Домовенок Кузька и проказник Сенька - Александрова Галина Владимировна. Страница 4
— Почему? — расстроился Кузька.
— Шами имущество раштащат, а потом шпрашивают.
— Чего это он говорит? — шепотом спрашивает Лешик, отходя подальше от норки.
— Это не он, а она, — горестно отвечает домовенк. — Это Юлька наша, шепелявит она немножко. Сама недавно в доме погром устроила, а теперь нас с тобой еще и обвиняет. А я только пылинки ей приносил да золы немножко. А сам ничего не трогал.
— А ложку кто жамыжгал? — обиженно спрашивает Юлька, — Не ушпела я в гошти шходить, как вы ее ижгряжнили всю. Хватит иждеваться, ухожу от ваш.
Смотрит Кузька: и правда, любимая Юлькина ложка чем-то измазана. «Ох, позор на мои лапти! Кто ж посмел без моего ведома эту ложку задряпать? — задумался домовенок. — У девчонок свои, Лешику она и задаром не нужна. Фенечка завсегда языком молоко лижет…» Никак Кузька не поймет, кто еще мог на шишигину собственность глаз положить.
— Может, вас нарочно кто-то поссорить хочет? — тихонько спрашивает маленький леший. — У нас в лесу когда Баба Яга сама не в духе, так всегда другим всякие гадости делает.
Понравилась Лешику шишига, не хочет он, чтобы она от Кузьки уходила. Вот и думает, как такой беде помочь. Домовенок тоже задумался: не очень-то он верит, что кто-то в домике на такое способен. Качает головой, просит шишигу остаться:
— Ох, голова твоя неразумная, куда ж ты пойдешь-то? Ой, беда-беда, огорчение! В других домах свои шишиги живут, а мы тебя любим.
— Ага, любят они, — ворчит Юлька, не двигаясь с места. — Шами обижают, а потом вон чего…
Чего «вон чего», шишига не договорила, но Кузьке и так стыдно стало. И правда, чего это он про погромы сказал? Юльки-то даже дома не было, когда все эти безобразия начались.
Но как только шишига на месте замялась, домовенок понял, что Юлька передумала уходить и успокоился. Только некогда ему подолгу с шишигами разговаривать, потому что дел во дворе не меньше, чем в домике. А Юлька постояла и обратно в свою норку зашмыгнула.
«И в кого только она такая упрямая уродилась? — думает домовенок. — Чуть что не по ней, сразу уходить собирается». И все-таки без порядочной шишиги дом одиноким кажется, вот и не хочет Кузька отпускать ее по белому свету скитаться.
Глава 6. Непонятности продолжаются
Кузька с Лешиком доплели корзиночки, потом Лешик дорожки подметал. Ещё Кузька успел завалинку подбелить и цветочки на клумбочке полить. Умаялся, сидит на крылечке, лохматому щенку шерстку расчесывает. А тут как раз и взрослые с ярмарки воротились. Обрадовалась бабушка Настасья, что Кузька заваленку обновил.
Домовенок хитро Лешику подмигнул: никогда бабушка Настасья о благодарности не забывала. И правда, пошла она в дом, а сама будто случайно сахарного всадника на сахарном коне на крылечке забыла. Но Кузька-то сразу догадался, что угощение она для него, помощника своего, оставила. Сидит довольный Кузька на лавочке, сахарное лакомство уминает, песенку поет сам про себя:
Ветерок залетный с зелеными листиками на березке играет, Фенечка лежит на белой зава-ленке, от солнышка жмурится, Лешик тоже на крылечке сидит, вдаль смотрит. А Кузька знай себе напевает да сахарного всадника на сахарном коне грызет. Не жадничает домовенок, он бы и с Лешиком сладким петушком поделился, да только лешие такую пищу не едят.
«Скоро баба Настя за водой пойдет с большим ведром, а я тем временем мучицы самой лучшей насею. Вот она обрадуется», — думает Кузька, и у него от предвкушения пирогов даже слюнки текут. А что, у любого потекли бы, кто хоть раз их отведал. Эх, что ни говори, а все-таки хорошо вечером взять сладкий пирожок с яблочной начинкой, выйти на расписное крылечко и смотреть на звезды…
Лешик сидит тихо-тихо, думает о чем-то своем. Кузька тоже замечтался. А бабушка Настасья почему-то все никак не выходит из избы с большим ведром. Забеспокоился домовенок: «Уж не передумали ли она за водой идти? Муку сеять надо, тесто ставить, а ее все нет»…Вдруг дверь скрипнула, послышались в сенцах торопливые шаги. Обрадовался домовенок, а на крылечко почему-то только Лидочка с Аленкой вышли. Странные какие-то, невеселые.
Бросился Кузька скорее в горницу а там… бабушка Настасья ворчит, со стола посуду убирает. Ничего домовенок не понимает: «Ой, беда-беда, огорчение! Да как же я не проследил лично, не досмотрел! Девчонки-то опять решили взрослых не слушаться, а я проморгал. Непонятности какие-то снова начались. Позор на мои лапти!».
Домовенок скорее начал бабушке Настасье помогать, чтоб она не сердилась и пироги пекла. Кузька хлебные крошки собрал, птичкам за окошко высыпал. Скатерку узорчатую на столе ровненько расправил, фантики от конфет скорее в печку сунул, остаток вареника с картошкой щенку отнес во двор. Даже про гераньку ушибленную не забыл — побрызгал ее водичкой.
Только как Кузька ни трудился, а баба Настя все равно на непослушных девчонок обиделась и не стала пироги печь.
Расстроился домовенок, залез на загнетку и притих. Ножки в лапоточках вниз свесил и думу думает. «Охти мне, батюшки! Охти мне, матушки! Дела-то какие нынче творятся. Шибко мне это все не нравится», — вздыхает он. Не успел он как следует на судьбу свою пожаловаться, как вдруг слышит, из мышиной норки его шишига зовет:
— Шкорей шлезай, шичас чего рашкажу!
Понял домовенок, что не станет его Юлька попусту звать, спрыгнул вниз и незаметно в норку юркнул. Лешик увидел такое дело и тоже следом побежал. Хоть его шишига и не звала, но все-таки надеялся маленький леший с ней подружиться. Даже прихватил ей со стола сладкую ватрушку с творогом.
Забежали друзья в норку, а там все разбросано, ничего не прибрано. Начал Кузька стыдить шишигу за такой беспорядок:
— Как же тебе не совестно в такой грязи жить? Неужели и ты от Лидочки с Аленкой непослушанием заразилась?
— Што ты! — замахала руками Юлька. — Я шама удивилась. Ешли б жнала, кто тут такой бешпорядок навел, шама бы швоими ручками задряпала, жубками закушала.
— Вот и я говорю, не могли девчонки в твоей норке сотворить такое. Надо скорее настоящего нарушителя найти, а то совсем Лидочка с Аленкой испортятся, — вздыхает домовенок. — Только где ж его найти-то, если мы даже его в лицо не видали?
— А я видел, — робко говорит Лешик и из-за спины ватрушку Юльке дает. — Это такой маленький человечек, вертлявый, лохматенький.
— Домовой? — удивляется Кузька. — Отродясь в нашем домике окромя меня никаких домовых не водилось, А уж если в гости пожаловал, так показался бы. Чай, не обидим.
— Мне и так тошно, а он еще дражнится, гадоштью какой-то кормит! — фыркает Юлька, отодвигая ватрушку. — Лучше гвождик погрыжу.
И правда, достала она откуда-то ржавый гвоздик и хрумкает его, как сладкий пряник. Удивился немного Лешик, но ничего не сказал. Привык уже, что в лесу еще и не такое встречается. Кто грибочки ест, кто ягодки, а кто иной раз и поганками лакомится. Между прочим, безо всяких там неприятных последствий.
А у Кузьки совсем другие мысли в голове. Вспоминает он про лапотки и корзинку, через которые в сенцах спотыкался. Про вчерашний беспорядок в горнице. Про сорняки на огороде, которые самому дергать пришлось. Нет, не нравятся домовенку такие дела. «Срочно надо злодея изловить и перевоспитать, — думает Кузька. — Наверное, молодой еще и глупый. Только все равно надо его проучить, а то и вовсе девчонок изведет».
Глава 7. Неучтенный гость
Знает домовенок, что среди его родственников всякие попадаются. Есть веселые, как Адонька с Афонькой. Их домовенок любит и всегда к себе в гости зовет. Есть не очень веселые, как Кувыка с Бутеней. Но и с ними Кузька дружбу водит. А есть и вовсе хмурые да злые, как завистник-ненавистник дед Жердяй. Таких Кузька не любит и в свой домик не приглашает.