и удобно, хотя спать надо было прямо на полу.

У лопаря и лопарки был маленький мальчик, которого звали Сампо. Но у него было еще другое имя.

Вот как это получилось.

Однажды к чуму подъехали какие-то чужие люди в огромных, неуклюжих шубах. Они привезли твердые белые кусочки снега. Такого снега лопари никогда раньше не видели. Этот твердый снег назывался сахаром. Он был очень вкусный и очень сладкий. Приезжие люди дали несколько кусочков сладкого снега Сампо, потрепали его по щеке и сказали: «Лопаренок! Лопаренок!» Больше они ничего не могли сказать, потому что никто из них не умел говорить по-лапландски. Потом они уехали. Старой лопарке очень понравились эти люди. Она часто вспоминала сладкий снег, который они привозили, и даже стала называть сына так же, как они, – Лопаренок.

Но старому лопарю это было не по душе.

– Разве Сампо плохое имя? – говорил он с досадой. – По-моему, это самое красивое имя. И оно еще принесет нашему сыну счастье и богатство. Вот увидишь, старуха, наш Сампо будет когда-нибудь первым человеком в Лапландии, повелителем пятидесяти чумов и хозяином тысячи оленей.

– Очень может быть, – говорила лопарка. – Но, по-моему, и Лопаренок неплохое имя.

И она называла сына Лопаренком, а отец называл его Сампо. Поэтому мы будем называть его Сампо-Лопаренком.

Сампо-Лопаренок был крепкий, коренастый мальчуган. У него были черные волосы, черные глаза и маленький вздернутый нос. Словом, он как две капли воды походил на своего отца, а старый лопарь слыл среди земляков первым красавцем.

Сампо-Лопаренку было всего семь лет, но не всякий и в пятнадцать бывает таким смелым и ловким. У него были свои собственные маленькие лыжи, на которых он, не задумываясь, съезжал с самого крутого холма, и свой собственный маленький олень, которого он запрягал в свои собственные сани.

Ты бы видел, какой поднимался снежный вихрь, когда Сампо несся на своем олене по высоким сугробам! Вниз – вверх! Вверх – вниз! Маленького Лопаренка совсем не было видно, и только изредка в снежных облаках мелькала прядка его черных волос.

– Нехорошо, что мальчик ездит один куда ему вздумается, – сказала как-то мужу старая лопарка. – Того и гляди, на него нападут в горах волки или, еще того хуже, Золоторогий Олень. Не было еще человека, который мог бы справиться с Золоторогим Оленем.

Сампо-Лопаренок слышал все, что говорила мать, и сразу решил, что уж кто-кто, а он-то справился бы с Золоторогим Оленем.

– Вот бы мне такого оленя! – воскликнул Сампо-Лопаренок. – На нем, наверно, даже на Растекайс можно взобраться!

А надо тебе сказать, что Растекайс – самая высокая, самая неприступная гора во всей Лапландии и ее голая вершина видна далеко кругом.

– Перестань болтать глупости! – прикрикнула лопарка на сына. – Растекайс – пристанище всякой нечистой силы. Там живет сам Хийси.

– Хийси? А кто это такой? – спросил Сампо-Лопаренок.

«Ничего-то он не пропустит мимо ушей, – подумала старая лопарка. – Пожалуй, не нужно было говорить ему про Хийси… А может, это и к лучшему! Не мешает немного припугнуть его, чтобы отбить охоту ездить на Растекайс. Очень уж он смелый!»

И она сказала:

– Хийси – это горный король, страшный, злой великан. Целый олень для него все равно что для нас один кусочек мяса, а маленьких мальчиков он глотает сразу пригоршнями. Я бы не советовала тебе взбираться на Растекайс.

Сампо ничего не сказал. Но про себя подумал: «Вот бы посмотреть на этого Хийси! Издали, конечно!»

Было самое темное время года – ни утра, ни дня, ни вечера, всегда бесконечная ночь, всегда светит луна, всегда горят звезды, и на темном небе полыхает северное сияние.

Сампо так давно не видел солнца, что даже забыл, какое оно, солнце.

А когда отец и мать говорили о лете, он только и мог вспомнить, что летом очень много комаров и они такие злые, что готовы съесть его живьем.

«Пусть бы совсем не было лета, – думал Сампо, – только бы стало немного светлее! А то в темноте так трудно ходить на лыжах!»

И вот однажды в полдень (хотя темно было так же, как в полночь) старый лопарь позвал сына: