Новые веснушки для Субастика - Маар Пауль. Страница 3

— Твои не лопал. Только свои, — уточнил Субастик. — Ты же сам мне их подарил. Забыл? Ты дал мне шесть штук и сказал: «Вот твои карты». Честно говоря, я не собирался их есть, но они так аппетитно пахли! И тогда я подумал: со своими вещами ведь можно делать все что угодно. Верно, пап? Ты ведь сам так говорил госпоже Брюкман.

— Вполне возможно, что-то такое и говорил, — нехотя признался господин Пепперминт.

— Ну вот видишь! — обрадовался Субастик и от прилива чувств запел:

— Слопать, — подсказал господин Пепперминт с хитрой улыбкой.

— Ну да, — согласился с такой рифмой Субастик. — Хотя карты я, честное слово, есть не собирался. Ты меня сам навел на эту мысль. Сказал, что, дескать, красненькие вкуснее будут…

— Я не говорил, что они вкуснее, — поспешил уточнить господин Пепперминт. — Я только сказал, что они в данном конкретном случае лучше.

— Да, значительно лучше черных, — согласился Субастик и покосился на недоеденного короля. — Так что не говори, пожалуйста, что я тут набезобразничал. Наоборот, я был очень послушным. Слушал-слушал тебя и поверил. Раз папа говорит, что красные лучше, можно и попробовать.

— Ладно, хватит об этом, — сказал примирительно господин Пепперминт. — Впредь буду следить за своими словами. А теперь — пошли гулять!

— Отличная мысль! — обрадовался Субастик и поспешил за господином Пепперминтом к выходу.

— Побоку карты! Идем на прогулку! Купим Субастику вкусную булку! — голосил он, спускаясь по лестнице.

— Ну, это мы еще посмотрим… Как будешь себя вести, — одернул его господин Пепперминт.

— Ты, главное, скажи, куда мне себя вести, а уж как мне себя туда привести, я придумаю, — тут же отозвался Субастик.

Господин Пепперминт нахмурился, но решил пропустить эти слова мимо ушей.

— Дай руку! — скомандовал он. — Переходим через дорогу — и в сад!

В саду Субастик вел себя в целом прилично. Только один раз показал язык встречному велосипедисту, два раза прошелся колесом вокруг клумбы, три раза звонко кукарекнул, вспугнув тем самым компанию старушек, сидевших на лавочке, четыре раза от души хрюкнул, забравшись на дерево, чем переполошил всех местных ворон, а потом плюхнулся с разбегу в фонтан и долго в нем плескался, изображая пресноводного дельфина, так что вокруг собралось немало зрителей посмотреть на бойкого ныряльщика. Ободренный таким вниманием, Субастик решил украсить свое водное шоу специальным номером: он незаметно подкрался к толстой таксе, которая, опершись передними лапами о поребрик фонтана, с любопытством наблюдала за его фортелями, и свалил ее в воду, после чего принялся дрессировать артистку, обещая достопочтенной публике в скором времени показать сногсшибательный аттракцион с настоящей морской собакой. В общем, господин Пепперминт остался доволен: прогулка прошла более или менее спокойно, так что особых поводов, чтобы сожалеть о неразумно потраченной веснушке, в это субботнее утро у него не было. Вечером он тоже ни о чем таком не думал. И в воскресенье, и в понедельник, и даже во вторник господин Пепперминт ни разу не пожалел о том, что потратил последнюю веснушку.

Мысль о том, что он поступил все-таки опрометчиво, посетила его в среду.

Нельзя сказать, что Субастик вел себя в этот день как-то особенно плохо. Правда, он чуть не спалил всю кухню госпожи Брюкман, когда решил с утра пораньше проверить, загорится ли с одной спички скатерть на ее столе. Господин Пепперминт за такие эксперименты его, конечно, не похвалил. Он только строго объяснил, что спички не игрушки и что с огнем шутки плохи. Так может разгореться, что ничем не потушишь. Даже картофельным супом госпожи Брюкман, в чем Субастик мог сам лично убедиться, бухнув всю кастрюлю на пылающую скатерть. Хорошо, что господин Пепперминт еще не ушел на работу и они вдвоем быстро ликвидировали безобразие. А больше ничего особенного в тот день не произошло, и господину Пепперминту не за что было сердиться на Субастика.

Сердился он на себя. За то, что так поторопился и не оставил ни одной веснушечки про запас.

А как было бы хорошо, если бы он снова мог загадывать желания и они тут же исполнялись бы!

Или хотя бы одно из них, самое заветное.

Дело в том, что господин Пепперминт влюбился…

Глава вторая

Господин Пепперминт влюбился

Когда в среду вечером господин Пепперминт вернулся с работы, он был совсем не таким, как обычно. Субастик уже привык, что господин Пепперминт, придя домой после длинного рабочего дня, сначала усаживался в кресло и читал газету. В эти минуты бесполезно было его о чем-то спрашивать. На все вопросы Субастика он только хмыкал и гмыкал, в лучшем случае отделывался односложными «да» или «нет». Только после ужина господин Пепперминт немного оттаивал и даже смеялся, слушая шутки-прибаутки Субастика или его новые песни.

В тот вечер господин Пепперминт, громко напевая, открыл своим ключом входную дверь, бодро поприветствовал хозяйку квартиры госпожу Брюкман, которая в этот момент мыла окна, взобравшись на высокую лестницу, потом похлопал по плечу своего старого друга Понеделькуса, нисколько не удивившись тому странному обстоятельству, что его приятель, в розовых плюшевых тапочках госпожи Брюкман и ее же фартуке в цветочек, старательно пылесосит общий коридор, после чего влетел в комнату и с порога закричал:

— Привет, Субастик! Представляешь, она не просто поздоровалась со мной, она мне улыбнулась! Когда мы встретились на лестнице. Я поднимался, а она спускалась.

— Здравствуй, папа! Это очень мило, что госпожа Брюкман тебе улыбается, — сказал Субастик. — Одного только не понимаю, зачем ты к ней на лестницу полез? Мало того, что твой друг Понеделькус тут уже целый час пылесосом жужжит, так теперь еще и ты туда же! Пусть сама со своими окнами разбирается. Я тут сижу совсем голодный, холодный, брошенный…

— Погоди, погоди, — перебил Субастика господин Пепперминт. — Какие окна? Какая лестница?

— Ну ты же сам только что сказал! — возмутился Субастик. — «Я залез на лестницу, госпожа Брюкман, конечно, тут же слезла. И улыбнулась». Дескать, не буду вам мешать мыть мои окна…

— Ничего подобного! — начал оправдываться господин Пепперминт. — Я сказал, что поднимался по лестнице у себя на работе, в конторе! Понимаешь?!

— И кто же пустил к тебе в контору эту Брюкман? В фартуке, в косынке да еще в резиновых перчатках!

— При чем здесь Брюкман?! — Господин Пепперминт уже почти вышел из себя. — Я сказал тебе, что встретил на лестнице ЕЁ… Ту, о которой я тебе рассказывал позавчера. Забыл? Ну, которая теперь работает в соседнем офисе и которая… — господин Пепперминт замялся.

— Которая что? — строго спросил Субастик.

— …которая мне очень нравится, — честно ответил господин Пепперминт.

— Ах, э-э-эта, с носом… — разочарованно протянул Субастик.

— Что значит «с носом»? — удивился Пепперминт.

— Третьего дня ты весь вечер мне расписывал, какой у нее распрекрасный нос.

— Дался тебе этот нос… Я, между прочим, еще рассказывал, какие у нее прекрасные глаза, и какие у нее чудные волосы, и как она изящно носит свой портфельчик…

— Ты мне не только рассказывал, как она носит свой портфельчик, но и показывал! А нос я запомнил потому, что ты о нем целую поэму сочинил! Вот про мой нос ты и слова доброго не сказал! Не нравится тебе мой нос, да?