Пташка Мэй среди звезд - Андерсон Джоди Линн. Страница 36
— Но как?
— Да мы просто исчезируем.
— Исчезируем?
— Именно! Пропадем, а потом снова появимся. Трудновато, но, если потренироваться, любой дух сможет. Это как свистеть или пузыри надувать.
Мэй огляделась:
— Но разве духи тьмы об этом не знают? Неужели они не позаботились, чтобы никто не смог отсюда… исчезировать.
Мальчишка подумал.
— Ну, вообще-то исчезировать можно лишь на несколько шагов. И большинство духов этого не умеют.
Мэй погрызла мизинец.
— У меня все равно не выйдет. Я ведь не дух.
Люциус мигом сник:
— Да. — Он посмотрел в сторону. — В самом деле… Я и забыл.
Его сияние приугасло. И тут мальчишка встал перед Мэй на колени и улыбнулся ей прежней озорной улыбкой:
— А ты попробуй!
— А может, не надо…
«Зачем пытаться?» — вдруг подумала Мэй. Она посмотрела на плакаты, снова на Люциуса. Тот не шутил.
— Если порассуждать, — продолжил мальчишка, — мы с тобой сидим в самых глубинах Южного местечка. С другой стороны, это не так уж и плохо.
— Почему же?
— Отсюда рукой подать до спальни Буккарта.
Пессимист и командирша Берсерко неслись по пустым коридорам Южного местечка, словно пинбольные шарики. Пессимист бросался влево, но командирша не отставала. Он прыгал вправо — она летела следом.
Они бежали все выше и выше, по спирали, вдоль берегов Штопорной реки. Какие только духи тьмы не встречались на пути Пессимиста! Завидев живого кота, они вопили от неожиданности, а уж когда видели, что за ним гонится командирша Берсерко, сразу бросались наутек.
Кот бежал что было мочи и остановился только на краю Болота проглоченных душ. Он понял, что обогнать командиршу не получится.
— Миэй. — Пессимист повернул мордочку. Берсерко ненадолго отстала. Позади слышался шум. Болото бурлило и завывало. Некоторые пузыри напоминали формой собак. Они тянули к Пессимисту лапы, хотели утащить его.
Тяжело дыша, кот повернулся к болоту спиной. Командирша приближалась. Он слышал, как ее когти клацают по полу: цак-цак-цак.
Берсерко шла медленно. Она знала, что Пессимисту некуда бежать.
Мэй в тридцатый раз прикрыла глаза.
— Просто сосредоточься и представь, что ты здесь, а не в клетке. Это легко.
— Я стараюсь.
Люциус ждал с другой стороны решетки. Демонстрируя свой талант, он исчезировал туда-сюда уже раз двадцать.
— Не так уж это и легко, — с досадой заметила Мэй.
Она попробовала представить себя с той стороны решетки, рядом с Люциусом. Девочка зажмурилась и снова открыла глаза. Она по-прежнему стояла в камере.
— Ничего у меня не выйдет.
— Выйдет-выйдет. Не думай о том, где ты. Просто поверь, что ты снаружи, а не внутри.
Мэй сосредоточилась. Она представила себя рядом с мальчиком. Попробовала поверить. Она не сдавалась.
И вдруг почувствовала в груди пустоту. Решив, что это разочарование, Мэй открыла глаза и вскрикнула. По ту сторону решетки стояла… она сама. По крайней мере, копия была как две капли воды похожа на Мэй — правда, зыбкая и прозрачная, как Люциус. Она покачивалась в воздухе.
Мальчишка оглядел привидение, а потом внимательно изучил настоящую Пташку Мэй, которая, тяжело дыша, стояла в клетке.
— Ну и дела! У тебя же душа из тела вышла!
Мэй раскрыла рот, закрыла, открыла снова.
— А что же делать, если моя душа там, а я — тут? — наконец спросила она в панике.
Люциус, Мэй и ее душа беспомощно переглянулись.
— Закрой глаза и попробуй вернуть ее, — посоветовал мальчик.
Мэй так и сделала. Она пробовала еще и еще, но душа по-прежнему стояла в коридоре и печально смотрела на хозяйку.
— Похоже, она не может пройти сквозь решетку, — заключил мальчик. — Да уж, она у тебя не очень разговорчивая. Ну что? Пойду я, пожалуй, — вздохнул он.
Мэй в ужасе вытаращила глаза, и мальчишка рассмеялся:
— Шутка! Разве я брошу тебя одну, без души? — Он повернулся к привидению: — Пойду за ключом.
Люциус вспышкой метнулся прочь. Мэй и душа беспокойно смотрели друг на друга. Мэй хотела поговорить с ней, но не знала, с чего начать.
Прошло несколько минут, и Люциус вернулся с ключом.
— Проще простого! — удивленно сообщил он. — Как странно. Гули куда-то ушли.
Он ощупал невидимые прутья, и несколько раз они ужалили его. Мэй и душа сочувственно смотрели на мальчика. Наконец он отыскал замочную скважину:
— Ага!
Послышался щелчок. Мальчишка сдвинул дверь в сторону. Мэй помедлила и осторожно шагнула на порог. Ничего не произошло. И вот она уже стоит перед своей душой. Они протянули друг другу руки. Мэй зажмурилась от ослепительного света. Пустота в груди исчезла так же быстро, как и появилась. Девочка открыла глаза.
Люциус улыбался так заразительно, что она тоже повеселела.
— Надо найти моего кота, — деловито сказала Мэй.
Бомм! Бомм!
Пол задрожал.
— Что это? — спросила Мэй. Звук напоминал бой огромных часов.
Люциус посмотрел вверх:
— Большие часы. Ничего страшного.
Они побежали по коридору.
Глава тридцатая
Мешочек с пылью
Далеко-далеко, в лесной глуши, стояла на берегу озера Эллен Берд. Чудесное видение больше не восхищало ее. Тело подводной красавицы вытянулось. Теперь оно представляло собой восемь ослепительных точек. Улыбка стала оскалом.
Эллен стрелой пронзил страх. Чудовище протянуло к ней руки…
И вдруг замерло.
Развернувшись, оно поплыло назад, все глубже и глубже. Вскоре от него осталась лишь крошечная звездочка. Затем погасла и она.
Женщина бросилась домой.
На далекой планете, в стране под названием Навсегда, духи тьмы побросали все свои дела. К морю шли толпы гоблинов и гулей. Мумии и зомби плечом к плечу ковыляли к воде. Все черные души страны стекались в Южное местечко, на самую важную встречу злых духов в истории загробного мира.
Тыквер, Фабио и Беатрис почти выбрались из города, но решили доверить Изабеллу неупокоенным и бежать на помощь Пташке Мэй. Сидя под решеткой водостока, они с отвращением наблюдали, как на берегу моря собираются духи тьмы всех мастей и прыгают в воду.
— Плохо дело, — заметила Беатрис.
И хотя никто не произнес этого вслух, все подумали об одном: Хозяйка фермы заманила Мэй в ловушку.
Потолок над головой Мэй и Люциуса сотрясался от ударов. Они с тревогой подняли глаза, переглянулись и поспешили дальше, разыскивая Пессимиста.
Примерно десять минут спустя друзья пробежали под аркой и выскочили на старую разрушенную лестницу, ведущую вниз.
— Там спальня Буккарта. — Люциус помрачнел.
Мэй посмотрела вниз, потом назад по коридору.
— Что ж, — сказала она и закусила губу. — Может, Пессимист уже внутри?
Девочка начала спускаться по ступенькам, но вдруг обернулась к Люциусу:
— Останься тут, если хочешь. Я сейчас вернусь.
Мальчишка посмотрел через плечо:
— Нет уж. Я с тобой пойду.
В конце коридора была дверь в виде собачьей пасти. Она скалилась каменными клыками. На огромном каменном носу висел дверной молоток.
Мэй помедлила, взглянула на мальчишку и толкнула нос. Дверь со скрипом открылась. Они с Люциусом вошли.
Спальня была отделана в черных и золотых тонах. На возвышении стояла огромная кровать, укрытая черным бархатом. Деревянное изголовье покрывали резные рельефы с изображениями жутких лиц. Тут и там на подушках лежали девять игрушечных черных песиков. Рядом с кроватью виднелась дверь стенного шкафа, а возле нее — черная конторка с золотыми ручками в форме черепов. На ней стояли статуэтки — награды «Самому жестокому палачу», «Ужаснейшему духу» — и лежало несколько лент победителя танцевальных конкурсов, в том числе «Самому отпадному танцору брейка».